Не успел он подняться, как кто-то вскрикнул. Пошарив рукой, варвар наткнулся на чье-то тело и зажал пальцами рот принца Пеммы. Тот яростно сопротивлялся, стремясь усидеть на грубой каменной скамье.
— Ни звука, — прошептал Брэк. — Молчи, или нам ни за что не выбраться. Это я, Брэк, и у меня с собой веревка.
Пемма перестал вырываться, и Брэк отпустил его. Сквозь маленькое зарешеченное оконце в двери пробивался свет далекой лампады. Румяное лицо Пеммы блестело от пота.
Отыскав в одной из стен шатающийся камень, Брэк обвязал вокруг него конец веревки. Надежно закрепив веревку, он подтолкнул Пемму к окну:
— Лезь наружу и спускайся. И побыстрей.
Пемма не стал тратить время, задавая вопросы своему освободителю. Он перебрался через подоконник, схватился за веревку и скользнул во мглу.
Тяжело дыша, Брэк ждал, держась рукой за веревку и проверял ее натяжение. Услышав шум шагов в коридоре, он встрепенулся. Ножны со стуком упали на каменные нары.
Голова стражника мелькнула за глазком в двери.
— Эй, узник! Что там за шум? Отвечай!
Тут Брэк почувствовал, как веревка ослабла. Пемма спрыгнул на землю. Перед Брэком вставал жестокий выбор: если он сейчас побежит, возбудив подозрения стража, то люди колдуньи нападут на отряд Искандера, ожидающей его на дороге внизу; ну а если он останется…
Тюремщик уже вставлял ключ в проржавевший замок.
— Узник! Отзовись немедленно!
— Все в порядке. — Брэк понизил голос до еле слышного ворчания. — Мне снился плохой сон, я закричал, вот и все.
Несмотря на отклик Брэка, тюремщик сказал:
— Зайду-ка я лучше погляжу, как ты там…
Ключ заскрипел в замочной скважине. Проклиная изменившую ему удачу, варвар дернул веревку, освобождая ее от самодельного якоря. Он швырнул ее в открытое окно в тот самый момент, когда дверь заскрипела, отворяясь. Брэк бросился на каменную скамью и вытянулся на ней. Он успел натянуть на себя ветхое одеяло, повернувшись на левый бок, спиной к двери, когда она полностью открылась. И Брэк очень надеялся, что его тело, покрывало и ночная тьма скроют от глаз охранника меч.
— Дай поспать, — промямлил он, — уходи и дай мне поспать.
Стражник остановился в дверях, вглядываясь в бесформенную кучу на каменных нарах, и проворчал:
— Ну ладно, похоже, все нормально. Но больше не кричи. Мне хочется покоя.
Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась.
Брэк долго лежал, не меняя позы и глядя в черноту стены. Пемма был освобожден, но — дорогой ценой.
С рассветом, крича и ругаясь, охранники обнаружили подмену и потащили Брэка по заросшим плесенью коридорам к Нордике Огнегривой.
По непонятной ему самому причине Брэк стал находить нечто забавное в том неприятном положении, в которое он попал. Трое тюремщиков волокли его лабиринтом коридора с отделанными камнем стенами. Они доставили варвара в высокий темный чертог, редкие окна которого были вместо стекол затянуты тончайшими пластинами нефрита.
В этом гулком помещении царил глубокий, изумрудный, подводный сумрак.
Брэка столкнули по трем низким ступеням. Он заметил несколько глобусов из золотой проволки, позолоченный потир и другие атрибуты оккультных наук, разбросанные по табуретам и низким скамьям. Его смех мгновенно смолк, сменившись изумлением. Он никогда не предполагал даже, что во всем мире существует столько разных книг, сколько было собрано в одной этой комнате. Самый массивный из стражей, толстомордый детина с кривым белесым шрамом через всю щеку, сказал:
— Держите его покрепче, а я пойду разбужу госпожу. Здоровяк пересек зал и скрылся за занавесом в другом его конце. Прозвонил колокольчик. И тут Брэка разобрал смех.
— Ну-ка прекрати, — потребовал один из оставшихся воинов. — Так ты разозлишь ее еще больше.
Вместо ответа варвар запрокинул голову и дал волю своему веселью. Его гомерический хохот, грохочущий в мистическом зеленом полусвете, был своего рода расслаблением, компенсацией за напряжение последних часов. К его нынешнему положению куда более подошло бы полнейшее отчаяние. Он отдавал себе в этом отчет, но был не из тех, кто подолгу пестует свои страхи и горести, предпочитая, когда только возможно, насмехаться над опасностью, тем самым лишая ее силы. Так что смех был и обдуманной тактикой, которая, как обычно, привела к желаемому эффекту.
— Я, кажется, велел тебе заткнуться! — воскликнул стражник, пихнув его в плечо.
— Отпустите меня, я и перестану, — простонал Брэк между взрывами хохота.
— Да он сумасшедший! — прошептал другой солдат. — Одержимый…
— Берсерк? — отозвался первый. — И правда, есть у него в глазах что-то такое…
— Вы, болваны, отпустите же меня, — заливался Брэк, — я не собираюсь ни бежать, ни даже драться. Иначе, — гигантский вдох и еще один мощный взрыв смеха, — зачем бы я позволил вам забрать мой меч, а?
— А ведь верно, — согласился второй охранник.
— Поосторожней! — фыркнул первый. — Ты сам сказал, что с головой у него не в порядке, и я этому верю!
— Какая чушь, — задыхался Брэк. — Просто мне окружающее видится правильным образом. Я вспомнил ваши рожи, когда вы ввалились в тот каменный мешок и вдруг разобрали, кто там на самом деле сидит. Надо было видеть, как вы посерели, словно штукатурка, а ведь это в первый раз кто-то выкидывает трюк с вашей хозяйкой, не так ли? По крайней мере, за то время, что я провел в этой чертовой стране, ни о чем подобном не слыхивал и нахожу это забавным, весьма забав…
Смех захлебнулся у него в горле. Из-за занавеса раздался крик. То был громкий крик боли.
Следом за ним прозвучал женский голос:
— Спустился по веревке?! По веревке, несчастные вы идиоты?
Шатаясь, в зал ввалился здоровяк-гвардеец. На его правой щеке зиял глубокий длинный разрез, сочащийся кровью. За ним по пятам в помещение ворвалась Нордика, сжимающая в руке изогнутый кинжал. Ее просто трясло от гнева. Медного цвета волосы замерцали в зеленоватом свете, когда она, хищно выгнувшись, набросилась на окровавленного стражника:
— Прочь с глаз моих, пока я не вспорола тебе брюхо II награду за верную службу!
Нордика замахнулась на него кинжалом, и солдат поспешил ретироваться. Белое платье колоколом качнулось вокруг обнаженных ног. Нордика, обернувшись, посмотрела на Брэка.
— Хохочи, пока можешь, варвар, — процедила она сквозь зубы, — я ведь предупреждала тебя держаться от меня подальше. И ты пожалеешь о том, что не послушал доброго совета.
Брэк, как мог, старался сохранить видимость веселья, встретив взгляд колдуньи.
