Конан вскрикнул, словно длинные острые когти вонзились в его собственную плоть, и проснулся. Он изо всех сил сжал голову руками, словно стараясь выдавить немыслимое нечто, не дававшее ему покоя ни днем, ни ночью, и только потом открыл глаза.
Все в порядке. Та же комната, где он заснул накануне, та же обстановка. На соседней кровати, разбуженный криком киммерийца, сидел Джерим и пристально смотрел на своего спутника.
— Что-то приснилось? — приветливо спросил он варвара.
— Ничего страшного. Впрочем… Да, нам пора поговорить. Со мной несколько дней назад произошла одна странная вещь…
И Конан принялся рассказывать вендийцу обо всем, что случилось в Аграпуре, о незнакомце с крошечной чайкой на скуле, о его гибели, о том, как его начали мучить чужие сны и видения, как неожиданно в мозгу всплывали незнакомые доселе имена…
Джерим слушал, не сводя глаз с Конана, иногда кивал, иногда удивленно поднимал брови, закусывал губу, щурился, как бы пытаясь что-то вспомнить. Когда киммериец замолчал, Джерим тихо проговорил:
— Кажется, я догадываюсь, в чем дело.
— Так объясни! Я не могу так! Кто-то пытается управлять мной?
— Ты мне доверяешь? — вопросом на вопрос ответил маг. Конан немного подумал и кивнул:
— Вполне.
— Тогда ляг и расслабься.
Киммериец вытянулся на кровати и закрыл глаза. Джерим подошел к нему и, приговаривая что-то нараспев, принялся водить руками над Конаном, не касаясь его. Варвару почудилось, что его обдувает легкий теплый ветерок, обволакивает что-то мягкое, лаская и успокаивая. Наконец чародей замолк и убрал руки. Конан открыл глаза И увидел, что по лицу Джерима обильно струится пот. Видимо, действо отняло у мага немало сил.
— Вставай. Я могу рассказать тебе, что произошло. Слушай. Такое случается очень редко, и то только тогда, когда сталкиваются две очень сильные личности. У твоего незнакомца была цель, к которой он стремился так, что никакие препятствия не могли остановить его. И лишь со смертью он не сумел поспорить.
— А я тут при чем? — встрепенулся Конан.
— Не перебивай. Ты говоришь, прикоснулся к птице изображенной на его щеке?
— Да. И что с того?
— У ветланов, того народа, о котором я тебе рассказывал, есть обычай ставить на лицах знак рода — метку, оберег. Когда человек погибает, душа не сразу покидает его тело. Должно пройти какое-то время, очень малое. Именно в тот миг, когда душа незнакомца устремилась в полет, ты коснулся метки. Для ветланов это означает позвать душу умершего. Не на всякий зов она откликается, но так как ты человек сильный, смелый и честный, она отозвалась. Теперь в твоем теле живут две души: твоя и того ветлана. Ты позвал ее и должен достичь той цели, к которой стремился человек с чайкой на щеке. Лишь тогда его душа найдет успокоение и покинет тебя, отправившись по своему пути.
— Но как я узнаю, чего он хотел?
— Давай попробуем разобраться. Ты слышал имя Млеткен?
— Да. Так назвала меня женщина во сне. Я почему-то сразу вспомнил, как ее зовут. Уквуна.
— Тогда Млеткеном звали незнакомца. А Уквуна, по-видимому, его жена.
— Но она не сказала ничего больше, Ничего о том, что за цель могла быть у ее мужа.
— Погоди. Еще была Анкаля. Кажется, сестра? Она тебя, то есть его, звала и просила поторопиться? Значит, с ней приключилась какая-то беда. Он спешил ей на помощь.
— Но как найти ее?
— Скорее всего, он что-то успел узнать. Не зря ведь ты так решительно направился на север. Надо внимательнее прислушиваться к своему внутреннему голосу. И еще… Не знаю, согласишься ли ты…
— Что еще?
— Видишь ли, я умею читать мысли. Если бы ты позволил заглянуть мне в твои и, конечно же, Млеткена, то, может, удалось бы выяснить что-нибудь.
— Читай.
— Погоди. Не торопись. Если я сделаю это, у тебя не останется никаких тайн от меня. Я увижу все. Ты готов к этому?
— Я не сожалею ни о чем. И ни в чем себя не виню. Мне нечего стыдиться. И тайных помыслов у меня нет. Читай.
— Тогда сядь, закрой глаза и доверься мне. Обещаю никогда не использовать того, что узнаю.
Это длилось невероятно долго. Одно дело — просто прочесть мысли человека, открывшегося перед тобой, совсем другое — рассмотреть и распознать, кому из двух личностей принадлежат те или иные знания, планы, надежды, стремления, отбросить все несущественное и выделить главное. Джерим устал так, словно с утра до вечера втаскивал на высокую гору тяжелые камни. В конце концов он легким прикосновением разбудил Конана:
— Я узнал все.
— Скорее рассказывай! — вскричал Конан.
Но он не услышал ни слова. Джерим мгновенно погрузился в глубочайший сон. Он лежал на кровати, как покойник, и только едва заметно поднимавшаяся и опускавшаяся грудь говорила о том, что маг еще жив. Киммериец спустился вниз, плотно поел, выпил вина, затем побродил по городу, вернулся, посидел в трактире, разглядывая танцовщиц.
Выступала сама Дайна. Это оказалась очаровательная молоденькая девушка, гибкая и грациозная. Рядом с ней Другие танцовщицы становились незаметными, как незаметна днем тонкая бледная луна. Но женщины сейчас не занимали Конана, и он, лишь отметив про себя, что Дайна хороша и привлекательна, допил свое вино и поднялся наверх, чтобы проверить, как себя чувствует Джерим. К большой радости киммерийца, маг уже успел вполне прийти в себя. Бледность, заливавшая его лицо, исчезла, и на смуглые щеки вернулся легкий румянец, глаза блестели, и весь его облик говорил о готовности прямо сейчас отправляться в путь. Джерим бросился навстречу Конану
— Садись скорее. Я такое узнал!
— Погоди, приятель, не торопись, — остановил его варвар, прекрасно понимавший, что вендийцу необходимо прежде всего основательно подкрепиться. — Сначала хороший кусок мяса, а уж потом разговоры.
Несмотря на бурный протест чародея, Конан отвел его вниз и как следует накормил. Когда Джерим, отдуваясь, заявил, что не в состоянии проглотить больше ни крошки киммериец согласился выслушать его.
— Этот незнакомец действительно ветлан, и зовут его Млеткен. У него есть юная сестра Анкаля, красавица и умница. Шаман их стойбища присмотрел ее для своего умрана. Млеткен не хотел отдавать сестру, да и она не рвалась в дом к старику. Они повздорили, и старый пень выкрал девушку. Договориться с Млеткеном ему не удалось, и тогда Шаман продал Анкалю заезжему торговцу, который как раз гостил в соседнем стойбище. Млеткен бросился разыскивать сестру. Но ее хозяева часто менялись, так как нрав у девушки крутой и никому не удавалось ее усмирить.
— Мне уже нравится эта девушка, — заметил Конан. — Ее и правда стоит поискать.
