Через пару минут они услышали, как второй дракон громыхает, направляясь к ним. В этот раз воины не заставили себя ждать и выдвинулись навстречу дракону. Быстро разместивших на своих местах, они дождались, когда дракон выберется из пещеры и взлетит. Этого дракона звали ТУ. Северяне уже привыкли к тому, что костяные драконы разговаривают не голосовыми связками — они вещают прямо в мозг. Но вот к чему они еще не привыкли, так это к появлению людей из ниоткуда рядом с собой, без черной дымки, тем более, что вокруг не было ни одной метки посторонних темных ассасинов. Поэтому, когда перед ними в драконе появился человек с горящими белым светом глазами и волосами неестественно белоснежного цвета, первое, что сделали северяне, это отстегнулись и схватились за мечи.
Когда оба дракона взлетели и оказались на безопасном расстоянии, недосягаемом для оставшихся жуков-метателей, я тоже телепортировался в ТУ. Я знал, что Гламитон — воин, который привел всех этих северян, сейчас находится в ТУ. Поэтому и телепортировался я именно в него. Когда я проявился на борту костяного дракона, то своим появлением переполошил северян. Они повскакивали со своих мест и достали оружие. Я даже заметил довольно большое количество меток, которые темные ассасины наставили по всему салону, и даже снаружи на драконе.
— Спокойно! — поднял я руки в успокоительном жесте. — Я — император. Прибыл за вами. Не лучшее время вы выбрали для туристической поездки в империю.
— Вернитесь на свои места! — скомандовал Гламитон и северяне расселись на кресла.
Гламитон был большого роста, на полголовы выше меня. Достаточно широк в плечах, мускулистое тело, волевое лицо со шрамом от левой брови до правого уголка губ. Но шрам не делал его уродливым, скорее, добавлял брутальности, которой у того итак было с избытком. По его виду не скажешь, но Гламитон был темным ассасином, однако, его грудь не украшала перевязь с ножами. Скорее всего, его ножи и другие предметы с печатями были попрятаны во множественных карманах на его одежде, которая, кстати, тоже совершенно не говорила о том, что один из сильнейших воинов севера является темным ассасином. Своей манерой одеваться и ношением двуручника, как впрочем и телосложением, северянин напоминал берсерка — огромная груда мяса и костей, способная проломить любую стену. Такое впечатление создавал Гламитон. Одет он был в кожаные доспехи. Но не в обычные. Эти доспехи хоть и были сделаны из кожи, но внутри них имелись стальные вставки в виде пластин из гномьей стали. Глядя на этого громилу, я даже проникался уважением к его физической силе.
— Зови меня Гламитон, — пробасил северянин и протянул руку. Я пожал его руку не менее сильной хваткой, чем он мою, заслужив у него этим очередной плюсик. — Мы задержались, раньше прибыть никак не смогли. — ответил Гламитон.
Если северянин говорит, что не смог прибыть раньше, значит, так оно и есть. Эти слова — не пустой звук, как это бывает у южан. Если южанин говорит, что не мог прибыть раньше, это могло означать, что угодно. Любая, даже самая незначительная причина могла стать тем, из-за чего южанин якобы не смог явиться вовремя. Будь то смазливая девушка для удовольствий, попавшаяся южанину в трактире, где он решил перекусить, или красивый закат, видом которого он решил насладиться. У северян все не так. Если он не смог прибыть раньше, это означало только то, что у него либо не было физической возможности это сделать, либо он выполнял долг чести и не мог поступить иначе, не испортив свою репутацию и репутацию всего народа северян.
— Присаживайся. — кивнул я ему на одно из двух рядом стоящих кресел бизнес — класса. — А у меня есть еще кое с кем разговор, который не терпит отлагательств, — я повернулся в сторону девушки, на которую был накинут капюшон и которая все время после моей телепортации сюда прикидывалась тряпочкой, кем-то случайно оброненной.
— Тебе было не достаточно приказа твоего брата? Ты желаешь, чтобы я запретил тебе появляться в империи? А, Ренальда?
Девушка скинула капюшон и посмотрела мне в глаза снизу вверх, виновато улыбаясь.
— Ты приехала вывести из себя брата в то время, когда мне важно чтобы он был максимально собран? — спросил я.
— Не сердись на нее. — пробасил Гламитон. — В том, что она тут, ее вины нет. Это я разрешил своей жене быть рядом со мной в этом походе. Ведь мы планируем стать имперцами.
— Жене?! — удивился я.
— Да. Мы с Ренальдой поженились несколько месяцев назад.
— Я его люблю. — сказала девушка, глядя мне в глаза.
— Н-да. Вы, видимо, решили окончательно лишить меня здравомыслящего военного советника. Пересаживайся на другое кресло, ты садись рядом с ней, а я сяду вот сюда. И рассказывайте все с самого начала и до сегодняшней нашей встречи. — приказал я.
Рассказ оказался недолгим. Они закончили его, когда мы уже практически подлетали к Оплоту Жизни. Если вкратце, то это было так. Когда Даниил отвез Ренальду домой на север, то она там осталась в отряде его друга Гламитона. Надо отметить, что Гламитон довольно известен на севере своими похождениями. И его отряд самый многочисленный. Он не боится брать ответственность за жизни других, если те этого сами хотят и, разумеется, если он может доверять им. Гламитон со своими многочисленными друзьями работали, как на севере, так и на юге континента. Их знали очень многие, и горе тому, против кого они выступали. Еще ни одну битву Гламитон со своей командой ни разу не проиграл.
Ренальда девушка красивая и довольно сильная. Не мудрено, что за ней ухаживали многие из отряда Гламитона, но она всех отвергла. Однажды и сам громила, не выдержав пыток ее очарованием, сподобился к ней подойти. Только вместо того, чтобы сделать ей комплимент, как другие, он по-варварски просто шлепнул девушку по попке. Слегка, нежно. Но вот удар пяткой в нос, который он тут же пропустил, нежным назвать было никак нельзя.
Сестра Даниила кое-чему все же научилась в империи и скорость ее была столь велика, что Гламитон не успел даже увернуться. Над ним еще долго подшучивали его друзья. Да и в этот раз они все дружно ржали, когда громила и его супруга рассказывали мне эту историю.
В общем, на следующий день Гламитон извинился за свое неподобающее поведение. Извинился при всех, громко, что дало ма-а-аленькую трещинку в ледяном безразличии Ренальды. Но все же столь незначительную, что все последующие поползновения Гламитона в сторону сестры Даниила просто игнорировались. Гламитон уже практически отступился и чуть было не бросил попытки растопить сердце красавицы, как в одной из схваток на юге, он, защищая Ренальду, не получил секирой по лицу.
Ну, это он так думал, что защищал Ренальду. На самом деле там, куда метился воин с секирой, Ренальды уже не было. Она оббежала его и всадила свой клинок ему в сочленение доспехов на шее, проткнув тому аорту. Именно по этой причине секира, которая должна была разрубить голову Гламитону и войти в грудную клетку, лишь, слегка чиркнула по его лицу. В результате получилось, что не он спас девушку, а она его. И от осознания этого, Гламитон после боя сидел возле костра мрачнее тучи. Все его друзья держались в стороне. Каждый знал, что когда их командир в таком настроении, к нему лучше не приближаться. И вот тут сердце девушки окончательно растаяло. Она его пожалела. Ведь получается, это по ее вине Гламитон оказался в такой дурацкой ситуации. Не кинься он ее спасать — и не натерпелся бы такого позора. Но он — северянин и попросту не мог поступить по-другому, тем более, что она понимала, насколько она ему нравится.
Ренальда подошла, подняла голову громилы за подбородок и поцеловала в губы. Затем спросила:
— Так, уже не болит?
Гламитон усмехнулся, отчего начинающий срастаться шов на его лице треснул в районе верхней губы и ответил:
— За такое можно было и пополам меня разрубить.
Девушка подсела к северянину и положила голову ему на плечо, а тот нежно обнял ее за плечи. После этого между ними еще много чего было, но в результате они поженились. И, когда речь зашла о том, что пора ехать в империю, Ренальда стала не на шутку разволновалась.
