– Да, – подтвердил Сарм, и оба царя-жреца подошли друг к другу и осторожно коснулись антеннами.
Когда они разъединились, Сарм повернулся ко мне.
– Тем не менее, – сказал он, – я поговорю с Матерью об этом.
– Конечно, – сказал Миск.
– Нужно было посоветоваться со мной, потому что я рожденный первым.
– Может быть, – сказал Миск.
Сарм смотрел на меня сверху вниз. Вероятно, он никак не мог простить испуг, который испытал при нашей встрече на платформе высоко над каньоном.
– Он опасен, – сказал Сарм. – Его следует уничтожить.
– Может быть, – опять сказал Миск.
– И он тряс на меня своими антеннами.
Миск молчал.
– Да, – повторил Сарм, – его следует уничтожить.
При этом Сарм отвернулся от меня и нажал кнопку на панели, у которой стоял.
Не успела его конечность коснуться кнопки, как панель отошла в сторону и в комнату вошли два человека, очень красивых, с одинаковыми фигурами и чертами лица, с выбритыми головами, одетые в пурпурные пластиковые одеяния рабов. Они распростерлись перед помостом.
По сигналу Сарма они встали и стояли перед помостом, расставив ноги, высоко подняв головы, сложив руки.
– Посмотри на этих двоих, – сказал Сарм.
Ни один из этих двоих, казалось, не заметил меня.
Я подошел к ним.
– Я Тарл Кабот из Ко-ро-ба, – сказал я, протягивая руку.
Если они и увидели ее, то не сделали попытки принять.
Я решил, что они генетические близнецы. У обоих большие красивые головы, сильные крепкие тела, в позе спокойствие и сила.
Оба немного ниже меня, но, вероятно, тяжелее и плотнее.
– Можете говорить, – сказал им Сарм.
– Я Мул-Ал-Ка, – сказал один, – почетный раб великих царей-жрецов.
– Я Мул-Ба-Та, – сказал второй, – почетный раб великих царей-жрецов.
– В рое, – объяснил Миск, – слово «мул» означает раба-человека.
Я кивнул. Остальное мне не нужно было рассказывать. Ал-Ка и Ба-Та – это названия первых двух букв горянского алфавита. В сущности у этих людей нет имен, они просто раб А и раб Б.
Я повернулся к Сарму.
– Вероятно, у вас тут больше двадцати восьми рабов-людей. – В горянском алфавите 28 букв. Я считал свое замечание язвительным, но Сарм не обиделся.
– Остальные нумеруются, – сказал он. – Когда один умирает или уничтожается, его номер передается другому.
– Начальные номера, – вмешался Миск, – передавались не менее тысячи раз.
– А почему у этих рабов нет номеров? – спросил я.
– Это особые рабы, – сказал Миск.
Я внимательно взглянул на них. Они кажутся прекрасными образцами человечества. Может, это и имеет в виду Миск?
– Можешь ли ты угадать, который из них синтезирован? – спросил Сарм.
Должно быть, я заметно вздрогнул.
Антенны Сарма захихикали.
– Да, – сказал Сарм, – один из них синтезирован, собран молекула за молекулой. Это искусственно созданное человеческое существо. Особо научного интереса не представляет, просто как курьез и редкость. Его в течение двух столетий создавал царь-жрец Куск, чтобы отвлечься и отдохнуть от серьезных биологических исследований.
Я пожал плечами.
– А другой? – спросил я.
– Он тоже представляет известный интерес, это тоже результат профессионального каприза Куска, одного из величайших ученых роя.
– Он тоже синтезирован?
– Нет, – сказал Сарм, – это результат воздействия на наследственность, искусственного контроля и изменения молекулярного кода наследственности в гаметах.
Я начал потеть.
– Один из интересных аспектов этой работы – их сходство, – продолжал Сарм.
Я не мог отличить этих двух человек – если их можно назвать людьми – друг от друга.
– Вот свидетельство подлинного искусства, – сказал Сарм.
– Куск – один из величайших в рое, – подхватил Миск.
– А который из этих рабов синтезирован? – спросил я.
– А ты можешь определить? – Это опять Сарм.
– Нет.
Антенны Сарма задрожали и обвились друг вокруг друга. Он трясся, и я теперь знал, что это проявление веселья.
– Я тебе не скажу, – заявил он.
– Уже поздно, – заметил Миск, – а мэток, если он останется в рое, должен быть обработан.
– Да, – согласился Сарм, но ему, видно, не хотелось кончить насмехаться. Он указал длинной передней конечностью на двух мулов. – Поражайся их виду, мэток, – сказал он, – потому что они – результат работы царей-жрецов и самые совершенные образцы твоей расы.
Я в это время думал о словах Миска насчет «обработки», но Сарм меня раздражал. Раздражали и эти два серьезных красивых парня, которые с такой готовностью низкопоклонствовали перед помостом.
– Как это? – спросил я.
– Разве это не очевидно? – удивился Сарм.
– Нет.
– Они создавались симметрично, – объяснил Сарм. – Больше того, они умны, сильны и здоровы. – Сарм как будто ждал моего ответа, но я не ответил. – И они живут на грибах и воде и моются двенадцать раз за день.
Я рассмеялся.
– Клянусь царями-жрецами! – богохульная горянская клятва сама выскользнула у меня, она не очень соответствовала моему положению. Но царей-жрецов она не обеспокоила, хотя у любого члена касты посвященных вызвала бы слезы гнева.
– Почему ты сворачиваешь свои антенны? – спросил Сарм.
– Их ты называешь совершенными человеческими существами? – Я рукой указал на рабов.
– Конечно, – ответил Сарм.
– Конечно, – подхватил Миск.
– Совершенные рабы! – выпалил я.
– Наиболее совершенные человеческие существа, конечно, должны быть совершенными рабами, – сказал Сарм.
– Совершенные человеческие существа свободны, – возразил я.
В глазах рабов появилось выражение удивления.
– У них нет желания быть свободными, – заявил Миск. Он обратился к рабам: – Какова ваша величайшая радость, мулы?
– Быть рабами царей-жрецов, – ответили они.
– Видишь?
– Да, – согласился я. – Вижу, что они не люди.
Антенны Сарма гневно дернулись.
– А почему бы вашему Каску не синтезировать царя-жреца? – бросил я вызов.
Сарм, казалось, дрожит от гнева. Из его конечностей выскочили лезвия.
Миск не шевельнулся.
– Это было бы аморально, – сказал он.
Сарм повернулся к Миску:
– Будет ли Мать возражать, если я сломаю руки и ноги мэтоку?
– Да, – ответил Миск.
– Будет ли Мать возражать, если у него будут повреждены другие органы?
– Несомненно.
– Но ведь его можно наказать, – сказал Сарм.
– Да, – согласился Миск, – несомненно, его нужно поучить как-нибудь.
– Хорошо, – согласился Сарм и нацелил свои антенны на двух бритоголовых рабов в пластиковых одеяниях. – Накажите мэтока, – сказал он,
