минуту длилось молчание. Конан не спешил начинать разговор: он знал, что начать его положено тому, кто был инициатором встречи. Аваз-бек же пристально, с очевидным и даже неприкрытым интересом, рассматривал мускулистое тело, оказавшееся перед ним. Очевидно, осмотром он остался вполне удовлетворён:
— Здравствуй, Конан, прозываемый киммерийцем.
— Здравствуйте, почтенный Аваз-бек.
Вельможа посопел: похоже, не слишком почтительное и неформальное, без громких эпитетов и титулов вроде «колебателя вселенной» или «наимудрейшего повелителя», и традиционным пожеланием, чтоб «аллах милостивый и милосердный продлил его дни», и так далее, обращение к нему простого наёмника — пусть и самого знаменитого в Ойкумене! — не слишком его обрадовало. Всё-таки они — не ровня!
Но как ни странно, дальше не последовало ничего: никаких окриков страже, чтоб проучили наглеца, заставив пасть на колени, и отбить лбом положенные по этикету поклоны, или ещё каких-либо репрессий. Похоже, Конан и правда: был очень нужен!
Ну вот он и выяснил, не задав ещё ни единого вопроса, уже — кое-что!
— Мне рассказали, что произошло два часа назад на базаре.
Конан предпочёл не отвечать на эту фразу, лишь снова чуть склонив голову, в знак того, что слышит. Вельможа продолжил:
— Так быстро и просто разобраться с темником не удавалось ещё никому. А если учесть, что до этого ты эту тварь вряд ли видел… Или — видел?
— Нет, почтенный Аваз-бек. Я впервые увидел этого… Темника лишь на базаре, два часа назад.
— Вот-вот, и я говорю — впервые увидев, так действовать… Это… Вызывает уважение. И восхищение. Твоей храбростью и твоей сообразительностью. Силой. Ловкостью. Но должны же быть у такого незаурядного бойца и какие-то… недостатки? Маленькие слабости. Пристрастия. Опираясь на которые я мог бы предложить тебе… Некую работу.
Скажем, сребролюбие?
Конан рассмеялся: просто и от души!
— Да простится мне такое выражение, почтенный Аваз-бек: вы — самый прозорливый чиновник из всех, встречавшихся мне до сих пор! Вы с первой же попытки выявили моё самое «уязвимое» и слабое место! И — «пристрастия»! Вот что я действительно люблю, так это — полновесные золотые кругляшки! Позволяющие весело проводить время такому… Такому весёлому, находчивому и храброму воину, вроде меня!
— Отлично. Позволю себе предположить, что мы нашли… э-э… области взаимного интереса. Я заинтересован избавить своих, вверенных моему попечению, правоверных граждан, подданных моего повелителя: от обременительной, и раздражающей меня, словно заноза в заднице, напасти. А ты — мог бы неплохо на этом деле заработать.
— Ваше предложение, почтенный Аваз-бек, уже очень меня заинтересовало… Но вначале мне нужно хотя бы знать: с чем мне придётся… Встретиться. И сколько круглых золотых блестяшек ваша милость посчитает достойным вознаграждением за мои труды!
— Хм-хм… деловой подход. Верно: ты же даже не знаешь, что это за тварь. Как верно и то, что моя стража и войско до сих пор не преуспели в борьбе с этой напастью.
Слушай же!
— Три года назад у нас была жуткая засуха. Мои подданные отчаялись собрать хоть что-то: посевы засохли на корню, не получилось даже сена! (Кстати: следующей весной мне пришлось купить за свои деньги, и раздать всем землепашцам семена для посадки!) — Ага, подумал про себя Конан: раздать, как же! Сказал бы уж честно: продать! Или — дать в долг. С приличной долей барыша за проценты… Но внутренняя политика крохотных марионеточных государств — не его дело. Его дело — заработать себе на жизнь продажей своей силы, хитрости, и умения обращаться с оружием! — А той голодной зимой ко мне на приём вдруг попросился некий…
Чародей.
Я согласился встретиться с ним: мне было действительно интересно, что же ему надо.
Он предложил мне обеспечить мою землю — ну, вернее, землю моих подданных! — регулярными обильными осадками. Ну, то есть, проще говоря — дождями. И брался гарантировать, что всходы не побьют ранние внезапные морозы, или град, и не иссушат обычные для наших мест летние суховеи. Не поест саранча, или не поразит мучнистая роса… Словом, брался создать условия для получения регулярного и стабильно богатого урожая — любых культур, что мои дехкане не посеяли бы!
Поскольку вельможа замолчал, словно погрузившись в воспоминания и старые сомнения, Конан, вежливо выждав, нашёл нужным спросить:
— И что же вы тогда подумали, уважаемый Аваз-бек? Что это именно он заранее наслал на вашу страну такую напасть, как засуха, чтоб потом дорого продать свои «услуги»?
— А ты очень… Практичен, Конан-киммериец. Да, именно эта мысль в первую очередь и пришла мне в голову. Я был возмущён. Но, с другой стороны, я допускал, что он и правда — может всё это исправить обратно. Разумеется, я спросил о его условиях.
Так вот — ему требовалась часть выращенных продуктов: в свежесобранном, так сказать — то есть, прямо с полей! — виде. Гурт баранов. Несколько верблюдиц. Каждую весну. И мешок того же, чего, собственно, хочешь и ты.
— Понятно. И что вы, почтенный Аваз-бек, ему ответили на такие… э-э… наглые требования?
— В качестве ответа я дал сигнал арбалетчикам, вот как сейчас. — вельможа ткнул холёным толстеньким пальчиком в увесистом перстне с огромным изумрудом, в маленький колокольчик, который Конан приметил давно, и даже догадался о его назначении. Но оказалось, что угадал варвар лишь отчасти: колокольчик действительно служил для вызова подчинённых. Но подчинённых — не из слуг, а из личной стражи!
Один из стенных ковров вдруг упал наземь, и взгляду киммерийца открылась шеренга сердито нахмурившихся и держащих пальцы на спусковых крюках туранских боевых арбалетов, крепких и подтянутых на вид, воинов в чёрных кольчугах!
— Но у чародея, Бэл его раздери, тоже оказался припасён в кармане сюрприз: уже для меня! Этот… э-э… Недостойный трус — просто растаял в воздухе. Словно, так сказать, туманная дымка осеннего рассвета. И я остался с носом. А я не люблю оставаться с носом. — вельможа сделал быстрый знак рукой кому-то невидимому, и ковёр вдруг снова поднялся, скрыв от Конана отряд арбалетчиков.
— Поэтому я разослал во все стороны поисковые отряды… Но даже лучшие мои ищейки и следопыты не нашли логова наглого мага. А через полгода после этого, как только дехкане собрали новый урожай, и привезли его на Паркентский базар, появился первый темник. Он просто упал с неба, и, как и тот, которого ты прогнал, двинулся вдоль прилавков. Пожирая с них продукты и товары.
Вельможа снова сердито засопел, замолчав, и Конан снова вынужден был спросить:
— Так, получается, их насылает тот самый…
— Да, я тоже догадался. И даже приказал, когда появится второй, не пытаться рубить его в капусту
