у него появились неотложные дела, и он более не мог задерживаться в деревне.
– Ты представляешь? Потом он протянул полное лукошко с рыбой нашему повару и тотчас удалился. Я всегда удивлялся, откуда у старика каждый раз такой улов. Наши ребята часто целыми днями пекутся на солнце и ничего подобного не могут поймать, чудеса, да и только! – грустно жаловался кузнец своей жене.
– Наверное, у мистера Барлоу есть какая-то тайна, – ответила она и помахала Найджелу. Он неуверенно поднял руку, но потом вздрогнул и бегом пустился дальше.
Скоро мальчик достиг оговоренного места. К его радости, повозка уже стояла наготове. Старая лошадь оторвалась от сочной травы и довольно заржала при виде ребенка. Возница в это время закончил впрягать ее и повернулся к Найджелу.
– Я не мог позволить тебе уехать, не попрощавшись, – Эрик похлопал кобылу по боку и стал проверять подковы.
Из-за повозки вышел Том. Выглядел он очень уныло. Вслед за ним показалась вся семья Блюммелей, кроме двух старших сыновей, которые еще не вернулись с работы. Даже Джек пришел проститься с другом своего сына. Он первый подошел и протянул руку. Они обменялись крепким рукопожатием. Джейн говорила много напутствий и даже всплакнула, утерев слезы платком.
Настал черед Тома. Он неуверенно подошел к Найджелу, не до конца поверив в происходящее. Они долго стояли молча и смотрели друг на друга. Взрослые часто считают, что дети иначе переживают серьезные эмоции, вроде любви или злости. На самом деле, так оно и есть – чувства ребенка куда сильнее. Найджел тихо опустил руку на плечо Тома. Бедный шкипер вздрогнул, словно это прикосновение пробудило его ото сна. Наконец он понял – уезжал его лучший друг! Какое-то неизвестное чувство нарастало в глубине души и рвалось наружу.
– Мы еще обязательно встретимся, обещаю, – сказал его бравый капитан и похлопал шкипера по спине. Он знал, что Том ничего не ответит, поэтому повернулся к повозке и уже хотел залезть наверх. Но тут случилось кое-что, не входившее в его планы: детские ручки сжались вокруг ног, а копна густых каштановых волос уперлась ему в живот.
– Найдзи, не уезай! – еле слышно проговорила Паула, всхлипывая.
Ему пришлось встать на колени, чтобы взять девочку за плечи. Она первая просила его остаться. Слезы быстро капали из зеленых детских глаз. Мальчик достал платок и осторожно вытер их.
– Я же обещал, что вернусь. Честное слово!
– Обесяес?
Он кивнул в ответ. Паула улыбнулась сквозь слезы и крепко-крепко его обняла. От смущения Найджел покраснел и отвел глаза в сторону. Все засмеялись.
– Найджел, время! – крикнул Эрик.
Как бы ни хотелось побыть здесь еще хоть немного, они больше не могли задерживаться. Мальчик повернулся и запрыгнул на скамейку возницы. Мистер Барлоу тронул вожжи, и лошадка весело зашагала по дороге.
Путники медленно катились по узкой тропинке, проложенной по пшеничному полю. Легкие порывы прохладного вечернего ветра проносились взад и вперед. Найджел представил, что их повозка превратилась в огромный корабль, скользивший по золотому морю. Северные пассаты рождали желтые волны где-то вдали, на самом краю горизонта, а те проносились возле их линкора и, иногда врезаясь в высокий борт, рассыпались тысячью ярких брызг.
Потом он увидел себя раскачивавшимся на спине огромного двугорбого верблюда в самом сердце восточного каравана посреди бескрайней пустыни. Очередной день беспощадной жары подходил к концу, и все люди и животные, утомленные невыносимым пеклом, радовались легкой вечерней прохладе.
Кусты вздрогнули. В воздухе показалась тень, которая бросилась на Найджела и стащила его с повозки. Ромашка остановилась и посмотрела на возницу, но тот помахал головой и улыбнулся. Похищение, если и представляло угрозу, то только для одного бедного сердца. Мистер Барлоу хорошо знал эту высокую разбойницу.
– Бекки, что ты здесь делаешь? – удивился Найджел. Он так и не понял, как так быстро оказался на земле.
– Заимствую тебя на несколько минуточек, – обратилась она, но не к нему, а к вознице. Это был совсем не вопрос. Мистер Барлоу кивнул и поежился.
– Удивительно, как меняются люди, познакомившись с книгами, – подумал странствующий торговец, недавно узнавший от Найджела о пристрастии его юной подруги. Он хорошо помнил, как раньше Бекки только и могла, что без разбора лупить всех подряд кулаками, ногами и тем, что попадалось ей под руку. Когда ее крепко держали, девочка не брезговала пользоваться острыми зубами.
Все это теперь ей было ни к чему. Хоть по старинке она и не пренебрегала насилием, все чаще в ход шло острое словцо, а не зубы.
Бекки, тем временем, схватила Найджела за куртку, привлекла к себе, понюхала, и ее глаза подозрительно сощурились.
– Ох уж мне эта девчонка! – раздраженно сказала она, – сколько раз мне придется еще повторять: не разговаривай с ним!
– О чем ты? – озадаченно спросил Найджел. Иногда ему никак не удавалось поспеть за ней, и касалось это не только ее быстрых ног.
Девочка пропустила вопрос мимо ушей. На объяснения сейчас попросту не было времени, но этот запах ей крайне не нравился. Она ткнулась ему в шею своей макушкой, а потом провела головой вверх до самого лба.
– Бекки, мне щекотно, – засмеялся Найджел, обнял подругу и почувствовал, как его руки дрожали, а под ними тряслись ее худенькие плечи.
– Храни его, ты понял? – огрызнулась она, взяла его за руку и вложила в ладонь красивый резной гребень.
– Да, конечно! – без запинки ответил Найджел.
После этого в воздухе повисла звенящая тишина. Бекки уставилась в землю. По ее щекам разливался румянец, и она ничего не могла с этим поделать. Эрик Барлоу поерзал на облучке, не зная, куда спрятать глаза. И только Найджел прямо смотрел на девочку, не подозревая, почему вокруг так резко сменилось настроение.
– Ты будешь ждать меня? – вдруг спросил он, пытаясь избавиться от неловкого молчания.
– Как жду первого снега! – выкрикнула Бекки и ткнулась носом ему в щеку, потом быстро обняла его, разрыдалась и побежала прочь.
– Она – хорошая девочка, – вздохнув, сказал Эрик, помогая Найджелу забраться на повозку. Старик до сих пор так и не пришел в себя после увиденного.
– Она не хорошая, а странная. Сегодня – особенно, – ответил мальчик, усевшись рядом с торговцем и оглядел поле, но Бекки уже нигде не было видно.
– Я так не думаю.
– Постоянно пристает ко мне,
