свалился без чувств там же, где и находился.
Вскоре он проснулся от неистовых криков.
– А-а-а! Помогите! – разносилось по всему сараю. – Помогите!
Старик не мог сообразить, что происходит, и не мог оторвать головы от холодной земли. Человеческий ор не утихал – значит, жабы не было рядом: она бы мигом его заткнула.
– Я здесь! Кто-нибудь меня слышит? – звучало рядом.
– Хватит… – застонал Василий.
– Эй! Помогите! – не унимался мужской голос.
– Перестань!..
– Кто здесь? – произнес паникер после тихой паузы.
– Брат по несчастью…
Василию показалось странным, что ведьма не напоила столь буйную жертву своим чудодейственным напитком. Было нетрудно догадаться, что этот неудачник также повелся на трюк с тонущей в болоте женщиной. Но только его положение, по всей видимости, было куда плачевнее.
– Где мы?! Что за фигня?! – снова запаниковал пленник.
Василий по голосу распознал в новом знакомом молодого мужчину. Очередной улов голодной жабы. Он совершенно не знал, что ответить своему «сокамернику». Любое объяснение повергло бы того в шок, учитывая, что, вероятнее всего, парень не успел узреть истинного обличия своей похитительницы.
– Эй! Не молчи, мужик!
– Просто не ори… А то недолго тебе осталось… – спокойно произнес Василий, считая бессмысленным вдаваться в лишние подробности.
– Ты че несешь, мужик! Где я?! – продолжал суетиться пленник.
– Я не знаю где…
– Развяжи меня! У меня руки немеют!
– Я потерял свой нож… А сил расплести тебя у меня не хватит…
– Как отсюда выбраться?!
– Никак… Ты связан, а выхода отсюда нет…
– Как нет?! Как нет?! Если есть вход, то и выход должен быть!
– А ты уверен, что вход вообще был?
Наступила абсолютная тишина. Новичок задумался над смыслом услышанных слов и вскоре произнес:
– Ничего не видно. Куда меня эта баба затащила? Ты ее муж? Развяжи меня, я выход найду!
– Нет здесь выхода! – из последних сил воскликнул Василий.
– Слышь, мужик, у меня задание! Мне человека пропавшего искать надо! Развяжи меня!
– Ты уже нашел того, кого искал, – ответил старик, уверенный, что речь идет именно о нем.
Мысль о поисках грела скованное тоской и безысходностью сердце. Это значило, что его ждут, о нем думают… Грубый и неотесанный оленевод кому-то был нужен.
Найти-то его нашли… Да вот обратно домой его никто не приведет…
– Мужик, ты там околел?! – не унимался парень.
Не получив ответа, новая жертва болотного чудища снова завела свою пластинку. Это продолжалось до тех пор, пока не явилась виновница происходящего и с громким шипением не накинулась на бьющегося в истерике парня.
Георгию с внуком предстояло пройти путь намного короче и проще, нежели тот, что пытался проделать Василий. От перешейка Мотка мимо домика егерей они прошагали довольно большое расстояние и уже направлялись прямиком к Щучьему озеру. По их самым скромным подсчетам, к вечеру они должны были увидеть желанный остров.
– Помнишь, я тебе про великана Куйву рассказывал, чье очертание запечатлено на скале? – завел разговор Георгий, бодро шагающий по зарослям вороники.
– Чего тут помнить! Это самая популярная байка про Сейдозеро.
– Так вот, если от Могильного острова по этому же берегу в сторону реки Эльмарайок пройдешь, то наткнешься на его изображение.
– А ты веришь, что этот наскальный «петроглиф» некогда был предводителем саамских врагов?
– Ну-у-у… Вопрос сложный. Меня там не было. Однако изображение внушительное, действительно похоже на гигантского человека. Ходят легенды, что он был не врагом, а одним из нас. И вытянутая рука его на самом деле указывает в ту сторону, откуда собирались чужаки на саамов напасть. Получается, Куйва хотел народ свой спасти, и на том же месте, где стоял, смерть его и настигла.
– Я слышал, его еще называют чуть ли не богом, хозяином здешних мест.
– Много разных версий… Кто чего говорит. Истина где-то рядом, – усмехнулся старик.
– А почему именно это озеро так будоражит людское воображение, а не любое другое? Целую пиар-кампанию раздули.
– Чего-чего? Пиар-кампанию? – засмеялся Георгий. – Это не пиар, как ты говоришь, это судьба у места такая, на практике доказанная. А на Могильном острове шаманов хоронили испокон веков. Поэтому так его и называют.
– Почему их на отдельном острове хоронили?
– Нуэйты [18] умирали неспокойно… Мучились, бились, кричали… В гроб их укладывали ничком. Коли этого не соблюсти, то шаман погребенный не упокоится, а восстанет из земли роавком, то бишь упырем, или, как нынче принято называть, вампиром, или зомби. Ну вот. Их подальше от народа хоронили, чтобы людей эта свистопляска нечистая не коснулась.
– Они добровольно выбирают себе подобную участь? Получается, они сознательно обрекают себя на мучения?
– Это неведомая сила, делающая ее обладателя практически неуязвимым. Шаман исцелял и оберегал свой народ, помогал в трудностях. Иногда даже не избранный высшими силами человек усердно постигал это тайное искусство. И прежде чем признать его шаманом, племя испытывало умельца. И коли проходил он эти испытания, то официально становился нуэйтом. Но, несмотря на огромные возможности, то была и жертва во благо собратьев, огромная ответственность перед людьми. Нойд – так их еще называли – совмещал в себе и колдуна, и жреца, и знахаря, но это не возвышало его над другими. Во все времена племенам нужны были проводники в мир духов, и перст судьбы на кого-нибудь да указывал.
– А кого тогда оберегает тот шаман, что на Могильном острове живет? Он же там совсем один, по твоим словам.
– Его предназначение – оберегать весь саамский народ от той сверхъестественной силы, что обитает в тундре. Да и сам лес стеречь от недобросовестных гостей. Он и по сей день является людским слугой.
– А если его не станет, что тогда? Его и похоронить некому.
– По поверьям, его дух-помощник определит следующего колдуна. А что с его душой будет, я не знаю… Она и так ему давно не принадлежит. Но, говорят, даже смерть не освобождает нуэйта от его обязанностей.
– Ты видел этого колдуна?
– Нет, я никогда не знался с ним. И никогда бы не пошел к нему, если бы Васька не пропал.
– Почему?
– После таких встреч, как говорится, сухим из воды не выйдешь.
– А если этого шамана там и вовсе нет?
– Если б не было его, то нам бы уже так спокойно не жилось… – протянул загадочно Георгий.
Коля решил не спорить с дедом по поводу реальности персонажа его баек. Подобные сказания вперемешку с окружающим пейзажем рождали в его воображении фантастический сюжет. Он будто видел вдалеке дым пылающего костра и слышал удары бубна в созвучии с необычным горловым пением. Бледный туман ложился призрачным полотном на фигуру колдуна, поднимающего руки к небу. А его душа оказывалась затерянной где-то в глубине застланных пеленой глаз. Его голос заставлял ветер
