Я вливала и вливала, распахивая двери Библиотеки и принимая полную силу Тэйрна, дрожа от стараний держать ее под контролем, сфокусированной, созидательной, а не жестокой.
– Вайолет? – Голос Бреннана словно звучал издалека.
Жар бил во мне толчками, когда я вливала силу в камень, а мой мир сузился только до боли, огня и бьющегося сердца.
– Вайолет! – Мама бросилась ко мне с круглыми от страха глазами, потянувшись к свободной руке, потом отшатнулась, взмахнув красной, обожженной ладонью.
Земля взметнулась мне навстречу, и я выбросила вперед руку, чтобы упереться в камень и продолжать транслировать. Ну и что, что у меня шипела кожа, краснели пальцы, сдавали мышцы, а я уступала огню? Ничто не имело значения, кроме зарядки этого камня, кроме чар, что спасут моих друзей, моих брата и сестру, Ксейдена.
– Какая у тебя печать?! – вскричала мама, но мне не хватало сил поднять голову.
«Ты не справишься!» – криком умоляла Андарна.
«У тебя – своя цель. – Даже мой внутренний голос стал шепотом. – Может, это – моя».
– Еще не манифестировалась, – в панике ответил Аарик.
– А у остальных? – повысила голос мама.
Он начал перечислять тех, кого знал, и я отключилась от голосов, чтобы сосредоточиться на контроле, чтобы продержаться как можно дольше, пока еще приносила пользу.
Слева от меня упал Бреннан, пополз в нескольких футах, шевеля губами, но я закрыла глаза и потребовала еще больше энергии, которая медленно убивала меня.
«Прекрати немедленно!» – приказал Тэйрн.
«Мне очень жаль. – Мышцы в руке оцепенели от усталости. Наконец-то. Теперь мне не придется держать руку. Я входила в последнюю стадию выгорания, как тогда, на вершине горы с Варришем. – Жаль, что тебе придется потерять и второго всадника».
С усилием подняв веки, я уставилась на узор камня под пальцами – и поняла. Наконец поняла, почему человек может обратиться к воровству магии. Вся сила мира находилась у меня под рукой, и если буду транслировать я, если заберу у земли, а не у Тэйрна, мне хватит энергии, чтобы спасти…
«Ты должна спасти себя! – требовал Тэйрн. – Я выбрал тебя не как свою следующую, а как свою последнюю, и если падешь ты, паду и я».
«Нет».
Моя кожа дымилась.
«Отпусти», – упрашивала Андарна, и порыв воздуха и легкая вибрация каменного пола сообщили мне, где она приземлилась.
– Я этого не сделаю! – отдался от стен крик Слоун и пробился сквозь туман.
Дюйм за мучительным дюймом я заставила себя поднять голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как глаза Бреннана расширились, а над моим плечом поднялся сапог матери. Она наступила мягко, и не успела я раскрыть рот, как она пихнула меня что было сил, отправив на пол и разрывая мой контакт с камнем чар.
Энергия вылетела в воздух с треском молнии, я ударилась спиной, и крик вырвался из горла – крик, которому вторил Бреннан, когда все поле моего зрения заполнило его лицо, и он схватил меня за руку. По руке побежало остужающее облегчение, жжение ослабло, мышцы расслаблялись и восстанавливались.
Если не прервать мою энергию, он умрет. Он не может чинить так часто, и когда хлынула следующая волна жара…
Из последних ментальных сил я закрыла дверь Библиотеки. Поток энергии прекратился. Облегчение от Тэйрна и Андарны донеслось мгновенно, но я чувствовала только горечь поражения, лежа на полу, пока мое тело, которым я так безрассудно распоряжалась, чинил брат.
А над собой я увидела проблеск зеленого, после чего небо потемнело от бьющихся серых крыльев.
– Это единственный способ! – кричала мама, и я повернула голову, чувствуя, как приходят в себя мышцы и остывает кожа. – Невозможно в один миг зарядить нечто такого размера. Только с сотнями всадников, которых у нас нет. Если хочешь спасти друзей, то сделай это! – Она подтащила к камню чар… Слоун.
– Мама? – прохрипела я, но она не ответила.
– Ты – Майри, – выдохнула она.
– Да… – Светло-голубые глаза Слоун встретились с моими, полными нерешительности.
– Я убила твою мать! – Мама толкнула ее в грудь.
– Мам! – крикнула я.
Бреннан свалился рядом со мной, бледный и вспотевший, а я, дрожа, попыталась встать на колени.
– Я выследила ее и приволокла на казнь, помнишь? – говорила мама, прижав Слоун к камню. – А ты была там. Я заставила тебя смотреть. Тебя и твоего брата.
– Лиам, – шепнула Слоун.
Мама кивнула, развернула левую руку Слоун и приложила ладонью к нижнему кругу огромной руны, вырезанной в камне.
– Я могла бы спасти и его, если бы проследила в прошлом году, чем занят мой помощник.
– Нет! – крикнула я, бросаясь вперед. От стены зала рванулся Аарик, но не просто поймав меня, а остановив. – Отпусти!
– Не могу, – прошептал он извиняющимся тоном. – Она права. И если мне приходится выбирать между ее жизнью и твоей, я выбираю твою.
Моей жизнью или… ее?
– Андарна? – прохрипела я.
«Прости, пожалуйста. Я тоже выбираю тебя. Ты моя. Я не дам тебе умереть». Андарна прошла мимо меня, готовая встать между мной и матерью.
О боги. Нет. Слоун же перебрасывает энергию…
– Ты можешь жить с тем, что они умирают? А ведь это и происходит, – сказала мама мягче, чем когда-либо говорила со мной. – Твои друзья умирают, кадет Майри. Наследник Тиррендора сражается не на жизнь, а на смерть, и ты можешь это остановить. Ты можешь спасти всех.
Она взяла ее свободную руку – и, к моему ужасу, Слоун не отпустила вторую от камня.
– Не надо! – воскликнула я. – Слоун, это же моя мама.
Этого не могло быть. Может, Слоун не послушает меня, но послушает Ксейдена. Я смела щиты…
Боль. Мучительная, обжигающая боль неслась по нашей связи. Безнадежность и… беспомощность? Она накинулась со всех сторон, лишив дыхания, захлестывая все органы чувств и остатки сил. Я осела всем телом – всем весом в руках Аарика, – пока мой разум с трудом распутывал мои чувства с ксейденовскими.
Он… я не могла думать из-за боли, не могла вдохнуть из-за стиснутой груди, не чувствовала землю под ногами.
– Ксейден умирает, – прошептала я.
Слоун бросила взгляд на меня – и этого было достаточно.
– Тебе нужно просто стоять, – говорила где-то вдали моя мать. – Твоя печать сама все сделает. Представь, что ты не более чем проводник для энергии. Ты просто передаешь мою энергию в камень.
– Вайолет? – прошептала Слоун.
Я с трудом подняла взгляд к ней, но меня здесь не было. Я умирала на поле боя, теряя последние силы, сгорая, пожирая собственное тело. Но это стоило того, чтобы спасти любимую. Вайолет.
«Борись!» – закричала я по связи всем троим, закричала, чувствуя боль и месть. Гнев и огонь. Горечь плоти виверны в зубах.
– Ты можешь, – сказала мама ласково.
– Мам! – Мой голос задрожал, когда она сплела свои пальцы с пальцами Слоун.
– Все хорошо, – улыбнулась мне мама, нежно глядя на меня, когда Слоун рядом с ней оцепенела. – Когда моя сила – сила Аймсира – заживет в камне, зажги его. Установи чары. Я готова на все, лишь бы уберечь тебя. Понимаешь? Все было ради того, чтобы привести тебя к этому моменту, когда тебе хватит сил…
Она упала на колени, но не отпустила Слоун.
– Нет-нет-нет. – Я боролась с руками Аарика, пока моя грудь грозила разойтись по швам, пронзить ребрами сердце. Мама то и дело пропадала из поля зрения, то мутного, то ясного.
– Мне очень жаль, – прошептал мне на ухо Аарик.
– Ты все, о чем мы мечтали, – тихо сказала мама, бледнея, пока Слоун краснела все сильнее. – Все вы трое. – Она перевела взгляд на Бреннана. – И скоро я его увижу.
Нашего отца. Мои глаза вспыхнули, и я вновь рванулась из рук Аарика.
– Не надо… – Бреннан умоляюще покачал головой. – Не делай этого.
Он с трудом поднялся на ноги, сделал пару шагов к маме и снова упал.
– Живите хорошо. – Ее голова покачнулась и глаза закатились, когда кожа приобрела восковой оттенок бледности в нелепом контрасте с ее летной формой, а грудь поднималась все слабее в неверном, слабом дыхании.
Бреннан пополз к ней.
Позади раздался шум шагов.
– Нет! – крикнула я, надсаживая горло, надрывая душу.
От камня чар раздался отчетливый гул, поднимающий волосы дыбом, когда мама упала в объятия Бреннана.
Слоун отшатнулась, уставившись на свои руки, словно они были чужие, а Аарик наконец меня отпустил.
Я полетела вперед, ударившись коленями оземь перед Бреннаном: он держал тело матери на коленях, трясущейся рукой гладя ее по лицу. Мои пальцы нашли
