не устояла перед визитами туда.
Эх, вот о чем я больше всего сожалела, так это об отсутствии здесь нормальных сигарет. Нет, ненормальные тоже бы подошли, только вот и их не водилось… Даже трубки и кальяны отсутствовали как класс. Ну, не было здесь табака! И привычки к курению не было. Зато были пузыри. Особенностью местной флоры были какие-то не то грибы, не то водоросли, которые бодро так произрастали себе на деревьях и кустах. И вырастали в полупрозрачные сферы, наполненные воздухом со спорами. Было очень забавно найти такое дерево в одичавшей части сада, проткнуть пузырек, и смотреть, как разноцветная пыль неспешно взмывает в воздух и рассеивается радужным веером по земле.
Но кто-то особо хитрый однажды додумался до того, чтобы эти «плоды» незнамо чего использовать за отдельную плату. Был выведен сорт особо прочной пузырчатой культуры с красивым названием «Ронтаг», который повадились специально культивировать, прививая его на деревья с вкусно пахнущей древесиной. А когда пузыри дорастали до зрелого состояния, их аккуратно снимали и «затыкали» отверстие, чтоб содержимое раньше времени не проникало наружу. А уже потом можно было их купить и выкур… нет, скорее, выдышать ароматное содержимое через аналог мундштука, клапан которого не пропускал споры в легкие. Пузыри, взращенные на цитрусовых или черезовых деревьях, сходили за деликатес. Как всегда, не обошлось без перегибов, особо продвинутые не стеснялись выращивать пузыри на всяких наркосодержащих культурах и приторговывать ими любителям запретного кайфа из-под полы, но большинство предпочитало стандартные пузыри с бодрящими или успокаивающими запахами…
В заросшей части было несколько плодовых деревьев с прижившейся колонией пузырей. И, используя самодельный мундштук, с вложенной пробкой из многократно свернутой ткани можно было расслабиться, вдохнуть аромат мальтовой древесины, мысленно представляя себе, что это ароматизированная сигарилла… или электронная сигарета… или, на худой конец, вейп…
Именно там нашлось место для как бы природной ловушки. Ее появление стало возможным потому что мои долгие сидения в библиотеке дали свой результат. Не зря старшая сестра-монахиня предупреждала воспитанниц об опасности местных растений, ох, не зря! Но выводы из ее слов сделали отнюдь не все… и Грета в их число уж точно не входила…
А потом пришло время расчетов и экспериментов. Думала, сдвину, пока пересчитаю задуманное и перепроверю все расчеты. Думала, надорвусь, пока перетаскаю нужную древесину к присмотренному месту. Но все когда-нибудь заканчивается. И однажды я смогла сказать себе: «Готово! Можно выманивать».
Начальство приюта забеспокоилось, когда одна из воспитанниц не пришла ночевать. Были организованы поиски, которые и позволили обнаружить пострадавшую девушку в одичавшей части сада. Из ямы-то Грету извлекли, и силами старших воспитанниц осторожно перенесли в лазарет, но что делать дальше, никто не знал. Сестра Вирена, единственный маг-целитель приюта, как назло, уехала утром к своей племяннице на свадьбу, и оказать квалифицированную помощь оказалось некому. Пока отправили старенького сторожа в ближайшее селение Ла-Люоль, пока он вернулся с местным целителем, фирне Эйнгер становилось все хуже.
И приехавший целитель ничем старшую сестру-монахиню Марену не обрадовал.
– Ваша девушка напоролась на ветки вирталана. Я могу предложить только ампутацию.
Это потом Грета в ответ на вопрос, что ей, собственно, понадобилось в запретной части сада, прочувственно рассказывала, как застукала там одну из младших воспитанниц за вдыханием пузыря, и как хотела ее поймать и отвести к сестрам-монахиням, как гналась за ней по саду, и как в итоге провалилась в яму. Понятно, рассказывать о том, чем ты неопознанной и непойманной малявке угрожала, намереваясь выслужиться, ты не станешь, хмыкнула я. А что в яме оказались подгнивающие ветки вирталана, единственного кустарника, чей яд даже маг-лекари не способны из организма вывести, так это чистая случайность. А ампутированная ступня – просто невезение. Или совпадение.
Совпадение, да. Это если не знать, сколько времени я угробила на то, чтобы найти один-единственный куст вирталана во всей округе и аккуратно, не допуская контакта с кожей, переволочь его к ловушке! Это если не вспоминать, как долго пришлось подбирать толщину реек, закрывающих найденную яму с заранее набросанными внутрь ядовитыми ветками, с таким расчетом, чтоб они выдержали меня, но провалились под ней! Это если не учитывать, как она гнала меня в темноте по лесу, обещая выдернуть конечности!
Так что, да, разумеется, совпадение. Тем не менее, напрягаться и искать «курительницу» никто не стал, мудро рассудив, что одна покалечившаяся воспитанница вместо двух – тоже удача. Вместо этого всем без исключения запретили отныне покидать огороженную территорию приюта под страхом перевода в другое детское заведение с намного более жесткими правилами. Что ж, ожидаемо. Эх, теперь не покуришь…
А блистательная Карина Халль и увечную Грету мгновенно лишила своего расположения. Зачем ей, звезде, в свите калека? И ведь нет бы задуматься о том, что ее окружение сильно поредело. Нет Бенедикте, нет Ньяты, нет Греты… и оснований опасаться твою камарилью все меньше…
Жалость? Фигушки, я плотоядная! Нет у меня жалости к Грете, это точно. Это я сама только раз побывала в лазарете с ее подачи. А Стефа трижды. А сестры Алльсен четырежды. А Мóришка все шесть раз. И это только те, о ком я знаю. А сколько тех, о ком я не знаю? Вот их мне жалко. А эту зарвавшуюся буллершу – нет. И ведь ей даже в голову не приходило, что обмен чужих страданий на собственный призрачный шанс удержаться возле Халль отдает, мягко говоря, безнравственностью. Моральной нечистоплотностью. Подлостью. Ничего, теперь ее очередь прочувствовать как «приятно» оказаться в положении битой карты. И не иметь возможности ничего изменить.
Скандал с пропажей четок божественной Илэн вышел знатный. Старшая сестра-монахиня Марена, обнаружив пропажу, чуть не лишилась чувств. Но сумела взять себя в руки и для начала обратилась к воспитанницам с требованием вернуть реликвию. Когда никто не сознался, она вызвала патронессу приюта матрону Ливенсталь. Та, недолго думая, выдернула патруль розыскников аж из Ла-Вианоля. Те тоже не мудрствовали лукаво и организовали для начала полномасштабный обыск территории приюта, не обратив на нервные трепыхания старшей сестры-монахини «здесь же девочки!» ни малейшего внимания. Старательно совали нос везде, куда его можно сунуть, переворачивали все, что смогли перевернуть, отвинчивали все, что поддавалось отвинчиванию. Четки нашлись. Они были очень находчиво спрятаны в пустой стойке кровати Карины Халль. Фирна Халль заявила о своей невиновности и в истерике потребовала вызова своего родственника и защитника.
Розыскники допросили всех находившихся в приюте…, и никто не сознался в краже. Причем для извлечения информации они применяли старый, избитый прием. Лично мне один из этих
