всех оттуда вытащить. А теперь никого больше нет.
– Прости, – сказал Палмер.
Лилия смахнула слезу, глотнула воды и прополоскала рот, – вероятно, на ее зубах еще осталась песчаная крошка.
– В общем, – продолжила она, – я много тренировалась и видела все лучше. Я объяснила папе, что именно я при этом чувствую. Он учил меня использовать воображение и говорить песку, что нужно делать, посылать вибрации, заставлять его двигаться волнами. Если закрыть глаза, казалось, будто эти же волны возвращаются ко мне, рассказывают, что они чувствуют, от чего отразились и что там нашли. Сперва было просто ощущение преграды, изгороди, вкопанной так глубоко, что под нее нельзя поднырнуть, больших камней в земле, слишком твердых, чтобы их разбить, и слишком тяжелых, чтобы сдвинуть. Но чем больше я слушала, тем лучше видела. Пока ты не начал говорить у меня в голове. Из-за этого все стало размываться.
– Ты вконец озадачила меня, – покачал головой Палмер. Взяв у нее фляжку, он сделал большой глоток. – Мне кажется, все, что я знал о дайвинге, неверно. Сперва я пытался выяснить, как Вик проделывала свои трюки, а теперь вот это. Не понимаю. – Лилия уставилась на него; после признания в собственном невежестве Палмеру захотелось обелить себя. – Знаешь, это ведь я нашел Данвар, – сказал он.
– Знаю, – улыбнулась Лилия.
– На глубине в пятьсот с лишним метров. Я провел там несколько дней, в пескоскребе. А потом вернулся, чтобы всем рассказать.
Он не стал говорить, что ему пришлось убить голыми руками другого дайвера.
– Хотелось бы когда-нибудь на него взглянуть, – сказала Лилия. – Я всю жизнь смотрела на большой город, в котором так и не смогла побывать.
Ее слова застигли Палмера врасплох. Он понял, что Лилия похожа на многих, кто возлагает надежды на Данвар.
– Угу, само собой. Ну как, отдохнула? Хочешь вернуться в город?
– Мы больше не будем нырять? – спросила Лилия с грустью, как в тот раз, когда они перестали мчаться по песку. Казалось, она была готова подолгу заниматься тем, что доставляло ей удовольствие. Как Роб. И Вик. А вот самому Палмеру и Коннеру нравилось перескакивать с одного на другое.
– Могу показать тебе кое-что, если есть желание. Хочешь, научу пользоваться маской и нырять с баллоном? – спросил он.
Лилия пожала плечами:
– Давай. А можем нырнуть и выяснить, что делают под всем этим песком те большие птицы.
15
Игра в прятки
Коннер
Была середина утра, когда Коннер пришел проведать Роба в «Медовую нору». Там все еще было многолюдно, как обычно во время завтрака. Стучали вилки, шипели заполняемые баллоны, но разговоров почти не слышалось – вчера все основательно вымотались. Перепрыгивая через две ступеньки, Коннер взбежал наверх и, несколько раз постучав в дверь спальни, толкнул ее.
Комната была пуста, смятое постельное белье лежало в ногах кровати. Коннер заглянул в открытую дверь ванной. Никого. Выйдя на площадку, он помахал Майре:
– Не видела Роба?
Та покачала головой:
– Думала, он с тобой.
– Ах ты, маленький гаденыш, – прошептал себе под нос Коннер, спускаясь на первый этаж. – Мама уже встала?
– Я ее не видела, – ответила Майра, – так что вряд ли. Она вчера довольно поздно легла, все время тут суетилась. Передать ей что-нибудь?
– Угу, – кивнул Коннер. – Скажи ей, что Роб со мной. Пойду искать его. Похоже, я точно знаю, куда он отправился.
Коннер зашагал к старому дайверскому рынку. От утренней прохлады уже не осталось и следа. Этим утром ему полагалось работать на спрингстонском насосе, а не гоняться за братишкой. Коннер нашел Роба там, где ожидал, – в захламленной мастерской на задах лавки Грэхема. Брат взгромоздился на табурет, поджав под себя колени и опершись локтями на стол; он склонился над загадочным хитросплетением проводов и электроники, держа инструмент, от которого поднимались завитки дыма. Коннер почувствовал едкий запах. Несчастный мальчишка пытался с головой погрузиться в свое любимое занятие – так же, как после ухода Вик. Своего рода бегство от окружающего мира – и в этом бегстве не было ничего хорошего.
– Хочешь помереть и доставить мне лишних хлопот? – спросил Коннер. – Я же велел оставаться в «Норе», пока я за тобой не приду. Скажи спасибо, что я не стал говорить маме.
– Вряд ли ты сомневался, что я буду здесь, – ответил Роб, не отрывая взгляда от своей работы. – И я не хочу помереть. Никто не желает моей смерти.
– Ты имеешь в виду, кроме меня? Что это за запах?
– Сплав металла и пластика. Из первой попытки ничего не вышло.
– Попытки чего?
– Тебе не понять.
– Угу. Ладно, собирай вещи. Можешь сегодня помочь мне с насосом. Заночуешь у нас.
– Зачем? – спросил Роб. – Ты ведешь себя странно лишь из-за того, что случилось вчера. Что изменилось бы, если бы я провел в той комнате дня два или три?
– Ты ведешь себя так, будто никто тебя не похищал…
– Им был нужен не я. А папины ботинки. – Роб сел и отодвинул стеклянный круг от лица. – И я хочу получить их назад.
– Ну да, желаю удачи. Банда, которая их забрала, давно уже в Лоу-Пэбе. И ты всегда можешь сделать себе новые. Этих ты больше не увидишь.
– Это была не банда, – сказал Роб. – Они… они не напоминали бандитов. И не хотели причинить мне вреда.
Он слез с табурета и взял со стола штуковину, над которой работал, что-то вроде длинного стального стержня – длиной больше, чем рост Роба, но легче металла, судя по тому, как тот держал его. Надев маску и оголовье, Роб направился к песчаному участку рядом с мастерской.
– Ты в себе? – спросил Коннер. – Я же тебе говорил, никаких нырков, а ты хочешь попытаться прямо у меня на глазах?
Он шагнул к Робу, собираясь сорвать маску с его головы.
– Я не ныряю, – ответил Роб. – Я хочу найти папины ботинки. Похоже, я понял, как меня выследили.
Встав на песок, Роб опустил в него стержень, держа его обеими руками. Песок вокруг мальчика начал вздыматься, образуя мерно пульсирующие концентрические круги. Роб поднял маску и улыбнулся, явно довольный результатом.
– Что это за хрень? – спросил Коннер, на мгновение забыв, что ему положено злиться.
– По сути, большая антенна, – сказал Роб и вытащил стержень из песка; тот застыл, но круги на поверхности остались. Роб, вероятно, заметил замешательство на лице Коннера – оно возникало почти каждый раз, когда тот оказывался в мастерской. – Все провода в твоем костюме, по сути, есть одно и то же. Они посылают волны, вроде звука, но больше по размеру, и наши уши их не улавливают. У одного из тех дайверов, которые забрали папины ботинки, была похожая штука. Я успел взглянуть на ее нижнюю часть. В общем-то, дайверская технология, но рассчитанная не только на передачу, а еще и на прием.
– И она позволяет услышать папины ботинки?
Роб наморщил лоб, но потом улыбнулся:
– Угу,
