class="p1">— Мы все проверим, — сказал он.
— Держу пари, большую часть вы уже проверили, — сказал я.
— Но далеко не все, — сказал он.
Самое печальное было в том, что мы все еще торчали в бункере. Он сидел на краешке привинченного к полу стола, а под нами по-прежнему покоилось несколько тонн взрывчатки. Дверь-то вроде бы и открылась, но на выход меня так и не пригласили.
— Выходит, вам стоит научиться мне доверять, — сказал я.
— Вы ж понимаете, наша работа заключается в том, чтобы не доверять никому.
— Зачем тогда этот разговор?
— Мы просто не хотим, чтобы вы тут все разнесли.
— Тут наши интересы совпадают, я тоже не хочу тут все разносить, — сказал я. — Но если вы меня вынудите…
Он поднял руки в примирительном жесте.
— И в мыслях не было.
— Тогда начинайте отвечать на мои вопросы.
— Начинаю, — улыбнулся он. — Спрашивайте.
— Отлично, — сказал я. — И первый вопрос. Вы, черт побери, кто?
— Меня зовут Гарри Борден, — сказал он. — Мы англичане.
— Это я уже понял по забавному произношению, — сказал я. — А если более конкретно?
— Ми-6.
— А, Джеймсы Бонды. Есть лицензия на убийство?
Он улыбнулся, давая понять, что оценил шутку. Вежливый тип, шутка-то была не очень.
— И мы сейчас…
— В Англии.
— Чудесно, — сказал я. — Устроите мне экскурсию на могилу Гарри Поттера?
— Нет, — сказал он. — Это совсем не такая история.
— Задрало? — уточнил я.
— Еще как, — сказал он. — Сначала слушать, потом еще в расшифровке читать. Зачем вы это делали?
— Специально, — сказал я. — Чтобы вам жизнь медом не казалась.
— Наши психологи заключили, что вы эмоционально неуравновешенны.
— Хотел бы я посмотреть на человека, который в такой ситуации был бы эмоционально уравновешен, — сказал я. — Как ваши люди вышли на меня в Абу-Даби и почему у них с собой оказались огнеупорные костюмы?
— Мы еще вернемся к этому вопросу, — пообещал он.
— Начинается, — сказал я. — Держите их в темноте, кормите их дерьмом. Что-то мне поднадоело выступать в роли гриба.
— Простите. Вопросы национальной безопасности…
— В гробу я видел вашу национальную безопасность, — сказал я.
— Давайте сбросим обороты, — предложил он. — Как вы смотрите на то, чтобы подняться наверх? Выпить чаю или чего-нибудь покрепче, сидя в саду?
— Нормально смотрю, — сказал я. — А вам можно пить при исполнении?
— Мне все можно, — сказал он. — У меня даже лицензия на убийство есть.
* * *
Мы расположились в саду.
Это был такой классический английский сад с газоном, который поливали и стригли уже триста лет, с засыпанными белым гравием дорожками и раскидистыми деревьями, в тени которых стоял небольшой столик с чаем и чем-нибудь покрепче. Впрочем, мы оба пили чай.
Место было выбрано стратегически верно. Четырехэтажное здание красного кирпича, в котором сидели целившиеся в меня снайперы, было почти полностью скрыто густой кроной, и это настраивало меня на мирный лад.
Птички, опять же, пели. Хотя и не удивлюсь, если окажется, что это запись, которую включили, чтобы усыпить мою бдительность.
— В вашей истории много белых пятен, — сказал Гарри Борден, впиваясь белоснежными зубами в кекс. — Кое-что мы проверили, кое-что нельзя проверить в принципе, а кое в чем мы сомневаемся до сих пор. Москва подтвердила гибель полковника Вашутина, однако, вашу гибель они тоже подтвердили.
Забавно, что только здесь, в Англии, я узнал настоящую фамилию Безопасника и его звание. Может, мне и дома бы об этом рассказали, конечно, если бы я настойчиво спрашивал, но я ведь не спрашивал. Это было знание из разряда академических. Они есть, но ни на что не влияют.
— Я видел то, что видел, — сказал я. — Сами решайте, как это интерпретировать. А есть кто-то, чью гибель Москва не подтвердила?
— Нет, — сказал он. — Официально вся ваша группа числится мертвой.
Это печально.
Значит ли это, что Стеклорез так и не сумел выбраться? Или сумел, и Москва врет, или он таки попал к американцам и сейчас попивает чай где-нибудь в Лэнгли? Возможно, я уже никогда этого не узнаю.
— Вы знаете, что своими действиями, возможно спасли город? — спросил он. — Если бы вы не остановили Ветер Джихада, неизвестно, насколько далеко все могло бы зайти.
— К черту орден, — сказал я. — Нельзя ли взять деньгами?
— Обратитесь к эмиру. Наверняка он будет щедр.
— Это ж опять в такую даль тащиться, — вздохнул я. — Черт с ним, не жил богато, и, видимо, уже и не буду. Сколько я уже здесь у вас… гощу?
— Шесть дней.
— Да ну? Мне казалось, больше.
— Так бывает, — сказал он.
— Как вы вывезли меня из страны?
— Дипломатической почтой.
— В чемодане, что ли?
— Почти.
— А начет того вопроса, к которому мы еще вернемся?
— Мы к нему обязательно вернемся, — пообещал он. — Неужели, после стольких дней изоляции, вас больше ничего не интересует?
— Меня много чего интересует, — сказал я. — Но, судя по тому, что мы мирно пьем чай в саду, а не пожираем сырые мозги в радиоактивных катакомбах, мир таки еще не рухнул в пучину бедствий.
Чашка была фарфоровая и очень тонкая. Бабушкин сервиз он сюда выкатил, что ли? А вот сам чай оказался так себе. Как будто они пакетик «липтона» в чайник засунули.
— Не рухнул, — сказал Гарри Борден. — Но тенденции неприятные.
— Например?
Тут он и показал мне фотографию Кракена. На экране планшета красовался здоровенный трехметровый мужик, черный, покрытый чешуей, и из спины у него росли щупальца. Числом шесть.
Выглядел он внушающе, и внушил отнюдь не желание устроить с ним сеанс обнимашек.
— Гаити, позавчера, — сказал Гарри.
— Первая бодимодификация? — спросил я.
— Не первая. Но самая пугающая.
— А кто был первым?
— Вот, — он перелистнул страницу и показал мне фотографию типичной японской школьницы. Короткая юбочка, белые носочки, белоснежные крылья, торчащие из-под белоснежной блузки.
— Ня, — сказал я. — Летать может?
— Нет, подъемной силы не хватает, — сказал Гарри. — Но выглядит красиво. Текущий номер один в инстаграмме.
— Мир будет лететь к черту, а они все равно будут выкладывать красивые фоточки, — сказал я.
— Таковы люди.
— Еще и видео на ютуб запилят.
— Знаете, сколько на ютубе видео из Дубая?
— Много? — попробовал угадать я.
— Много, — подтвердил он. — Кто-то даже умудрился заснять красивый прыжок полковника Вашутина в окно. Как он это делал, кстати?
— Не знаю.
— Вы так и не получили его скилл?
— Нет.
— А сказали бы, если бы получили?
— Не знаю, — сказал я. — Что толку говорить об этом?
— Мне просто любопытно, — сказал Гарри. — Ведь вы провели рядом с ним довольно много времени, наблюдали и в мирной жизни, и в бою. Что же пошло не так?
— Понятия не имею, — сказал я. — Я
