с квадратной спиной. Я смеюсь, и мяч падает. Я говорю, что он идиот, и Джон изображает бодибилдера. Я не могу перестать смеяться. Я сажусь на землю и прошу его прекратить, но он продолжает кривляться. В течение пары минут у меня в голове только смех. Когда я изолирую себя от всего и ищу абсолютной тишины, я не могу заставить замолчать свои собственные мысли. Теперь они просто не помещаются, потому что смех занимает всё место.
Наконец Джон перестаёт дурачиться и садится передо мной, вытянув ноги.
– Как ты?
Я не понимаю его вопроса.
– Ты должна смеяться, ты должна перестать бояться промахнуться, бросать до боли в руках, продолжать промахиваться и всё равно смеяться. Никто не будет винить тебя, если ты тысячу раз попытаешься попасть в корзину и не попадёшь, но ты винишь себя, если не попадёшь с первого раза. Не все мы рождаемся с невероятным даром к игре в баскетбол.
Джон подмигивает мне и бросает мяч прямо с того места, где сидит. Мне даже не нужно следить за его полётом, чтобы знать, что он чисто вошёл в корзину.
– Это не вопрос попадания в корзину или промаха, Джон. На кону две жизни. Папа и бабушка хотят, чтобы я спасла её, Лиам хочет знать, сможет ли он иметь детей от своей девушки-эльфа, Эвия требует, чтобы я спасла ребёнка…
– А что насчёт Раймона? Кажется, он единственный, кто ни о чём тебя не просил.
– Почему ты его защищаешь? Он пытался зачаровать тебя.
– Мне он нравится. Он должен сильно любить тебя, чтобы не просить спасти его сестру. Он немного перестарался, гипнотизируя меня, это правда, но я думаю, что он просто боится потерять тебя.
– А как насчёт тебя? Кого, по-твоему, я должна спасти?
– Меня больше волнует твоя жизнь, чем их, если честно. Если ты попытаешься, если не будешь мучить себя чувством вины, страха, ответственности… и просто сделаешь всё, что в твоих силах, ты должна будешь вернуться домой, гордясь тем, что хотя бы попыталась. И что бы ни случилось, я буду ждать тебя, когда всё закончится. Потому что так поступают друзья.
Глава 28
Упрямый, но не опасный
Джон – хороший друг, и единственный способ отблагодарить его – это проводить его до дома. Я никуда не тороплюсь, и мне не очень хочется идти в лес, поэтому мы идём длинным путём, тем самым, которым мы постоянно ходили с Лиамом, чтобы не расстраивать бабушку. Мы идём, обнимая друг друга за талию, и меня это не беспокоит, хотя я знаю, что следопыт идёт за нами. Я ничего не говорю Джону, чтобы не нервировать его. Он ведь наверняка будет настаивать на том, чтобы проводить меня домой. На самом деле я лучше него подготовлена к встрече со следопытом или чем-то ещё, просто мальчикам нужно верить, что они сильнее, и сегодня я не собираюсь противоречить ему ни в чём. Мы обнимаемся на прощание, пока Грета выглядывает из-за шторы, и я обещаю, что, как только вернусь после встречи с Эвией, позвоню ему и расскажу, как всё прошло.
– И последнее, Джон.
– Ещё одно признание?
– Нет, один вопрос. Позволил бы ты победить себя?
– Никогда! Каждый должен уметь жить со своими ограничениями.
– Что, если кто-то, кто тебе нравится, будет рад победить тебя, хотя бы один раз? Или, говоря по-другому, что, если бы проигрыш означал выигрыш в чём-то гораздо большем?
Я не даю ему ответить, потому что мне не нужно слышать ответ, его улыбки более чем достаточно.
Я застёгиваю пальто и направляюсь, в конце концов, в лес. Я слушаю только своё сердце и сердце следопыта, как будто птицы, грызуны или другие животные исчезли, чтобы освободить место для нас. Или это я изолировала всё остальное, чтобы не пропустить ни одного удара наших сердец… Я могла бы побежать, но эльфы бегают быстрее меня. Могла бы повернуть назад, чтобы встретиться со следопытом лицом к лицу, или ходить кругами, чтобы он замёрз, хотя сейчас не так холодно, как в тот день. Но мне всё равно от него не избавиться. В крайнем случае ко мне пошлют кого-то другого.
В итоге я думаю о том, что я хотя бы поела, сыграла в баскетбол с Джоном и посмеялась от души. У следопыта всё это тоже будет в его лесу, с его людьми. А здесь он защищает их. Защищает их от меня. И это настолько нелепо, что я решаю положить этому конец.
«Почему ты преследуешь меня? Почему ты пытаешься напугать меня?»
Следопыт не ожидал моего вопроса, не говоря уж о том, что я попробую дать ему отпор. Бедный парень, кажется, напуган больше, чем я.
«Я просто присматриваю за тобой. Прости, если напугал тебя».
«Почему? Чего ты боишься, что я могу сделать?»
Он пожимает плечами.
«Не ослушайся Совета».
Он знает, что я ослушалась тысячу раз, я всё больше и больше убеждаюсь в этом.
«Что со мной будет, если я ослушаюсь?»
«Не делай этого».
Я пытаюсь спросить его снова, но он закрылся от меня. Я не собираюсь больше ничего от него добиваться, и мне это начинает надоедать. Мы добрались до дерева с туннелем. Я забралась на него, а следопыт последовал за мной без малейшей запинки в дыхании. Я стою перед входом, и он пытается что-то сказать мне, но теперь я сама блокирую его. Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить весь путь. Следопыт прямо позади меня. Он видел, что мы пропустили перекрёсток, ведущий на поляну солнечных эльфов, и не сделал ничего, чтобы остановить меня.
Я добираюсь до Великого древа и ищу выход. Возможно, я совершаю ошибку. Идея прийти сюда была глупой, и теперь я рискую провести остаток жизни, бродя от дерева к дереву. Я стараюсь дышать ровно, пытаюсь успокоиться, потому что это не лучшее место для приступа паники. Всё вокруг незнакомое, и хотя я борюсь с течением, склизкая масса тащит меня за собой. Вдруг кто-то крепко хватает меня за руку и осторожно тянет в сторону. Я позволяю вытащить себя и неловко приземляюсь на платформу.
«Спасибо».
«Они правы, ты настолько упряма, что становишься опасной».
«Не сердись на неё, Андель». Другой голос проникает в мою голову.
Старейшина, который провожал меня, когда я уходила из леса, подходит по мосту из лиан к площадке, на которой мы стоим.
– Добро пожаловать, Зойла. Я ждал тебя.
И, как ни странно, я чувствую, что вернулась домой.
Старейшина просит Анделя вернуться и предупредить бабушку, что я не буду ночевать дома. Я прошу его убедиться, что с ней всё в порядке и она не разозлится и не сделает что-нибудь безумное, например, не отправится искать меня.
– Скажи ей, что я вернусь утром.
Я дожидаюсь, пока Старейшина кивнёт в подтверждение моих слов, и следую за ним по мостам к маленьким воротам. Мы не проходили этим путём, когда я была здесь в последний раз. Тогда я видела огромную лестницу и абсолютно пустое помещение. Сейчас меня приводят в более уютную комнату с круглым столом, стульями вокруг него и полкой, на которой стоят несколько книг. Не могу сказать, является ли эта полка частью самого дерева или просто прислонена к нему.
– Тогда мы хотели произвести на тебя впечатление, но обычно мы не пользуемся Большим залом. Там слишком холодно.
Одно воспоминание об этом месте заставляет меня содрогнуться.
– Спасибо. Здесь мне нравится гораздо больше.
Я больше не вижу эльфов и не слышу их сердец, и я сообщаю об этом Старейшине. В этом, конечно, нет необходимости, ведь он слышал мои мысли, но я здесь как Зойла-человек, та, кто говорит словами. Он отвечает, что остальные спят в другой части дерева.
– Если в этом нет необходимости, мы не будем их будить, и никто не узнает, что ты была здесь.
Это прозвучало не совсем как угроза, а скорее как договор.
– Вы всё знаете, не так ли?
– Об Эвии, о твоём отце, о том человеке, которого ты вылечила?
– Даже это?
– Хочешь что-нибудь выпить? Думаю, это будет долгая ночь.
– Почему вы ничего не сделали, когда я спасла Джона? Уверена, ваш следопыт наблюдал за мной.
– Мы послали его не следить за тобой, Зойла, а защищать тебя.
– От чего? От людей?
Он не отвечает, только пожимает плечами, как бы извиняясь.
