«Ящерицы будут рады, если демон расправится со мной»,— подумала девушка, прикрывая лицо рукой, так как град камней становился все сильней. Еще один камень —уже достаточно увесистый — саданул девушку по ноге.
Она обернулась Хобру:
— Останови их!
Воин вскинул руку:
— Тихо! Сегодня мой день, и первый, кто бросит камень, будет иметь дело со мной!
Шум голосов стих. Последний камень прокатился по полу в полной тишине. Большой, идеально круглый, с белыми крапинками хрусталя. Сама не понимая зачем, Соня подняла этот камень и зло швырнула в зрителей. Кто-то глухо вскрикнул. Раздался возмущенный гул.
— Зачем ты позволяешь ей оскорблять нас? — крикнули с верхних ярусов, но Хобр снова предостерегающе поднял руку:
— Это ваш камень. Я отдал этот день Рыжей Луне по праву. Разве не вы первые оскорбили ее?!
Ответом ему была зловещая тишина. Пещерный народ смирился, но и только. Соня обвела взглядом пещеру и наконец увидела тех, кого до сих пор тщетно искали ее глаза. Спутники девушки сидели в дальнем углу пещеры на нижнем ярусе, связанные веревками и окруженные целым десятком вооруженных воинов. Зуриаб зло покусывал губы и подслеповато щурился — он так и не привык к темноте. Айри, по обыкновению, что-то бормотал себе под нос — казалось, происходящее вокруг его не интересует вовсе. Лицо Заира было в крови, а Рахмат испуганно косился на одного из стражей и что-то жевал. Не было только Хумаза.
Соня решительно тряхнула головой и направилась к ним.
Никто, даже Хобр, не посмел остановить ее.
— Я знаю путь к храму,— шепнула она, склонившись к шайману, прежде чем стоявший рядом воин успел схватиться за меч.
— Отойди! — Воин не понимал их языка, и это было хорошо.
— Убей человеческое тело, и демон напустит на пещерное отродье такого страха, что они забудут, как их зовут,— быстро прошептал Айри,— я знаю одно заклинание. Видишь, их лица разрисованы?
Соня кивнула.
— Эти рисунки оберегают от демона, но мое заклинание уничтожит оберег. Будет паника. Зуриаб перетер веревки и в нужный момент развяжет нас. Мы сбежим.
— Они убьют нас, как только госпожа обретет новое тело,— перестав жевать, пожаловался Рахмат.
— Не убьют,— ободряюще улыбнулась Соня. Ударили барабаны.
Хумаза втолкнули в пещеру остриями нескольких копий. Трусливый степняк упирался как мог. Он был бледен, гол и жалок. Жирные складки его тела покрывали непонятные рисунки и знаки, волосы на голове свалялись в бесформенный ком, на правой ноге степняка болтался обрывок веревки. «Не очень-то здесь обходительны с демонами»,— подумала Соня. Хумаз испуганно шмыгнул носом, отвернулся от девушки, встал на четвереньки и попытался бежать прочь. Воины даже не стали опускать копий. Ударом ноги один из них швырнул бедолагу прочь. По пещере пронесся веселый шепоток. Некоторые зрители засмеялись.
— Я — не демон,— жалобно сказал, вставая с колен, Хумаз. Так же как и Соня, он говорил на языке пещерных жителей, но от страха отчаянно запинался.— Я — не демон,— чуть громче повторил он.
— Ну, это мы еще посмотрим,— сказал пнувший степняка воин и угрожающе выставил копье.
— Дайте хотя бы меч.— Хумаз повернулся к Хобру, но тот лишь пожал плечами:
— Демон хитер. Оружие ему ни к чему.
Хумаз испуганно съежился.
Соня с презрением смотрела на своего противника. Сражаться? С ним? Да она убьет его одним ударом кулака!
— Начинайте!
Громкий окрик Хобра подстегнул девушку. Она выхватила короткий меч, шагнула к трусливому воину. Увидев, что Соня готова драться, Хумаз затравленно огляделся и с невероятной прытью побежал по кругу арены, норовя спрятаться за каменный столб. Сидящие, а вернее, висящие на стенах зрители заулюлюкали. Вниз снова полетели камни. Но на этот раз они предназначались Хумазу. Крупный булыжник едва не сбил бедолагу с ног, второй пришелся по ноге, и Хумаз, взвыв, запрыгал по арене, проклиная Сета, пещерных лягушек, но пуще всех покорителя гор Тахата Саббидзарра, пославшего его на верную смерть с рыжей дурой, которая только и умеет рассказывать сказки, стрелять из лука и размахивать своим поганым ножом.
— Убей его! — пронеслось над ареной.
Теперь симпатии зрителей были на стороне Сони.
Так же как и в степи, здесь не любили трусов. Поняв, что спасения не будет, Хумаз метнулся к краю арены и неожиданно вцепился зубами в ногу опрометчиво севшей на нижней ярус женщине.
— Убей его!
Женщина взвизгнула, ухватившись длинными руками в выступ над головой, полезла вверх. Босая пятка врезала Хумазу в лоб. Повалившись на пол, он покатился по каменным плитам арены. Соня стояла совсем рядом, но лишь брезгливо смотрела, как несчастный корчится от боли.
— Я… я — не демон.— Хумаз чуть не плакал.
Тахат Саббидзар знал, кого дать ей в спутники.
— Это не демон.— Соня отпустила рукоять меча, и он со звоном упал на каменный пол.
— Рыжая Луна недостойна! — тотчас пронесся по пещере ехидный шепоток.
— Возьми! — Соня подпихнула меч под нос степняку.
Увидев лежащее перед ним оружие, Хумаз забыл о боли.
— Госпожа Сония хочет убить демона? — приподняв голову, спросил трусливый воин, и рука его потянулась за мечом.
— Если ты возьмешь меч и бросишься на тех, кто охраняет выход, я освобожу остальных,— шепнула по-гиркански Соня,— ты сделаешь это?
— Да, да! — с жаром сказал степняк.— Госпожа Сония позволит мне взять оружие?
Он все еще не верил в свое счастье.
— Бери,— брезгливо морщась, сказала Соня.
— Она договаривается с демоном! — крикнул кто-то из зрителей.
— Рыжая Луна обманула тебя, Хобр,— вторил первому тонкий женский голос.
Хумаз встал с мечом в руке. Жирное брюхо степняка мерзко подрагивало. Но меч в руке лежал твердо.
— Благодарю, госпожа.
— Не будь трусом, Хумаз!
— О да! — Степняк усмехнулся и вдруг ударил, целя девушке в обнаженную грудь.
* * *
Ее спасло лишь то, что она верила Хумазу не больше чем шадизарской гадалке. Расчет был прост. Если Хумаз всего лишь трусливый степняк, тогда он поможет из страха за свою шкуру. Если же демон… Какая разница, будет у него в руке меч или нет? Соня ждала подлого удара и успела отскочить в сторону еще прежде, чем меч Хумаза достиг ее груди.
— Тварь! — прошипел степняк, увидев что промахнулся, и его зрачки блеснули кровавым светом.
— Демон! — закричали вокруг.
Но теперь уже Соня и сама видела, что стоящий перед ней жирный слизняк вовсе не тот, от кого с такой радостью избавился покоритель гор Тахат Саббидзар. Живот Хумаза подобрался, узкие плечи, казалось, стали шире, рука крепко сжимала меч, а на пухлых губах играла издевательская усмешка. Соня выхватила из ножен на поясе кинжал.
