и разжала пальцы. Мой телефон нырнул прямо под решетку канализации. Раздался треск: он ударился там обо что-то.
– Амалия! – ахнула я.
Она достала свой телефон и бросила туда же. Вслед за моим он провалился в канализационную могилу.
– Первое правило. Телефоны отслеживаются. Утром купим одноразовый.
– Но ты же мне даже номера переписать не дала!
Надо было видеть ее взгляд.
– Ты их что, наизусть не заучиваешь?
– Э – э-э… нет?
– Я все номера запоминаю. Так меня папа научил, еще когда мне было… лет пять, наверное? Все нужные номера я знаю.
– И Эзры, и Тори, и…
– Все.
– Ого. – Я горестно смотрела на решетку. – А не лучше было сначала выключить?
– Они там и так долго не протянут. Пошли. – Она потянула меня дальше. – Обычно мы идем прямиком на конспиративную квартиру, но…
– Но мы не можем оставить гримуар семьи Атанас, – решительно перебила я.
– Именно. И мне нужно забрать кое-какие вещи. И Сокс тоже бросить нельзя.
– Ни в коем случае, – согласилась я.
– Значит, решено. Сначала зайдем домой, возьмем все что нужно, а потом – на конспиративную квартиру.
– А у нас есть конспиративная квартира?
– Формально у папы, но да, есть. – Амалия огляделась по сторонам, а затем пересекла тихую улицу в квартале от нашей квартиры. – У дома нас может поджидать засада.
Я всеми силами старалась сосредоточиться, несмотря на головную боль.
– В базе данных ОМП у нас фальшивый адрес.
– Но те два агента нашли нас, помнишь? Эксперт по отлучению и ее ехидный помощник.
– Лиенна и Кит, – пробормотала я. – Да, правда. Я была так потрясена, когда они явились, что даже не подумала, откуда они взялись. Может, это Эзра дал им наш адрес? Он же готовил отчет, где упоминались наши имена…
Я смущенно умолкла.
Амалия, хмурясь, сделала еще несколько шагов и резко остановилась.
– Вот черт…
– Что? – выдохнула я.
– Это не Эзра, – простонала она, хлопая себя по лбу. – Это я. Моя заявка на патент. Я не указывала там наш настоящий адрес, но написала свое настоящее имя. Надо было догадаться – слишком уж быстро они ее обработали!
– О чем ты?
Она виновато посмотрела на меня.
– Похоже, агенты проследили за мной до дома, когда я приходила получать разрешение.
У меня отвисла челюсть.
– Ты… ты права! Они постучали в дверь через несколько минут после того, как ты вернулась.
– Ох. Я так виновата. Папа не шутил, когда говорил: никогда не связывайся с Магиполом.
Мы пошли дальше.
– Значит, – произнесла я с нажимом, – вопрос в том, назвали ли Лиенна с Китом наш настоящий адрес. Если да, то нам крышка.
– И возле нашей квартиры может караулить гильдия, – согласилась Амалия. – Но прошло-то всего сколько – минут тридцать с тех пор, как «Глаз Одина» сорвал нам ритуал, так? Они, наверное, до сих пор еще за Эзрой гоняются.
– Надеюсь, там все в порядке.
– Ты видела, что эти маги в подвале устроили? Они сумеют за себя постоять. – Ее взгляд метнулся к моему карману, где лежал инферно. – Я больше о нас с тобой беспокоюсь. Сколько времени понадобится Зуиласу, чтобы снова прийти в боевую форму?
– Не знаю.
Его мыслей было не слышно после того, как мы оторвались от Називера, и, как ни толкала меня паника к тому, чтобы дергать его каждые две минуты вопросами, все ли с ним в порядке, я не поддавалась.
При воспоминании о том, как Називер бил Зуиласа головой о мостовую, я вздрогнула, покрылась испариной и меня затошнило.
– Називер не пытался убить Зуиласа. Он только вырубил его, чтобы… чтобы взять его кровь. Зачем?
Вокруг рта у Амалии обозначились глубокие складки.
– Мы пытались с помощью крови Називера вызвать демона из Второго Дома. Может быть, Ксевер хотел с помощью крови Зуиласа…
– Вызвать какого-то демона Двенадцатого Дома? – договорила я, холодея от ужаса. – Может быть, эта кровь нужна ему, потому что он не знает имени В’альир?
– Может быть. Не надо было папе выдавать этому коварному ублюдку даже часть имени Двенадцатого Дома.
Наше мрачное жилище было уже перед нами, и мы отложили эту тему на потом. Нервное напряжение между нами так и потрескивало.
Мы осторожно обошли здание кругом и вошли через черный ход. Все было тихо, не считая жильца со второго этажа, любителя ночного караоке в стиле кантри. Фальшивое пение смолкло, когда мы прокрались на третий этаж и приоткрыли пожарную дверь. В коридоре было пусто.
Сжав в руке артефакт импелло, еще не успевший до конца зарядиться после нашего побега из музея, я отперла дверь в квартиру и толкнула ее, стараясь не шуметь.
– Мяу!
Я подпрыгнула на полфута, нечаянно задела дверь, и та распахнулась настежь. Сокс снова громко мяукнула, потерлась о мою лодыжку и тут же скользнула мимо, устремляясь на свободу.
Амалия поймала кошечку, пока та не успела удрать по коридору. Мы переглянулись – наполовину испуганно, наполовину облегченно – и вошли в темную квартиру. Быстро заглянули в спальню и в ванную – нет ли там злоумышленников, – а затем вернулись, чтобы запереть дверь.
– Все в порядке… пока что, – заявила Амалия. – Задерживаться тут ни к чему, но Зуиласу нужно дать как можно больше времени.
– Я отправлю его в душ. А ты начинай собираться.
Кивнув, Амалия исчезла в своей спальне, все еще с недовольно извивающейся Сокс на руках.
В ванной я закрыла дверь, прежде чем включить свет: мне не хотелось, чтобы он выдал нас, просочившись в окно. Затем я настроила душ на самую высокую температуру. Дожидаясь, когда вода нагреется, я взглянула на свое отражение в зеркале – лицо у меня было бледное и все в красных брызгах. Волосы на затылке слиплись от крови.
В животе у меня невольно екнуло. Попасть под удар магии Називера – все равно что под грузовик, но падение на тротуар обошлось мне, пожалуй, еще дороже. Повезло еще, что череп не расколола.
Я взялась за разорванную цепочку инферно.
– Зуилас? Пора принять горячий душ.
Медальон вспыхнул красным, и Зуилас материализовался передо мной. Внутри у меня все сжалось от немого ужаса: руки и ноги его были в кровавых ранах, на щеке ссадина от костяшек Називера.
– Vayaaanin, – невнятно протянул он, поворачиваясь ко мне, и вдруг покачнулся и рухнул вперед.
Я подхватила его под руки и кое-как удержала. Он весь шатался, хвост хлестал по стене, и от удара шипов от нее откололся кусочек краски.
Зуилас приложил ладонь к моей голове.
– Ты вся в крови.
– Ничего, переживу пока, – заверила я его, с тревогой вглядываясь в
