за ненадобностью. Страшнее наказания он и не ведает — отупеть под натиском стандартов. Отсюда и всецелая преданность Бэккеру, его незаменимым знаниям для уникальной задачи, которая ранее никому не поддалась. Жаль, разделить этот азарт, трепет перед необъятным ему не с кем. Бэккера тревожить не хочется, голова у того тяжела от мыслей, тут все понятно. Петя же… м-да, Юст вроде бы и сочувствует этому парнише, чьи руки буквально начали войну с защитниками Топи, спящими все эти столетия за ненадобностью.
Хотя участь Пети не сильно отличается от этой Техгруппы, что уже двенадцать лет на Монолите разбивает коленки на пути к никому здесь не нужным достижениям. Остаться в живых в их случае — уже достижение. Маленькое утешение для Юста за роль изгоя в этой… тусовке. Почти вся их работа умещается в две графы: гибель персонала и жертвы среди гражданских. Не удивительно, что Опусу стало уже почти плевать на Кому. Про Осколок ему думать не стоит, Бэккер имеет к этой штуке особые чувства, так что свою значимость надо доказать делом, чем они и заняты: идут вглубь Топи, эти джунгли с кучей смертоносной мелкой живности — что-то ползает по земле и траве, что-то летает в воздухе, надоедая наглостью, нечто совсем странное сидит на деревьях. Спасибо за скафандры, думает Юст, совершенно не боясь смерти, веруя в исполнение их плана не меньше, чем Бэккер. Все-таки они зашли слишком далеко, чтобы идти назад. Петр идет первым, протаптывает путь непризнанным целителям человечества. Юст иногда поглядывает на показатели кислородного баллона этого здоровяка, без шуток переживая, что тот может не заметить отсутствие подачи и начнет задыхаться, что приведет к излишним волнениям. Бэккер идет позади, словно их тень. Жаль, что тут не берет спутник… хотя Юст даже рад этому отчасти — так их не найдут, а это важно. Маршрут построен Бэккером, остается лишь идти, следуя гениальному плану.
Еще никогда в жизни он не приходил к такому особенному, уникальному в своем существе моменту, многими именуемому как «точка невозврата». Разумеется, подобный ярлык цепляется ко многим решениям и случайностям, как, например, одобрение прилета Бэккера, — запрети он его посещение Монолита, и все было бы иначе… возможно. Позволять себе такие рассуждения слишком безответственно по отношению к настоящему и способствует потере концентрации, пусть и необходимо как точка ориентира. Истинное же для него познание безвозвратности характеризуется за счет полного отсечения всех иных вариантов, способных хоть как-то изменить вектор развития начавшегося инцидента.
Если и повезет с поддержкой Опуса, то время не позволит им продержаться те три месяца, что разделяют две планеты друг от друга. К тому же он все еще не верит в их чистоту перед этим кризисом. Но вопрос этот не имеет ни опровержения, ни подтверждения — пусть висит в воздухе. А обыски квартир Бэккера и остальных предателей не дали никаких улик в понимании мотивов и целей. Тут же напрашивается интересный вариант — изучить те странные, именуемые Настей и Оскаром «комнаты», слишком близко расположенные к месту пробуждения особей, чтобы считаться непричастными. Но путь к ним и обратно равносилен гибели столь же наверняка, сколь и отсутствие стратегической и информационной важности за счет отсутствия там, как показали спутники, особей. Их смекалка, ум и коммуникация друг с другом доказывают наличие простого, подходящего под их нужды мышления. Вряд ли такие создания оставили бы без присмотра нечто, созданное не природой, но очень важное для их существа, обладай оно опасностью для них самих. Защищать стоит лишь самое ценное, чего тут не наблюдается. Или же это приказ строителей тех комнат, как умелая манипуляция ожиданиями и теми выводами, к которым Козырев и пришел, решив оставить комнаты без внимания. Особенно эта версия подкрепляется удивительным наплевательством особей на взлетную площадку, где помимо главного звездолета и транспорта Бэккера находятся три больших грузовых перевозчика. Здесь и выступает очередная странность — предатели требовали эвакуации Монолита, что было бы невозможно в любые другие два дня месяца. Именно в эти выходные, когда прибыл Бэккер и через сутки началась война, грузовой транспорт, должный отвезти ископаемые ресурсы на Опус, проходил плановый технический осмотр.
Очередные совпадения, которые не могут не раздражать из-за отсутствия маневра без утраты результативности. А значит, никакой воли Козырева не хватит переломить ход событий. Вновь он наталкивается на наличие конкретной личности и с конкретным планом. Страшнейшая безысходность провоцирует его мыслить нестандартно, искать варианты выбраться победителем вопреки всему, что требует принять правила ведения игры, ключевое из которых — жертвы. Их уже слишком много, уже пятая часть населения Монолита погибла — и это лишь по скромным подсчетам, куда входит катастрофа в больнице вчера, еще большая сегодня и поле боя у ферм. Готов ли он биться до конца? Упрямство сразу же дает положительный ответ, даже надсмехается над сомнениями в этом вопросе. Но готов ли он править мертвым городом? Даже иначе: хочет ли он этого? Победить! А ради чего, если праздновать победу будет некому…
Сейчас армия кое-как справляется со сдерживанием основного очага особей, решивших создать в ферме и лесах свою базу, пользуясь благами искусственной природы, возведенной в пустыне. Два вертолета умело помогают в дезориентации, кружа достаточно высоко, чтобы без опаски применять звуковую систему с определенными, чудом найденными для подавления воли противника волнами. Заодно разведке помогают, но в бой не вступают: слишком ценная техника. И тут, пока у них получается держать натиск и даже отнимать метры территории, уже вот-вот, зайдя в сами фермы, и состоит переломный момент. Если сейчас враг начнет усиленное наступление, то остается лишь вариант эвакуации. Потому что в ближайший час должна быть готова к применению крайне экспериментальная энергетическая ракета дальнего действия, построенная на основе технологии, которой на Монолите нет. Андрей Дикисян приложил свою руку к этому проекту, обязанному стать настоящей системой космической обороны Комы. Проект «Стрела», стены вокруг и Безликая армия создавались не для этой войны. Сейчас он видит тщетность этих усилий. Вновь случайность… или же план? Ведь совершенно внезапно Козыреву доложили из Тиши о возможном биологическом оружии, которое взявшая контроль над тюрьмой Катарина сможет теоретически создать, если получится поймать раненую особь, вскрыть и найти слабое место. План у Козырева слишком простой, оттого и подозрительный: ракета прилетает на ферму, уничтожая подавляющее количество противников, а там применяется первое химическое оружие в истории Монолита и добьет оставшихся. Создать его не должно составить проблем — тут он мало сомневается, ведь к Тиши Опус
