— Я уверена в этом, семпай. Я имею в виду, то, что случилось с Токио-3 — не ваша вина.
Рицуко не ответила.
Майя прикрыла глаза, некоторое время прислушивалась к шуму океанских волн, в то время, как Рицуко закурила сигарету.
— Семпай?
— Хм?
— Пилоты, дети, что происходит с ними?
— Эволюция, Майя, эволюция.
— Я… это кажется неправильным.
Рицуко глубоко затянулась, затем медленно выпустила дым.
— Постепенно, они становятся чем-то большим, чем люди. Они превращаются в богов. Весь фокус, в том, чтобы помочь им не потерять свою человечность.
— Как мы сможем сделать это? — спросила Майя.
— Мы должны помогать им, пока они остаются нормальными. Мы не можем бояться их, и они должны чувствовать это. Власть развращает, но мы должны помочь им бороться с разложением. Не знаю — как, но мы должны найти способ.
Майя кивнула.
— Мы найдем его.
— Я надеюсь на это. Потому что, если они повернут против нас, мы не можем даже надеяться выстоять против них.
* * *
Сегодня был не лучший день для Гендо.
— Совет признал ваши действия, во время нападения последнего Ангела, неудовлетворительными, — сказал кандидат Бермуд.
"Вся ваша нация такая же неудовлетворительная", — раздраженно подумал Гендо.
— Тем самым, мы отстраняем вас от обязанностей, на время проведения полного расследования. Вы должны обеспечивать всю необходимую поддержку комитету по расследованию. Командующий Фуюцуки примет на себя руководство NERV, до выяснения всех обстоятельств. Вам ясно?
Гендо подавил желание притвориться, что он забыл английский язык.
— Я сожалею о такой необходимости.
— Это не все. Мы слишком долго позволяли NERV свободно действовать, без надлежащего надзора.
Гендо решил всеми силами облегчить расследование. Чем скорее они закончат, тем лучше. Оставались дела, требующие немедленного выполнения, что было невозможно со слабоумными бюрократами, путающимися под ногами.
— Я буду рад получить шанс очистить мое имя. В чем именно меня обвиняют?
— Грубо говоря, NERV не может себе позволить еще одну такую трепку, как несколько последних. Наши деньги не бесконечны. Общественность возмущена.
— И я — козел отпущения?
— Если окажется, что все это следствие вашей ошибки.
Гендо начал составлять план, как наверняка вывернуться из этой истории.
* * *
Макото облокотился над ограждением смотровой палубы, вглядываясь вдаль. Они должны достигнуть Германии через несколько часов, но прямо сейчас, под ними, не было никаких признаков земли, человечества или чего-либо еще, кроме открытого моря, за исключением проплывающего грузового судна. Сильный бриз дополнял это очень приятное утро.
Он вынул письмо и снова перечитал его. Акане писала, что надеется вскоре приехать в Германию. Но если представится случай, он не должен отказываться от еще одной попытки с Мисато, как в отеле. Он опять спросил себя: каким образом работает разум Акане? Когда она была рядом, она, казалось, не желает, чтобы он даже смотрел на кого-либо еще. Но когда ее не было, она продолжала убеждать его приударить за Мисато.
Но он не мог заставить себя поступить так. Он далеко не плейбой, и хотя у него были подружки в прошлом, он никогда не имел такую, как Акане. Его разум подсказывал ему, что следовать ее совету — плохая идея, но если Мисато хочет его, а она не возражает…
Его вывела из задумчивости рука, опустившаяся на его плечо. Он выронил письмо, и оно улетело прочь, в океан под ними.
— Прекрасное утро, — сказала Мисато, улыбаясь.
— Я удивлен, что ты уже встала, — ответил он.
Она показала ему язык.
— Что, я не могу встать рано, если захочу?
Он засмеялся.
— Просто удивлен.
— На самом деле, я встаю рано, потому что являюсь главной, на время отсутствия командующего Икари и Фуюцуки. Я сомневаюсь, что что-то может случиться… но ни в чем нельзя быть уверенной.
Он кивнул.
— Это точно.
Она прислонилась к ограждению.
— В такой прекрасный день даже не верится, что идет война.
— Согласен, — он отодвинулся, освобождая место для нее, но она придвинулась вплотную к нему, — Ты уже позавтракала?
— Пока нет, — ответила она, — Я надеялась увидеть Европу. Никогда там не была.
— Немного нервничаешь? — спросил он.
Она кивнула.
— Я плохо говорю по-немецки, и насколько я знаю, большая часть персонала базы не говорит по-японски. Я могу справиться с помощью английского, но… У меня плохое предчувствие, что какой-нибудь важный приказ окажется непонятым.
Он хлопнул ее по плечу.
— Все будет нормально. Дети знают японский язык. Я удивлен, что Аска и Анна хорошо говорят на нем, но так и есть.
Она прижалась к нему.
— Нам повезло в этом, — медленно, ее рука обернулась вокруг него со спины.
Он напрягся, пытаясь сообразить, что делать. Пока он спорил сам с собой, его правая рука непроизвольно обняла ее. Она улыбнулась и сказала:
— Этой ночью я приходила к тебе в комнату.
Его глаза расширились.
— Ну, я должно быть спал в этот момент. Я сплю довольно крепко.
— Я знаю, что не должна была так поступать, — сказала она, — У тебя есть Акане, и формально — ты мой подчиненный, но я просто… Мне нужен кто-то, — она боялась взглянуть ему в глаза.
— Да, мы не должны, — сказал он, — Но я знаю, что такое одиночество. И… — он задался вопросом, действительно ли Акане имела в виду то, что сказала, или дразнила его? С ней, ни в чем нельзя быть уверенным, — Ты очень красивая, — добавил он.
"Это звучало довольно жалко, — подумал он, — Я должен решить: рискнуть или…"
— Привет! — сказала Майя.
Они оба вздрогнули и обернулись. Рицуко и Майя появились на смотровой палубе, держась за руки. На лице Рицуко сияла мягкая, нежная улыбка, весьма удивившая Мисато. Она никогда не видела, чтобы Рицуко так улыбалась.
— О, мы вам не помешали? — спросила Майя, когда до нее дошло, что Мисато и Макото слегка прижимаются друг к другу.
— Нет-нет, с чего ты взяла? — сказала Мисато немного натянуто. — Наслаждайтесь утром вместе с нами.
Они подошли к ограждению и все четверо стали всматриваться вдаль, некоторое время храня молчание.
— Ты меня удивляешь, Мисато, — нарушила молчание Рицуко.
Та вспыхнула.
— Я что, НИКОГДА не вставала рано?
— Я жила с тобой в одной комнате в течении нескольких лет, и чего я только не испробовала, чтобы вышибить тебя утром из кровати и отправить на занятия, — сказала, смеясь, Рицуко, — Однажды, я даже использовала лягушку.
