Увидев такое ночью, я бы свихнулся.
Но именно её нападение и привело меня в чувства.
Благодаря всем тренировкам и пережитому я отклонился, даже не задумываясь над этим, и кончик клинка просвистел перед моим лицом в паре сантиметров. А потом шаг вперёд, и я всем телом бросился на тварь, валя её на пол. Упали, и я…
Взглянул на её искорёженное лицо и так испугался, что перестал себя контролировать. Руки заработали как поршни. Удар, удар, удар, удар, и уже через несколько секунд лицо твари превратилось в кровавое месиво.
А я не мог успокоиться.
Не мог успокоиться, пока её голова не превратилась в кашу, в которой вязли руки, и оно не перестало вызывать у меня ужас.
Иногда такое бывает. Иногда ты стоишь и трясёшься всем телом, глядя на опасность. Она будто парализует тебя. Но стоит тебе начать действовать, как страх уходит на задний план.
Иногда действие — лучший способ сопротивляться страху. Это как… как драка: пока ты её ждёшь — волнуешься, боишься противника, но когда всё началось…
Вот и я сейчас сидел, тяжело дышал и смотрел на кашу вместо головы существа, что когда-то было человеком. Да, я испугался, а потом начал драться, и все мысли уже были о том, как бы его убить, пока оно не убило меня…
Но мои мысли так бы и летали вокруг этого, если бы не Зу-Зу, который зашипел. Вся его шерсть с испугу встала, как и его пушистый хвост, из-за чего он стал похож на комок шерсти. Но речь не о нём.
Речь о тварях, что косплеили первую и медленно вваливались в зал одна за другой. Одно, две, четыре, пять…
Я больше не считал — схватил старый со сколами и ржавчиной клинок и что было сил взмахнул, отправив удар прямо в тварей. Твари показали ужасающую реакцию, успев отпрыгнуть от удара и дав понять, что пусть они выглядят как недозомби, но способны задать жару.
— Вы чё, суки, хотите со мной подраться?! Ну давайте, идите сюда! — запищал я от страха. Потому что если ты чего-то боишься — убей это!
И они послушались.
Рваное движение, будто в них не хватало кадров, и уже три оказалось около меня. И в то же мгновение одно из них влетело прямо на кол из лозы, когда я коснулся взмахом меча пола, шепнув «Касание лозы».
Я бросаюсь на оставшихся двух, бегу им навстречу. Резко падаю и проскальзываю в последний момент, увернувшись от обоих клинков, которые чикнули меня по лицу. Параллельный удар, и один из них падает без ступней. Бегу дальше, бросаюсь на крайней, отводя его удар в сторону, и мой меч входит по рукоять.
Движение в бок, и ещё один меч его собрата втыкается в него. Я же делаю шаг назад и удар с локтя, подпитанный Ци настолько, что пробиваю тому череп ударом. Пинок в ещё одного нападающего, подхватываю оброненный трупом меч и тут же скрещиваю его с двумя другими противниками.
Парирование, парирование, парирование, тычок прямо в голову, пируэт, парирование, быстрое движение прямо, и у ещё одного слетает голова.
Удар, и меч вместе с рукой другого «Момо» взлетает вверх. Оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы отвести клинок, шаг вперёд, и пробиваю быка твари. Разворот, парирование, и ещё один удар мечом, а потом ещё один. И ещё одна тварь, но уже без рук.
Твари начали прибывать в зал, и едва я убиваю одну, тут же появляется вторая. Я бросился вперёд, удар обратным хватом, который вспаривает живот одной, вскакиваю, и пинок, отбрасывающий следующую, парирование и удар — минус «Момо».
А этим сукам всё мало и мало!
Но я не устану их рубить, я чувствую небольшое воодушевление, глядя, как они мрут — одни совсем старые и медленные, другие свежие и юркие, но каждая мразь дохнет.
Вот подскакивает первая, парирование, рывок вперёд, и меч отрубает ей голову, после чего встречается с ещё одной. Вновь блок, разворот, и ей прямо с вертушки в череп, от чего тот хрустит. Бросаюсь вперёд влево-вправо зигзагом и обхожу ещё одно Момо, заставляя его падать без одной ноги.
Врезаюсь в толпу, запитав всего себя Ци и используя тело как таран. Клинок находит одну тварь, парирование, вторая тварь, шаг в бок, отбиваю третью и четвёртую. Кровь, настоящая кровь, брызжет мне в лицо, и я чувствую, как сам начинаю сходить с ума. Сознание едва-едва удаётся удержать…
* * *
И он его не удержал.
Любой бы, кто видел это со стороны, подумал, что парня захватила лихорадка боя. Он был подобен берсерку, о которых поют песни. И пусть не все его нынешние противники могли похвастаться силой или скоростью, и немногие могли посоревноваться в силе, но их количество — это было их преимуществом.
Они шли волной, и он резал её как волнорез. Врезался в их ряды, буквально проносясь ураганом смерти и убивая всё на своём пути, после чего делал второй заход, третий, прорежая существ. Промчался раз, удар слева, удар справа, и уже минус два, развернулся и вновь бросился в кучу.
Взмахи меча оставляли веера крови в воздухе. Битва проходила без криков и шума, будто все они были немыми. Он не замечал ничего, кроме собственного удовлетворения. И чем больше он убивал, тем больше хотел крови. Иной раз он крутился между ними, как циркач, уворачиваясь, отбивая, рубя и рубя, прямо в центре бойни.
Они не знали страха — он не знал жалости.
И их объединяло безумие.
Он кружился среди них, едва поспевая за каждым. Он дрался не только мечом, он переходил на кулаки, ломал им кости, перепрыгивал с одного на другого, бросал их на землю, ломая конечности, и топтал с такой яростью, что холодело сердце.
И никого не было рядом, чтобы его остановить. Единственное живое существо в зале забилось в угол, дрожа и ожидая, когда этот кошмар закончится, так как оно не могло сказать теперь, кого боится больше — своего двуногого друга или существ.
* * *
Мне было хреново, как после жёсткой пьянки.
Голова гудела, руки болели, ноги болели, связки, мышцы — всё болело. Я стоял на коленях, едва удерживая меч и пытаясь взять себя в руки. В голове до сих пор стучало так сильно, что, казалось, выдавит глазные яблоки.
Меня злило всё — от мокрой одежды до холода, и казалось, мне нужен всего лишь предлог, чтобы сорваться, и кто-то, на ком сорваться.
Я хотел сорвать свою злость, но…
Вместо этого глубоко вдохнул, беря себя под контроль. Всё, побесились и хватит. Ярость хороша, когда она к месту. К тому же, оно просто осушает все запасы, оставляя меня без сил. Сейчас я это чувствовал особенно хорошо, не в силах даже сразу подняться из лужи крови. Из одной огромной лужи крови, которая заполнила этот зал.
Трупы были повсюду, валялись то тут, то там, без голов и конечностей, со вскрытыми животами и размозжёнными головами. Стены были забрызганы кровью, как краской, и даже на потолке остались пятна. Красивый и жуткий зал стал просто жутким, словно у кого-то начались неконтролируемые эти самые дни.
И это всё был я.
То есть не у меня они начались, а просто я всё заляпал кровью.
Стало ещё хуже…
В любом случае, не такие уж они и сильные оказались, раз мне хватило сил с ними расправиться. Хотя могли ли быть сильными вот такие зомби, которые обезумели и исхудали?
— Зу-Зу? — позвал я. — Зу-Зу, ты здесь?
Откуда-то из угла ко мне засеменил енотик. Напуганный комок меха, которые не сильно спешил ко мне подходить, возможно, ещё чувствуя от меня этот аромат безумия. Да я и сам его чувствовал.
— Идём, Зу-Зу, надо убираться, ищи выход.
Потому что вот этот оживший кошмар — это всё люди, которые пропали, судя по их одеждам. А где-то должно быть то, что их сделало такими. И мне меньше всего хочется с этим что-то встречаться.
Из зала был всего один-единственный выход, который был с противоположной стороны, откуда мы пришли. Но едва я прошёл пару метров, как остановился, случайно взглядом среди окровавленных трупов поймав уже знакомое лицо.
Моуг.
Как и остальные, он безумно улыбался, однако его лицо ещё не приобрело таких пугающих черт. Скорее он будто попал под газ Джокера и растянулся в улыбке. Значит, их тоже настигло что-то…
