просторном кабинете, оформленном в стиле девятнадцатого века, с большой библиотекой, одним окном, огромным зеркалом и стенами, стилизованными под деревянные. Посреди кабинета стоял стол, выполненный из того же материала, что и дверь, а за ним сидел невысокий мужчина. Когда он встал и подошел к Виете, оказалось, что его рост − примерно полтора метра. У мужчины был большой круглый живот и смешная короткая прическа ярко-рыжего цвета. «Апельсин», — в ту же секунду придумала ему прозвище Виета. Директор подал девушке руку для короткого приветствия и уселся в кресло. Виета кротко улыбнулась, еле сдерживая смех: никогда еще не видела столь комедийной внешности. Она села напротив и старалась не дышать, пока он вдумчиво читал ее личное дело. Голос у директора был низким и приятным. Говорил он странно: после каждого слова делал паузу, будто обдумывал, а точно ли данное слово подходит для этого случая. Кроме того, он с первой же фразы обращался к Виете на «ты».
После короткого знакомства директор заявил: «Наши методы собеседования отличаются от известных тебе. Но я тебя уверяю, они эффективны, и уже к концу дня мы сможем определиться, подходишь ли ты на должность руководителя проводников. А теперь прошу пройти в соседний кабинет. Никаких вопросов. Только решения».
Виета открыла указанную дверь и зашла в кромешную темноту. Дверь позади нее сразу захлопнулась, не давая шанса вернуться назад. Виета протянула руки вперед, и ее пальцы тут же наткнулись на препятствие. Исследовав его руками, она поняла, что это стена. Шершавая поверхность напоминала войлок. Ладонями Виета аккуратно исследовала все стены и вскоре сделала вывод, что находится в замкнутом помещении площадью примерно два квадратных метра. Ужасное воспоминание всплыло в ее сознании: пятилетняя девочка зажата между искореженной крышей машины и ее днищем. Тогда Виета провела в таком состоянии полчаса, до прибытия помощи. От нахлынувших воспоминаний стало трудно дышать, хотя в начале она отметила, что в комнате полно свежего воздуха. Виета нащупала ручку двери, повернула ее и толкнула дверь. Тщетно. Стала бить по ней, беспомощно крича: «Спасите!» Через минуту сверху раздался электронный голос:
— Испытание только началось. Уверены ли Вы, что хотите выйти? Если да, то мы откроем дверь, и Вы спокойно уйдете домой, оставшись на прежней должности. Если нет, мы начнем.
Виета вытерла пот со лба и сделала глубокий вдох. Как там постоянно твердила бабушка? Сдаться можно всегда, так почему бы не сделать этого позже?
Она села в углу, прислонила голову к стене и ответила:
— Начинайте.
Электронный голос с потолка задал вопрос:
«Пациент № 1. Мужчина 37 лет. Медбрат. Живет с мамой. Никаких жизненных целей не имеет.
Пациент № 2. Ребенок 7 лет. По всем вероятностям и линиям судьбы станет великим изобретателем.
Оба пациента находятся в реальности «Катастрофа». Имеется возможность спасти только одного из них. Выбор за вами. На принятие решения вам дается десять минут».
«Ребенка. Конечно же, надо спасать ребенка. О каком выборе тут вообще может идти речь?» — Виета уже хотела сказать это вслух, как вдруг по ее ногам, обутым в легкие летние босоножки, кто-то побежал. Противные мерзкие ножки насекомых устремились вверх, она подскочила, затрясла ногами и завизжала.
Голос с потолка сообщил: «До принятия решения осталось девять минут».
«Торопят», − подумала Виета. Снова пришлось прибегнуть к дыхательным упражнениям. Виета сделала глубокий вдох, затем выдох, сняла футболку и стала отгонять наглецов, покусившихся на ее ноги. В голове гудела последняя фраза Апельсина: «Никаких вопросов. Только решения». Мозг зашевелился. «Не зря в изначальных данных присутствует третье лицо — мама. Это сейчас у него жизненных целей нет, а если беда? Мама, например, заболеет (тьфу-тьфу, не дай Бог)», − продолжала размышлять Виета.
«До принятия решения осталось восемь минут».
«И что он сделает тогда? На врача выучится? А почему бы и нет. Или лекарство какое придумает».
— До принятия решения осталось семь минут.
«Хм… изобретатель. Что ребенок изобретет-то? Может, ядерную бомбу?» В этот момент она почувствовала движение маленьких ножек на бедре. Взвизгнула и закричала:
— Прекратите уже! Спасаю медбрата.
— Аргументируйте свой ответ.
— Я считаю, что медбрат в будущем спасет сотни жизней, а ребенок отберет сотни жизней.
— Испытание закончено, — сообщил электронный голос с потолка.
Со стороны двери раздался короткий электрический звук. Виета открыла дверь и вышла. Софос Аркадьевич довольно улыбнулся, поздравил с успешным прохождением собеседования, крепко пожал руку и отправил ее к секретарю для оформления бумаг.
Глава 3. Голова, ребра и душа КПР
В первый рабочий день Виете предстояло всего лишь прогуляться с экскурсией по огромному зданию КПР вместе с наставником. Наставника ей назначили из соседнего отдела руководителей проводников. Он встретил ее с утра, крутясь на ее рабочем кресле, поприветствовал широкой доброжелательной улыбкой, представился Толиком. «Анатолий Родионович», − прочитала Виета золотые буквы на бейджике. Наставник оказался высоким брюнетом около тридцати лет пухловатого телосложения, одетым в темно-синий костюм-тройку, белую рубашку с шелковым синим галстуком и обутым в черные туфли с острым носом. От Толика вкусно пахло, он говорил четко и по делу, широко улыбался и постоянно подмигивал. В общем, не мужчина, а сказка. Для других, но не для Виеты. После последнего любовного разочарования она решила больше не влюбляться: слишком уж это больно. А вот позволять себя любить… это можно. Во-первых, приятно, когда тебя любят. Во-вторых, если отношения не заладятся, страдать будешь не ты, а влюбленный в тебя человек.
Толик вывел Виету в бесконечно длинный коридор, рассказывая, что сейчас они находятся в своеобразном позвоночнике, к которому крепятся голова — кабинет директора − и ребра — кабинеты различных отделов. Запомнить бесконечный список отделов с первого раза не представлялось возможным. Отделы делились условно на те, которые занимаются жизнями людей, и те, которые работают с кадрами. Первые находились по левую сторону от «головы», вторые − по правую. Толик начал экскурсию для Виеты с правой стороны, заведя ее в отдел «50 на 50».
Название отдела «50 на 50» было до гениальности простым и означало, что любая жизнь в конечном итоге будет либо важной для человечества, либо нет. Сюда попадали дела людей, оказавшихся в зоне внимания КПР, и отдел этот являлся отделом просчета жизненных вероятностей. Он представлял собой маленький кабинет, в котором ютилось пятеро взрослых мужчин, был оформлен в стиле минимализма и производил весьма удручающее впечатление. В помещении было весьма тусклое освещение, которого, впрочем, хватало, чтобы разглядеть гладкие стены, густо окрашенные черным. Виета даже незаметно провела рукой по стене и не
