Железное пламя - Ребекка Яррос

Единственный ритмичный звук, который я услышала, – топот, когда кто-то влетел в зал.

Матери больше не было.

– Мама, – прошептал Бреннан, и его лицо исказилось.

– Что вы сделали?! – Мира упала на колени, притянула тело мамы и попыталась нащупать пульс. – Мама? – Она затрясла ее, но у той только перекатилась голова. – Мама!

Я не могла вздохнуть.

Она была приливом, штормами, самим воздухом, слишком важной силой, чтобы погасить их и при этом не разорвать сам мир до основания. Как она могла так просто уйти?

– Простите, – тихо плакала Слоун.

– Что вы сделали?! – снова закричала Мира, обрушив весь свой гнев на Бреннана.

«Ты нужна Ксейдену, – сказала Андарна, но я не могла сдвинуться. – Тэйрн и Сгаэль ждут с ним».

– Надо их увести, – скомандовал Аарик, и на мои плечи легли чьи-то руки, потянули меня с пола, отвели прочь.

За мной, взяв тело мамы под мышки и потащив из зала, последовала Мира. Слоун помогла Бреннану, и вот мы уже оказались в туннеле. Маму теперь нес кто-то другой. Кто-то из первокурсников?

Я почувствовала на лице руки Миры, она смотрела на меня – глаза в глаза, когда кто-то перекрыл вход в туннель.

– Ты в порядке?

– Ее было не остановить… – Это мой голос? Или Бреннана?

Вспыхнул огонь – такой мощный, что мог бы выжечь легкие, – но направлен он был не на нас.

В дверях стояла Андарна, раскинув крылья, чтобы преградить путь пламени, который бесновался в зале, лился от шести сверху и одной, что меняла все. По мне волной пробежал пульс энергии. Чары.

Когда Андарна сдвинулась, мой блуждающий взгляд поднялся по восстановленному камню чар к железному пламени, черно горящему на его вершине.

Это было все, что осталось от генерала Сорренгейл.

От моей мамы.

Шлеп. Шлеп.

Странный звук разносился по залу чар.

«Это туши виверн, – сказала мне Андарна, выгнув шею к нам в туннель. – Пожалуйста, прости меня».

Ее золотые глаза моргнули.

Простить ее?

– Она сделала свой выбор, – прошептала я, но слезы, сбегавшие со щек, говорили, что я не смирилась.

Как и всхлипы, разрывающие Миру. И пустой взгляд Бреннана нельзя было назвать безмятежным, когда он медленно, неуклюже стянул летную куртку и накинул на тело мамы.

Я не знала, сколько прошло времени, пока нас вели по туннелю и узкому коридору. Лестницы сливались одна с другой.

«Ты жива. Сегодня ты выживешь. Ты выживешь завтра», – обещал мне Тэйрн, пока я заставляла себя ставить одну ногу перед другой.

«Ксейден?»

Я потянулась к нему по связи, но наткнулась на щиты.

«Он жив».

Слава Данн.

Это и есть гравитация, правильно? Ксейдена достаточно, чтобы земля не ушла у меня из-под ног. Чтобы солнце поднималось и дальше.

– Он положит ее тело в квадранте, – сказал кто-то Бреннану.

Должно быть, тело мамы подхватил дракон.

Мы вышли из юго-западной башни под победное ликование. Радостные возгласы и благодарности богам. Пехота, целители, всадники и летуны толпились в коридоре, смеясь и обнимаясь, но мы наконец пробрались наружу.

Мира, Бреннан и я стояли на самом краю двора, глядя, как разгорался праздник. Никто из нас не двигался.

Передо мной появилось лицо. Карие глаза. Русые волосы. Даин.

– Вайолет? – Он поднял окровавленную руку, потом передумал. – Ты…

– Отвали-ка! – Его оттолкнула Рианнон с улыбкой усталой, но такой прекрасной. На ее доспехах была всего пара прорех, возможно от колотых ран. – Ты поставила чары!

Она схватила меня за лицо обеими руками.

– Да. – Я сумела кивнуть, пробегая глазами по ее лицу. – Ты ранена?

– Чепуха, – заверила она меня. – Ты бы видела! Виверны посыпались с неба, как яблоки с дерева, а вэйнители запаниковали и сбежали. Сейчас их выслеживают старшие офицеры.

– Хорошо. Это хорошо, – снова кивнула я. – Остальные?

– Ридок в порядке. Имоджен получила в бок, но не жалуется. Квинн дали по лицу, но, кажется, там просто царапина, и я как раз собиралась проведать Сойера и летунов. Хочешь… – Ри насторожилась. – А Ксейден?

– Жив, – прохрипела я. – По словам Тэйрна.

Рианнон нахмурилась, пытливо глядя мне в глаза, бросила взгляд на Бреннана, потом на Миру, снова повернулась ко мне с изменившимся лицом.

– Мама, – попыталась объяснить я, но горло сжалось. – Она. У камня чар не было энергии, и мама…

– Ох, Ви… – Ри сжала меня в объятиях.

И плевать, что нельзя, что это позорная демонстрация чувств, что мама этого не хотела бы. Я сломалась и разрыдалась на плече Рианнон, содрогаясь всем телом. С каждой слезой я чувствовала, как тверже встаю в этом ходившем ходуном мире, чувствовала, как успокаиваются первые волны шока.

Когда я оглянулась, Бреннан сидел на лестнице у здания администрации с таким видом, будто того гляди потеряет сознание, и раздавал приказы, а Мира пропала из виду.

– Чем тебе помочь? – спросила Ри.

Я потянулась к Ксейдену, но его щиты все еще были наглухо заперты, и я резко провела тыльными сторонами ладоней по лицу и изо всех сил постаралась взять себя в руки.

– Мне нужно увидеть Тэйрна и Ксейдена.

«Вперед», – отозвался Тэйрн.

И я последовала вперед, миновав ведущих переговоры Мельгрена и Деверу и чуть помедлив, когда услышала, как они обсуждают условия нашего возвращения. Оу. Такое крупное нападение? Туши, падающие по всему королевству? Руководству уже ничего не скрыть. В считаные часы всех наваррцев облетит весть, что им врали. Неудивительно, что они требовали нашего возвращения.

Я даже не знала, хочу ли вернуться.

Я прошла через двор, в арку, на открытый воздух.

Открытое… кладбище.

Землю покрывали серые тела виверн со встречавшимися тут и там разноцветными пятнами, но я не узнавала драконов, пока шла к высоким силуэтам Тэйрна и Сгаэль на краю пропасти.

– Ты ранен? – спросила я.

«Ты бы знала», – ответил Тэйрн, повернув голову навстречу подлетевшей Андарне; ее правое крыло задрожало, когда она раскрылась перед приземлением.

– Вам двоим нужно о многом поговорить. Сейчас.

Тэйрн перевел золотые глаза на меня.

– Сейчас, – повторила я.

Тогда он переключил внимание на Андарну, а я подошла к Сгаэль, чувствуя Ксейдена за ней, под ее стражей.

– Ты меня пропустишь? – спросила я, глядя ей в глаза, а не на ее окровавленную пасть.

«Сегодня ты хорошо билась».

– Спасибо. – Я неловко улыбнулась. – И ты.

«Что ж, от меня ничего другого и не ждут. – Сгаэль переступила лапами, и я увидела Ксейдена, стоявшего на самом краю пропасти спиной ко мне. – Осторожней со словами».

– Забавно слышать это от тебя, – пробормотала я, но, не задерживаясь, направилась к нему. Порез поперек спины, но это все, что я увидела, подойдя к нему и остановившись в дюймах от пропасти. – Что случилось?

– Я убил его. – Голос Ксейдена был равнодушным, как и выражение его лица, залитого полуденным солнцем. – Разорвал его узы со мной и убил. Он упал в овраг, и теперь я все слежу за рекой, будто он еще вынырнет, хоть я и знаю, что к этому времени его унесло на многие мили прочь.

– Прости, что меня не было. – Я потянулась к его руке, но он отдернул ее.

– Не за что прощать. Ты спасла нас.

– Нас спасла моя мать. – У меня надломился голос. – Она заставила Слоун высосать и направить в камень чар силу Аймсира и свою жизненную энергию. Ее больше нет.

Ксейден медленно закрыл глаза.

– Ужасно жаль.

– Она убила твоего отца. Чего тебе жалеть? – Я утерла очередную сбежавшую слезинку.

– Я не желал ее смерти, – сказал он тихо. – Я не могу желать смерти тем, кого ты любишь.

Воцарилась тишина, и вовсе не уютная.

– Мельгрен хочет, чтобы мы вернулись, – подкинула я очередную безопасную тему для разговора, добиваясь реакции – любой реакции.

– Тогда вернемся. – Ксейден кивнул. – Чары Аретии уже слабеют, а здешние целехоньки. О них ты мне еще расскажешь, да?

Его взгляд тронул меня, но тут же сбежал, будто на меня было больно смотреть.

– Расскажу, – пообещала я.

– Хорошо. – Он снова кивнул. – Здесь тебе безопаснее. Здесь наше место. – Он с трудом вздохнул, потом рассмеялся. – Под защитой полноценных чар тебе нечего будет бояться.

Я нахмурилась:

– Я только что сражалась с целой армией виверн и темными колдунами, поставила чары, потеряла мать. Прошу, скажи, что может быть страшнее?

– Ты любишь меня? – прошептал Ксейден.

– Ты же знаешь, что люблю. – Я взяла его