Ситуация не из тех, которые легко пережить.
– Ух ты! – сказал М-Бот. – Ты действительно здорово разбираешься в эмоциях, Спенса. Особенно в глупых.
– Буду считать это комплиментом.
– Так что же мне делать?
– Пережить это, – сказала я. – Справиться. Научиться принимать, что временами твои чувства совершенно реальны, но это еще не значит, что нужно действовать в соответствии с ними.
– И снова предполагается, что я должен испытывать чувства, но игнорировать их. Действовать вопреки им. Почему так?
Я пожала плечами:
– Такова жизнь. Но иногда становится легче, если об этом поговорить.
– Гм… Да, пожалуй, я чувствую себя немного лучше. Странно. Почему так? Ничего же не изменилось.
– Потому что я твой друг, М-Бот. И именно это и делают друзья. Делятся друг с другом.
– А еще бросают друг друга на верную смерть? – спросил М-Бот, потом спустился ниже. – Извини. Вырвалось. Я исправлюсь.
– Все в порядке, – сказала я, поднимаясь на ноги. – Опять же, злиться – это нормально, М-Бот. Но тебе придется научиться как-то справляться с этим. Мы солдаты. Лежащая на нас ответственность больше, чем у любого разумного. Так что наша дружба не означает, что однажды я не оставлю тебя снова.
– Что же тогда означает дружба?
– Она означает, – сказала я, – что если нечто такое произойдет, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуться за тобой сразу же, как только критический момент минует. И ты сделаешь то же самое для меня – верно, дружище?
– Верно, – сказал М-Бот, поднимаясь повыше. – Верно, потому что теперь я могу летать самостоятельно. – Он развернулся и посмотрел на Чета. – И возможно, насчет него ты тоже права. Возможно, и вправду не важно, что он думает. Это трудно чувствовать, но я могу так сказать. Это ощущается как другая разновидность лжи. Та, которая не совсем неправда.
– Мы еще сделаем из тебя человека.
– Ой нет! – сказал М-Бот. – Судя по тому, что я читал, мне вовсе не хочется обладать обонянием.
Я улыбнулась и решила проверить, как там Чет. Но заколебалась, увидев, что мы подплыли поближе к фрагменту с водопадом. Мы не собирались в него врезаться – на самом деле наш нынешний фрагмент вернулся, похоже, к нормальной скорости и сделался мирным и спокойным, словно не устроил совсем недавно то ужасное столкновение.
Кто-то стоял на краю другого фрагмента, рядом с водопадом. Мне плохо было видно из-за большого расстояния, но, кажется, у этого существа были…
Светящиеся белые глаза.
Я почувствовала, как чужой разум толкнулся в мое сознание.
«Что… ты… сделала…
С НАМИ?»
Я попятилась. Делверы нашли меня. Чет говорил, что здесь, в поясе, можно спрятаться, но… Наверное, я привлекла их внимание, когда использовала свои силы, чтобы привести в действие видение на Пути.
Решив не пугаться, я обратилась к своим цитоническим чувствам. И обнаружила… силу. Здесь, в «нигде», она окрепла. Я без труда отмахнулась от разума этого делвера, проецировавшего на меня свой гнев. И ухватила то, что он транслировать не намеревался. Они действительно почувствовали, как я активировала Путь Старейших, и послали этот фрагмент-«броненосец», чтобы уничтожить тот фрагмент, на котором находилась я.
Это требовало огромных усилий, и они не могли проделывать это часто. На самом деле это был эксперимент: они решили, что им нужно продвинуться глубже в пояс, чтобы попытаться найти и остановить меня. Точно таким же экспериментом были и существа с горящими глазами. Отдельные разумные, потерявшие большую часть воспоминаний, были уязвимы для воздействия делверов. Но для этого делверы использовали исключительно нецитоников.
Святые… Теперь, после одного-единственного шага по Пути Старейших, я чувствовала, что намного лучше контролирую ситуацию. Пережитый опыт словно открыл что-то в моем мозгу, показал мне, как прятаться и как не привлекать внимания, когда шпионишь при помощи способностей цитоника.
Этот делвер не осознавал, сколь много я почерпнула у него. Я ощутила злорадство, но потом почувствовала, что он пытается атаковать мой разум. Это воспринималось как холод и давление: меня словно бы окунули в ледяную воду и холод просачивался сквозь кожу к сердцу.
И эти голоса…
«Что ты сделала… с Нами… с Нами…»
Это «Мы» относилось к тому делверу, которого я изменила. Остальные теперь пребывали в бешенстве и были злы на меня. За то, что я коснулась того делвера, заговорила с ним и убедила не нападать на Звездовид. И тем самым исказила его. По сути, уничтожила одного из них.
Мне сделалось нехорошо. Мы с тем доброжелательным делвером отлично сконтактировали. Я думала, что мои действия все изменят. Но если остальные откажутся слушать меня… Я содрогнулась. Наш фрагмент поплыл прочь от фрагмента с водопадом.
Тут подошел Чет и отвлек меня от размышлений:
– Полагаю, вы тоже это почувствовали?
– Делверы завладели кем-то там, – сказала я.
Чет кивнул.
– Наши действия на Пути привлекли их внимание, – сказал он. – Я поражен тем, что они рискнули индивидуальностью, вступая в пояс, но, очевидно, именно это и происходит. Нам нужно быть поосторожнее, продвигаясь вперед.
– Согласна. – Я сделала глубокий вдох. – Вы закончили планировать маршрут?
– Да, мисс Найтшейд, – сказал он с огоньком в глазах. – Скажите-ка, как вы относитесь к плаванию?
14
Чет отвел меня к тому маленькому деревянному домику, который я уже нашла, сказав, что нам нужно кое-что оттуда забрать. Я пыталась объяснить ему, что из хижины уже все вынесли, но, когда мы пришли, он принялся снимать двери с петель.
Мы отнесли их к краю фрагмента и подождали где-то с час, а потом перепрыгнули на следующий приблизившийся фрагмент. Он оказался тропическим, заросшим высокими деревьями с голыми стволами и листьями лишь на макушке. Мы обошли его, собирая странные огромные орехи размером с человеческую голову. Это были не кокосы – их я знала по урокам о Старой Земле, – но что-то вроде них.
Весь вечер мы вычищали орехи – снимали скорлупу и вручную выгребали тягучую волокнистую мякоть. Потом мы натянули внутренние мембраны орехов на проделанные нами отверстия и поставили их сушиться.
Той ночью мне снова не удалось связаться с Йоргеном. Но я проснулась, полная нетерпения и возбуждения перед сегодняшним путешествием, потому что, пока мы спали, подошел наш следующий фрагмент.
Океан.
Это было самое невероятное из всего, что я видела здесь. Края этого фрагмента были каменными, как и дно, но лишь в метр толщиной. А дальше простиралась вода. По сути, этот фрагмент представлял собой огромную чашу. Он казался крупнее большинства фрагментов, через которые мы прошли, и простирался на километры вдаль.
Чет показал мне, как использовать мякоть – при высыхании она превратилась в подобие веревки, – чтобы
