не делает резких движений, каждое из них наполнено грацией уверенного в себе хищника. Словно прекрасно знает, что жертва не убежит. А еще он кого-то неуловимо напоминает…
– Как тебе пришло это в голову, Аска?
Я вздрогнула от его голоса. Голос, кстати, низкий, немного шелестящий. Если б можно было его нарисовать…
Перед глазами мгновенно начали выстраиваться линии кандзи, тянуться друг к дружке, сплетаясь воедино.
Тьма.
Стало немного не по себе. После представления в аудитории что-то изменилось. Кандзи теперь выстраивались с легкостью, даже не требовалось усилий.
Но вопрос оставался до сих пор без ответа.
Коджи чуть повернулся ко мне. Так, он недвусмысленно дает понять, что молчать нельзя. Придется говорить.
– Ну… – хрипло начала я. – Подумалось, что если можно начертать слово, то почему не начертать несколько?
Кажется, Коджи с трудом сдерживался, чтобы не закрыть лицо ладонью и не застонать: «О Плетунья и все остальные боги!». Я делала вид, будто не понимаю, что тут такого. Отрывок из хроник – это «несколько слов». Хорошо, несколько слов по несколько, уж коль на то пошло. Но что с меня взять, я простая ученица школы Годзэн, откуда ж мне знать детали.
А еще я осознала, что в глазах директора… веселье. Такое, не совсем понятное, странное, от которого по спине бегут мурашки, но не злость.
– Значит, подумалось? – мягко уточнил он.
– Директор Тэцуя, – начал Коджи, – Аска показала прекрасный потенциал, только…
– О последствиях не подумала, – с иронией заметил директор.
И вот таким тоном это сказал, будто дает понять Коджи: помолчи, с тобой отдельно поговорим.
Я попыталась слиться со стеной. Молчи, Аска, молчи, не надо выеживаться, кто знает этих директоров?
На меня еще раз посмотрели оценивающе и изучающе, словно на что-то необычное. Но угрозы пока не исходило. Или же Тэцуя умеет очень хорошо скрывать чувства и вводить в заблуждение окружающих?
– Значит так, еще никому не мешала работа на благо школы, – начал директор Тэцуя. – Аска, ты ведь не против бесплатного физического труда? Особенно после того, что случилось с аудиторией, и теперь ей необходим ремонт? Впрочем, можешь не отвечать, я вижу, что не против.
Так, здравствуй, уборка. Ладно, не в первый раз. Если всего лишь ремонт, значит, от аудитории что-то осталось.
– Пока никакой каллиграфии, – продолжил он дальше.
Я с трудом удержала невозмутимость на лице. А это уже хуже.
Но на меня директор больше не смотрел, все внимание сконцентрировано на Коджи. Какое-то время в кабинете тишина. Ощущение, что им не надо слов, чтобы понять друг друга. Возможно, секретная техника общения, чтобы ушастые ученицы не услышали то, чего не нужно?
– Аска, ты свободна, – холодно сказал Коджи. – Будь любезна, никуда не вляпывайся.
Появилось острое желание показать ему язык, но в этот миг на меня посмотрел директор Тэцуя, в его глазах снова вспыхнуло веселье, будто обуревавшие меня чувства были для него открытой книгой.
Я прикусила изнутри нижнюю губу, быстро поклонилась и выскочила из кабинета.
Странный, очень странный директор!
Стоило немного отойти, как в коридоре появились Харука и Мисаки. Ловко подхватили меня под руки и потянули во двор.
– Вы чего? – ошалела я.
– Тише, – прошипела Харука. – Это же директор! Ты хоть представляешь, какое наказание он может придумать?
– Выбросить в лес к цуми?
– Коза! – не выдержала Мисаки.
Так, а это что-то новенькое, так она еще не выражалась.
Но когда мы вышли во двор, я поняла, что «коза» – достаточно мягкая характеристика.
Потому что перед нами стояло этак человек… семь. Все рослые девицы в черных кэйкоги. Среди них – кто бы мог сомневаться? – Сату и Кёко. Лица у всех очень недобрые, руки кто упирает в бока, кто сложил на груди. И смотрят так, будто собрались меня бить. Предположительно ногами.
Быстро окинув взглядом двор, я отметила, что всё на месте. Уже неплохо, следовательно, глобальных разрушений после моего представления не было.
– Чем обязана? – поинтересовалась я, глядя прямо на Сату.
Глупо было бы считать, что заводила не она. Конечно, две девицы рядом зыркают очень недобро, но я не забыла, что Сату потеряла из-за нашей стычки свой тэссен. Поэтому не стоит рассчитывать на ее благосклонность или хотя бы нейтралитет.
– А наглости тебе не занимать, – заметила она.
– Тебе тоже, – не осталась я в долгу, осторожно высвобождаясь из хватки Харуки и Мисаки.
Краем глаза заметила, что они переглянулись, однако не стали ничего говорить. То ли считают, что мне самой пора разбираться с проблемами, то ли не хотят лезть после увиденного в аудитории.
Пусть мне не дали довести задуманное до конца, но я прекрасно помню лица окружающих. А еще потоки рёку, которые гуляли по всему телу и наполняли такой силой, что казалось, я могу победить всех восставших на поле битвы.
И сейчас тоже чувствовалось, как где-то внутри зарождается что-то густое и тяжелое, способное излиться наружу.
– Из-за тебя накрылся выезд в город, – мрачно уронила девчонка, стоявшая от Сату справа. – Это бывает лишь раз в месяц.
В город? Это что-то новенькое.
– Ну откуда ж Аске знать такие детали, – хмыкнула Сату. – В город отправляют только лучших, она никогда в этих рядах не была. Да и вряд ли будет.
– Конечно, – вдруг раздался за нашими спинами ледяной голос директора Тэцуи, от которого мы все вздрогнули. Как он только сумел подойти бесшумно? – Кому как не тебе, ученица Икэда, судить о тех, кто пишет кандзи не только на бумаге?
В глазах Сату вспыхнул гнев, но губы остались сжатыми в узкую линию. Только по скулам разлился румянец негодования.
Да уж, это сильно. Макнули ее рожей в грязь не мы, а директор школы.
– Разойтись, – коротко бросил он.
Я облегченно выдохнула.
– Аска! За мной.
Так, зря расслабилась.
Мы все недоуменно переглянулись. Пусть Сату и представляла, как пересчитает мне косточки, но вот то, что директор снова меня вызвал… Мало приятного.
– Удачи, – шепнула Мисаки.
Харука только коротко кивнула.
Мне ничего не оставалось, как почти бегом припустить за ним. Надо же, еще недавно был тут – и уже вон где. И даже не обернется – прекрасно знает, что я поскачу следом. Только оказавшись на относительно приличном расстоянии (чтобы не бежать хвостиком, но и глаза не мозолить), я смогла передохнуть.
Порыв спросить, куда мы идем, конечно, был, но я решила помолчать. Директор – это не соседки по комнате, не целитель Изаму и даже не учительница Аю, которая охотно идет на диалог. Тут цуми знает, чего ожидать.
Сейчас удалось рассмотреть Тэцую получше. Но если внешне ничего нового я не обнаружила, то вот исходившую от него рёку ощутила не приведи Плетунья. Тэцуя явно сдерживал силу, но этого было недостаточно. Рядом с ним клонило к земле. Хотелось просто опуститься на колени и коснуться лбом земли, признавая власть. Только власть… чего?
Через время до меня дошло, что мы оказались на берегу реки.
Тэцуя молча смотрел на воду. Я начала
