После захвата назначенных объектов, соединение всех групп, ставка на переход некоторых красноармейских частей, атака ГубЧК и бой с войсками, верными советской власти.
Организация, кроме тридцати двух пятерок имела много сочувствующих, помогающих, исполняющих вторые роли.
Докладчик закрыл папку, положил её на стол, взял новую, раскрыл:
- Персонально...
На заседании коллегии Срубов чувствует себя хорошо, даже очень хорошо. Он на огромной высоте(кран) А люди где-то внизу. Срубов полон сознания собственной силы.
Следователь продолжает:
- Полковник Чудаев, руководитель заговора, имеющего целью свержение советской власти в Губернии.
Слушали все внимательно. В кабинете совершенно тихо.
У Каца насморк, слышно, как от сопит.
Порывисто мигает электрическая лампочка.
Следователь кончил, молчит, смотрит на Срубова.
Срубов - ему:
- Ваше заключение?
Следователь трет руку об руку, поводит плечами, ёжится:
- Полагаю высшую меру социальной защиты.
Срубов кивает головой и ко всем:
- Есть предложение расстрелять. Еще предложения? Вопросы?
Моргунов покраснел, мокнул усы в стакан с чаем:
- Ну, конечно.
Срубов весело:
- Стрельнули, значит?
Кац, сморкаясь, подтвердил:
- Стрельнули.
Срубов:
- Следующего.
Следователь проводит рукой по щетине волос, начинает новый доклад:
- Поставщиком оружия для организации является некто Рабакидзе, в прошлом купец, прапорщик империалистической, ныне командир батальона Красной Армии.
Срубов:
- Этого как, товарищи?
Кац опустил голову, полез в карман за носовым платком.
Моргунов задумчиво помешивал ложечкой в стакане чай.
Казалось, никто не слышал вопроса.
Срубов тоже промолчал, потом решительно сказал за всех:
- Принято.
Моргунов слегка нерешительно:
- По моему этот человек не виноват...
Срубов оборвал его решительно и злобно:
- Ну, вы, миндаль сахарный, замолчите. ЧеКа есть орудие классовой расправы. Поняли? Если расправы, то значит - не суд! Персональная ответственность для нас имеет значение безусловное, но не такое как для обычного суда или Ревтрибунала. Для нас важнее всего социальное положение, классовая принадлежность. И только!
Ян Пепел, энергично подняв сжатые кулаки, поддержал Срубова:
- Правильно! Революция - никакой филозофий. Расстрелять!
Кац:
- Конечно расстрелять. Какие могут быть разговоры.
И стал усиленно сморкаться.
Следователь докладывает дальше, но Срубов его уже не слушает (дальше действие идет без голоса, один зрительный ряд).
Закадровый голос Срубова:
- Когда слабые, нервные растерянно бледнеют, жмутся в углу, колеблются и не решаются, мы, сохранившие мощность духа, умеющие гореть в гневе и сознавать, что меч борющегося должен быть пламенен и тверд в руках часового Революции, мы неуклонно вершим свое грозное и святое дело, дело борьбы с контрреволюцией. В этой борьбе, ведущейся не на жизнь, а на смерть не может быть полумер и половинчатости. Чрезвычайные обстоятельства чрезвычайного революционного времени требуют чрезвычайных мер борьбы. А отец? И отец тоже звено в цепи попытавшихся остановить историю.
Под протоколом подписался первым. Четко, крупными кольцами с нажимом написал “Срубов”, от “о” протянул тонкую нитку и прикрепил ежё к концу длинной палки, заменяющей букву “в”. Вся подпись - кусок перекручено деревянной стружки, нацепленной на кол.
Члены коллегии на секунду замешкались. Каждый ждал, что кто-то другой возьмет перо первым.
Ян Пепел решительно схватил ручку. Против слова ”члены” быстро нацарапал - “Ян Пепел”
Срубов мрачно сдвинул брови. От белого листа в лицо холод снежной ямы. Между фамилиями приговоренных и подписью Срубова - один сантиметр. Закадровый голос Срубова:
- Ошибется машинистка при перепечатке и может меня поставить в один ряд с теми...
Взял лист в руку, покачал головой, и сунул его в папку.
Когда все расходились, привлек внимание стриженый затылок Каца. Невольно пошутил:
- Ика.
Тот обернулся с вопросительными глазами.
- Какой, Ика, у тебя шикарный офицерский затылок - крутой, широкий... Не промахнешься.
Кац побледнел, нахмурился.
Срубову стало неловко.
Не глядя друг на друг, не простившись, вышли в...
Сцена 97. Коридор ГубЧК. Интерьер. День. Лето.
...вышли в коридор, разошлись в разные стороны.
Кац обернулся и задумчивым взглядом посмотрел в...
...спину удаляющегося Срубова.
Сцена 98. Улица перед ГубЧК. Натура. День. Лето.
Белый трехэтажный дом с красным флагом, с красной вывеской, с часовыми, равнодушно скалил чугунные зубы ворот, высовывал из подворотни красные кровяные языки в белой пороше известки. Двое красноармейцев с лукошками ходили гусями и присыпали известью пролившуюся с грузовиков кровь.
Сцена 99. Степь. Натура. Ночь.
