жгучей боли. И нёс, безумец, до реки, пройдя
Всё выжженное поле. А я, смотреть лишь мог на друга, хвостом
Повиливая вяло. Во мне жила такая мука, но и любовь
Безмерней стала. Но я смятение прочёл
В глазах серьёзных короля…
король
– Того я, друг мой, не учёл, что
Носит с гордостью земля ещё порядочных
Людей. И их не мало на планете, душой прекрасных
Лебедей, и особо это дети. Но их любовь в забвение уходит, коль
Один червивый плод от всей черешинки воротит. В лесу капкан же мне
Велит, на весь озлится голый род. Но твой хозяин, да простит мои колючие Сужденья. Ведь оттого я стал скандальным, что был всегда и от рожденья Народец мой многострадальным. Но что же дальше, мне поведай,
Стряслось с хозяином твоим? Но прежде, друг мой,
Отобедай. Ты чуешь, запахом каким
Повеяло из миски?
Ник обернулся на жаркое, и наслажденья взвились визги:
«За что же яство мне мясное?» И обед в один момент
Исчез со скоростью комет.
«Теперь рассказывай, дружок.» – король промолвил властно.
Ник
– Последний сделал он шажок и у реки упал опасно.
И увезла телега в город, а боле я не слышал вести.
король
– Скажи, мой друг, хозяин молод? И сколько лет вы жили вместе?
Ник
– Он молодой, задорный, добрый.
А сколько лет? Годочков три. Век собачий очень
Скорый. Мы ровесники, смотри! Не расставались никогда и в кузне
Вместе, и в лачуге. Гуляли вместе мы всегда. Вот
Потому и тяжко мне в разлуке.
король
– Я отлучусь, Ник, не надолго. А ты с терпеньем меня жди.
Ник
– Я буду ждать, хоть холод жалит колко, и ледяные льют дожди.
И стал невидимым король.
Ник сытый лёг и задремал. И снился толстый
Ему кроль, и лгун, сочувствуя, сказал: «Как с явью разум
Связь теряет, уверен будь, то хворь терзает. Какой король? Подумай сам!
Не верь ты, Ник, своим глазам. Ещё не то в судьбе нелёгкой
Больной привидится головкой. Хи- хи- хи.»
III
Вернувшись Ника покровитель, сострадая
Наблюдал, как безжалостно пытал во сне его мучитель.
То вздрагивал, поскуливая тихо, то догонял, иль убегал. «Не понаслышке Знает «лихо»» -король над Ником размышлял: «Но не смотря на муки ада,
В нём обитает одна странность, не прорастают зла ростки. Но где ж за Преданность награда? Коль обречён забыть он радость, под гнётом
Мучаясь тоски. Клянусь! Подставлю свой хребет, чтоб отвести
Судьбы удары. Даю торжественный обет, ему
Не ведать больше кары!»
Ник старался сон прогнать
И отряхнуть озноб от стужи. Грозя потуже
Завязать кому-то длинненькие уши. «Причём морские
Здесь узлы?» – спросил король, хвостом виляя:
«К кому слова – твои послы, пошли,
Проклятьем осыпая?»
То был восторга высший пик.
«Ты здесь?!» – ликуя, тявкнул Ник: «А я чуть было
Не поверил, когда бы снился мне болтун. Он разум мой, глумясь,
Измерил, наглец пушистый, белый лгун. Вползло сомнение
Гадюкой. А не плод галлюцинацый, орошаемый
Разлукой, созрел вдали цивилизаций?»
И маг ответил, улыбаясь: «Задира Бельчик лишь на час,
В нём добро, со злом сражаясь, побеждает каждый раз.»
Ник
– И его ты знаешь тоже? Но как он в сон ко мне проник?
король
– А он следит за мной, похоже.
Но за жалящий язык казнить его не смею я,
Коль шут на службе короля. Двери в сон открыть сумеет
Тот, кто ключ от них имеет. А это значит, что наш
Кроль давно уж дерзко в сны ныряет, зная
Тайный мой пароль.
«И, где хохмач сей обитает?»– спросил, почёсываясь, пёс.
король
– Там есть за зеркалом страна,
Земля мечты и сладких грёз. Её не видела
Луна, там просто нет желанной ночи. Там время спит
Извечным сном. Природа там не увядает, коль есть она в том мире
Зодчий. И там не встретишься с врагом, раз хищник брата не терзает. Там
Не лишают слабость права, потому как злобы нет. Там благородству
Только слава. И там, прибежище от бед. И там дворец,
Мой чудный дом, и для тебя есть место в нём.
Ник превратился весь во слух,
Так и застыл, задравши лапку. Переместил как-будто б
Дух его в тот мир, схватив в охапку. Всё дальше мысли уносили
В те счастливого края. Но вдруг предстал пред ним
Василий и пробудил тоски червя.
Ник
– А как же друг мой, повелитель? Где бесстрашный мой спаситель?
король
– Ну, наконец-таки, спросил.
Лежал в больнице наш герой. И оттого тебя
Забыл, что тяжко он хворал и долго, с больною мучаясь
Ногой. Но что поделать? Зверь беспечен. Ведь не добился больше
Толка я от подданных своих, его уход был не замечен. Но
Ищут Ваську средь дорог, среди мёртвых и
Живых. И найдут, лишь дай им срок.
IV
И эта весть свалила пса, и он лёг главой на лапки. И видел
Маг, с какою болью смотрят в даль его глаза. «Да, снимите
Люди шапки пред собачею любовью!»-тихо он проговорил.
король
– Вставай, уж действовать пора! Своё уже ты отгрустил.
Ник
– Но… что же может лишь собака?
король
– Ничто не может лишь гора! А ты живой! За счастье драка
Предстоит тебе, герой. Лишь собака, говоришь? Этот
Перстень теперь твой! Ну что безумно-то глядишь?
Ник
– Псу зачем же украшенье? Что станет делать с ним лохматый?
король
– Он проблем твоих решенье.
И ценен дар не тем, что златый, не тем, что
Блещет красотой, не этим дорог перстень твой. Его пронзишь
Своим когтём, и возгорится он огнём на человечьем
Уже пальце. Но как свет запляшет в танце,
Смерча делая вращенье, тогда
Лишь просьбу говори.
Ник
– А ну, ещё раз повтори… Неужто пальчик человека
Моё исполнит повеленье?
И прорычал король: «С разбега! Ну какой же ты герой?
Боишься дара, словно смерти. Дружок, не бойся, я ж
С тобой, спасенье то лежит на тверди.»
И пёс, присев с вещицей рядом,
Когтём коснулся её центра. И скрыло тут же
Его чадом. Когда же ветра порыв клубы развеял дыма, то
Изменился пёс без грима. Раз сидел на месте Ника, на худющий облик свой, Паренёк, взирая дико. И в теле чуждом этот пленник вертел закованной Главой, когда б мешал ему ошейник. Но продолжалось истязанье.
Он от руки отпрянул станом, коль свет привлёк его вниманье.
Воронкой луч кружил блестящий над пальцем Ника
Безымянном, и то был ужас настоящий.
Но не долго
