По-моему, это больше, чем совпадение.
Я поднимаю ее послания мне, бережно отделяя их от прочего хлама, и на этот раз складываю их в ящик моего письменного стола. Все на месте, кроме одного – открытки, которую Алекс послала мне из Вермонта, когда ездила туда зимой с семьей. И где бы я ни искала – под кроватью, за столом, даже на газоне Годвин-хаус, – я так и не смогла ее найти.
Глава 8
Вот вся правда.
То, что случилось с Алекс, не было несчастным случаем. Не только потому, что она упала, или потому, что мы подрались, или потому, что я перерезала веревку, но и из-за того, что произошло в прошлом октябре.
Тогда я только определилась с темой моей дипломной работы.
– Я предупреждаю, не нужно, – сказала Уайатт, когда я поделилась с ней тем, что хочу изучить описания колдовства в литературе. – Вам придется повоевать, чтобы получить одобрение темы колдовства от администрации, и ваша успеваемость не имеет значения. Дэллоуэй – это респектабельная школа – это отнюдь не Схоломанс [11].
– Я не понимаю, в чем проблема, – ответила я. – Я не утверждаю, что ведьмы Дэллоуэя были реальными. Просто такая концепция колдовства существовала в восемнадцатом веке, и на нее повлияло представление того времени о женской воле и психических заболеваниях. Я хочу объединить реальность их жизни с литературными выдумками об этих женщинах.
Уайатт устремила на меня пронзительный взгляд и сказала:
– Только до тех пор, пока вы сосредоточены на литературе, мисс Морроу, а не на полетах фантазии. – И она подписала документы.
Но когда я рассказала о своих планах матери, она была потрясена.
– Эта школа плохо на тебя влияет, – сказала мать, когда я несколькими неделями позже была дома на каникулах в честь Дня благодарения. – Я думала, ты знаешь, что лучше не верить во всю эту чепуху про ведьм.
Наверное, ее страхи были оправданны. Конечно, в то время я только презрительно фыркала. Я не верю в существование ведьм, настаивала я, и это было правдой. До Дэллоуэя я воображала себя рационалисткой – даже слишком рациональной, чтобы допустить возможность того, что реальность порой хранит больше тайн, чем может понять мой слабый смертный разум. Но было нечто в истории Пятерки из Дэллоуэя, привлекавшее меня, эти ведьмы словно обнимали меня своими холодными мертвыми руками. Они были реальными людьми: существовало историческое подтверждение их жизни и смерти. И я представляла себе, что их магия, пронизывая время, словно нить, передается от матери к дочери, сверкающая цепь тянется от основателя через Марджери Лемонт ко мне.
Когда-то она ощущалась как поддержка. После Хеллоуина же стала больше походить на проклятие.
До той ночи у меня было множество возможностей увлечься легендами и преданиями. Моя комната в Годвин-хаус была завалена сканированными страницами заклинаний и записями о сверхъестественном. Алекс наблюдала за всем этим с каким-то чисто теоретическим интересом; она никак не могла понять, почему меня так тянет во тьму. Она всегда была на стороне солнечного света.
– Тебе не кажется, что ты относишься к этому слишком серьезно? – размахивая в воздухе спичкой, чтобы погасить пламя, спросила Алекс в ту ночь, когда все пошло не так. – Ты немного перегнула палку с этой дипломной. Тебе не кажется, что ты начинаешь слегка путаться в реальности? Фелисити, магии не существует.
– Ты так в этом уверена?
– Ну, если честно… да.
Она долго смотрела мне в глаза; я первой отвела взгляд, вернувшись к спиритической доске, установленной между нами.
– Для меня это важно, – призналась я доске. Я смочила тряпку соленой водой и вытерла ею поверхность, очищая ее для сеанса. – И вовсе не потому, что я верю, а потому, что они верили.
– И ты ими одержима. Пятеркой из Дэллоуэя.
– Я не одержима. Это наша история – история дома Годвин. Они убили девушку. Это случилось на самом деле, верим мы в колдовство или нет. И мы знаем, что они устроили спиритический сеанс – это было зафиксировано в рамках судебного процесса. Считали они это реальным или притворялись, но они совершили ритуал, вызывая дух. И Флора умерла через несколько дней.
Основные источники, с которыми я ознакомилась в библиотеке Дэллоуэя, были противоречивы в отношении истинной причины смерти Флоры Грейфрайар. В том отчете, что я прочитала, описано практически ритуальное убийство: Флоре перерезали горло и разрезанный живот набили костями животных и травами. Но в других источниках того времени отмечается, что ее нашли в лесу с мушкетной пулей в животе, застреленную словно чудовище. Казалось бы, нет ничего проще, чем определить, как умерла девушка: ее застрелили или ей перерезали горло? Стоит верить судебным документам или письмам матери Флоры? У кого было больше мотивов для лжи?
Либо девушки из Дэллоуэя были ведьмами и они убили Флору, заключив сделку с дьяволом, либо смерть Флоры имела гораздо более прозаичное объяснение. Возможно, несчастный случай на охоте. Ссора любовников. Или даже фанатичный горожанин, услышавший о спиритическом сеансе и захотевший посмотреть, как девушек накажут за связь с неподвластными им силами.
Не стоит забывать, что Флора была первой жертвой, но не последней. После нее каждая из ведьм Дэллоуэя умерла необъяснимым образом. Тела девушек были найдены на территории Годвин-хаус, словно сам дом был полон решимости оставить их у себя. Будто они были прокляты, будто пробудили духа, твердо решившего увидеть их всех мертвыми.
Более правдоподобное объяснение – что они были убиты религиозными горцами, боявшимися женщин, вернее, той магии, которую они приписывали женщинам, – было менее привлекательным.
Несмотря ни на что, Алекс была права. Я неделями не могла выбросить из головы Дэллоуэйскую Пятерку. Они даже приснились мне накануне ночью: волосы Беатрикс Уокер, словно спутанные кукурузные рыльца, и костлявые пальцы Тамсин Пенхалигон, ползущие по моей щеке. Эти девушки проникли внутрь меня, словно грибковые споры, и пустили корни. Иногда у меня возникало чувство, что они всегда были во мне. Я прочитала о реинкарнации, о людях, рождающихся вновь и вновь, и представила Марджери Лемонт, шепчущую нежные слова в глубине моего сознания. Всякий раз, прикасаясь к ее черепу в Болейн-хаус, я чувствовала ее в своей крови.
Возможно, я сходила с ума. А может, это и значило ощущать историю, понимать ее верно. Когда я читала книги, сдвигались границы между моим миром и остальными. Я могла представить другие реальности. Я так ясно представляла себе эти истории, что мне казалось, будто я живу в них.
История Пятерки из Дэллоуэя была легендой, рожденной в Годвин-хаус. Почему бы легенде не оказаться правдой?
И если бы этот ритуал сработал – если бы мы поговорили с ними, – мы могли бы развеять мифы раз и навсегда.
В воздухе витал аромат сандалового дерева. Мы уже выключили освещение; кожа Алекс сияла теплым серебром в свете мерцающих свечей.
– Тогда все в порядке, – сказала Алекс. – Давай вызывать старых мертвых ведьм.
Я записала заклинание вызова
