— Не совсем так… Просто многие монстры встречаются не так часто, как о том думают.… И уж сосем не так часто, как говорят!
Конан поскреб гладко выбритый подбородок.
— Верно. У страха глаза велики.… Но ведь все, или почти все, о чем говорят — встречается. Хотя и не так часто.
— А вампиров вы видели? — выпалил Дриан.
У костра надолго замолчали.
Эскиламп уселся поудобнее и, с несвойственной ему неуверенностью, сказал:
— Я не видел.… Были случаи подозрительных смертей.… Об этом — в другой раз.… Но вот так живого, если так можно выразиться, вампира… нет, не видел.
Конан хмуро рассматривал свои, покрытые шрамами, руки. Проворчал, как бы про себя:
— Я видел.… И убил, хотя это оказалось непросто…
— А, правда, что они могут превращаться в летучих мышей? — Дриан изобразил руками крылья нетопыря.
— Не знаю, вряд ли… Они просто… не люди, — Конан немного помолчал и стал рассказывать спокойным, ровным голосом.
— Было это лет пять назад. Я служил в охране одного высокородного лорда.… После его смерти, моя служба, естественно, закончилась.… Но это после.… А в то время, о котором пойдет речь, я отвечал за охрану северной стены замка. В моем распоряжении были десять человек — не слишком хороших воинов, скорее любителей поспать. Сон им, надо сказать, дорого обошелся…
В мои обязанности входила расстановка часовых на стене, в саду и у входа в башню. Ворот с северной стороны не было. Ну и проверять время от времени, не спят ли мои воины, пинками будить, если что…
Все шло заведенным порядком, только стал я замечать, что людей в замке становится все меньше. Исчезла одна из поварих, из тех, что нам варили, и стали мы подолгу ждать за столом, когда принесут миску похлебки, да хлеба кусок.
Кормили в замке не очень-то.… Только по праздникам — мясо, а в будни — похлебка. Вина и вовсе не дождешься! Только, если у лорда событие какое, знаменательное.… Но какие там у него события.… Приходилось вино на свои покупать, когда свободен от дежурства. Но в таверне местной вино было так себе… дрянное вино, прямо сказать…
Ну, так вот… Слуги исчезали.… Даже некоторые из охранников.… Но не из моего десятка, понятно. За своими я следил, как хорошая кошка за котятами. Бывало, конечно, и отвешивал пару-тройку оплеух, если заснут на посту, но это справедливо — они и не обижались.
И вот, в это время позвал меня к себе лорд. Брикхейм, его звали.
Лорд Брикхейм очень гордился он своей родословной, все портреты на стенах показывал.… Даже охранников водил и с гордостью рассказывал, где какой предок висит, да когда и как он умер. Нужно сказать, к чести его рода, что почти все предки в бою погибли. И этот, последний Брикхейм, тоже погиб в бою, правда, в бою не совсем обычном…
Словом, вызвал меня лорд и приказал возглавить его личную охрану, а десяток мой другому передать. Жалованье увеличил втрое. Долго опять про предков рассказывал.… А я смотрю — на нем, как говориться, лица нет. Голос срывается, губы прыгают. Он уже старый был, лорд Брикхейм.… Но бодрый. Сухощавый, с орлиным носом, торчавшим среди впалых щек, как клюв орла. Глаза сверкали. И не понять — не то гневом, не то весельем.… В последнее время, правда, потухли глаза его…
Остановил себя в тот раз лорд, не стал больше о предках рассказывать, посмотрел на меня… и заплакал. Я стою — глазам не верю. Чтобы гордый лорд плакал перед охранником?!.. Здорово его, значит, допекло!..
Обнял он меня — еще один удивительный поступок — а у самого слезы еще не высохли. Потом все же взял себя в руки и кивком предложил следовать за ним. Идем — лестница в подвал, в винные погреба. Туда лорд никого не пускал, только виночерпия, да что-то в последнее время я его не видел.… Отомкнул замок, открыл дверь — вошли мы, он из бочки налил огромный ковш и единым духом выпил, как простой солдат. Я даже уважением к нему проникся. Потом мне налил ковш и смотрел, как я выпью. Ну, долго-то ему смотреть не пришлось!.. Еще по ковшу.… Потом, когда в голове немного зашумело, он повел меня дальше, вдоль длинного ряда бочек. Идем, я факел держу и его поддерживаю — все же вино подействовало на старого лорда.… Зашли за угол, лорд заставил меня отодвинуть пустую бочку, за ней оказалась потайная дверь. Вошли. Длинный коридор, с потолка капает, стены в плесени. В конце коридора — тяжеленная каменная дверь с особым запором. Открыть ее можно было только с нашей стороны. Я отодвинул засов, щеколду поднял, дубовое бревно, окованное медью, отодвинул — оно вроде упора было, чтобы уж точно с той стороны никто не выбрался.
Лорд мне показывает — достань, мол, меч и будь наготове. Я приготовился, а сам думаю, что же за чудовища там такие могут быть? Брикхейм, вижу, дрожит весь, несмотря на вино выпитое. Схватился костлявой рукой за кинжал — меч он в замке не носил — и показывает мне: вперед!
Распахнул я дверь. В одной руке факел, в другой меч — и шагнул вперед, как приказал лорд. Первое, что увидел — труп у самой двери. В богатых, расшитых золотом одеждах и с волосатыми руками, а на пальцах — когти. И когтями этими, видно по следам, мертвец камень скреб, глубокие борозды остались.
Лорд вздохнул облегченно и приказал мне перевернуть труп. И, клянусь Кромом, когда я взглянул в лицо мертвецу — вскрикнул, не удержался. Не человек это был и не зверь… Трудно сказать.… Из пасти высовывались огромные клыки, да и все зубы выглядели, скорее звериными.… Вместо носа — две волосатые дырки, а в остекленевших желтых глазах с вертикальными зрачками сверкала такая злоба, что я содрогнулся и поспешил отвернуться.
Лорд сказал, что заплатит мне месячное жалованье, если я отнесу это чудовище на лежанку. Тут только я осмотрелся. Небольшая, в общем, комната, вырубленная в скале. В стенах — ниши и в каждой нише — лежанка каменная. Ясно — склеп. И склеп тайный.
Поднял я мертвеца, отнес в пустую нишу, потом обошел всю комнату, разглядывая скелеты на лежанках. Лорд мне не препятствовал. Молча стоял у двери. Все мертвецы при жизни были чудовищами — когти, клыки, череп нечеловеческий. У некоторых даже небольшие рожки виднелись. У других — только как бы уплотнения по бокам черепа.… Но клыки и когти имелись у всех…
Потом мы, вернувшись в винный подвал, выпили еще по паре ковшей. А уж после этого, мне пришлось достопочтенного лорда Брикхейма на плече нести в его покои.
На следующий день он все рассказал.… В роду у них кровь порченная, проклятая. Не все, но некоторые из родственников лорда, по достижении определенного возраста превращались в чудовищ. Постепенно лица менялись, ногти превратись в когти, клыки изо рта лезли.… Потом, когда родственник забывал человеческую речь, его и запирали в склепе. Тот мертвец, которого я на лежанку уложил — был старшим сыном лорда. И только боги знали, которые еще из сыновей превратятся…
