самая каша ожидаемо оказалась на полу. Эмили не могла не позабавить моя небольшая выходка — хотя ей и было понятно, что я специально совершал какие-нибудь глупости, она всё равно смеялась так, словно действительно была до глубины души поражена моей неуклюжестью.
Но, как оно всегда и бывает, хорошее не может продолжаться вечно.
— Джулиан, ну почему ты такой растяпа! Мама так старалась приготовить Эмили завтрак, а тебе лишь бы все испортить. Если ты даже с завтраком не можешь помочь, то иди лучше и дальше гуляй у озера, не мешайся под ногами.
Наше веселье неожиданно прервала Мередит, которая всем своим видом показывала, что всё ещё обижена на меня за утреннюю выходку. Препираться с ней в такой ситуации было себе дороже, так что я просто поднял ладони в примирительном жесте и уступил ей место. В руках она держала уже привычный набор лекарств, который Эмили принимала каждый день во время еды, отдававшими немного горечью во рту. Послушно всё выпив, Эмили вернула склянки Мередит, и та собиралась уже уходить, как вдруг что-то вспомнила и обернулась ко мне: «Кстати говоря, отец просил передать, что он ждет тебя в сарае, так что поторопись и не забудь прихватить с собой еду, вам уже пора уходить на охоту… Ты ведь не забыл про сегодняшнюю охоту, да, Джулиан?» Думаю, по моему выражению лица было и так понятно, что это совершенно вылетело у меня из головы. Извинившись перед Эмили, я выбежал из комнаты и полетел на кухню, где мама отдала мне заранее приготовленную сумку с едой, после чего, поблагодарив ее, побежал в сторону сарая.
По дороге я вдруг вспомнил о том, что должен был покормить нашего пса Бобби, поэтому мне пришлось вернуться обратно в дом и прихватить еды и для него тоже. Однажды, во время очередной охоты в лесу, отец нашёл маленького беспризорного щенка, и, недолго думая, решил забрать его с собой. Как говорила мне потом мама, они уже давно подумывали о том, чтобы завести сторожевую собаку. Однако Бобби оказался настолько добродушным псом, что кидался бы под ноги чуть ли не каждому проходимцу, если бы мы не держали его на привязи. Иногда соседские дети приходили к нам во двор, чтобы поиграть с Бобби — он уже успел заслужить репутацию приветливой овчарки, которую было не страшно лишний раз потянуть за хвост. Ухаживать за ним приходилось, конечно же, мне, но это не доставляло неудобств — напротив, за то время, что он жил у нас, я успел очень сильно привязаться к нему, так же как и Эмили. Жаль только, Мередит запрещала ей подходить близко к собаке: она боялась, что сестра может подхватить ещё какую-нибудь заразу. Ну разве не глупо, особенно если учесть, что я мою его каждую неделю.
Бобби при виде меня начал активно подпрыгивать на задних лапах от радости. Ну конечно, ведь я забыл его вовремя покормить. Он чуть не вырвал у меня из рук затвердевший кусок хлеба и принялся с остервенением его грызть. Я присел на корточки рядом и начал похлопывать его по спине: «Мда, дружок, не повезло тебе с хозяином». Бобби, услышав мой голос, ненадолго оторвался от трапезы и с заинтересованностью вытянул свои ушки. Меня всегда забавляла мысль о том, что он, возможно, хоть немного, но понимает, о чём я с ним говорю. «Обещаю, такого больше не повторится», — улыбнулся я ему. Бобби весело завилял своим хвостом и, решив, что на этом разговор окончен, вернулся к своему завтраку. Неожиданно я заметил за собой еще одну продолговатую тень, которая явно принадлежала отцу.
— Джулиан, сколько ещё ты собираешься возиться с собакой?
Я резко подскочил на ногах и ударился головой о что-то не очень мягкое. Как потом оказалось, это был папин подбородок…
Потирая ушибленное место, он заворчал с той самой интонацией, которая была свойственна таким старикам как он:
— Осторожнее, Джулиан, тебе должно быть известно, что людям в моем возрасте опасно получать такие травмы.
Обернувшись, я увидел лишь легкую усмешку на отцовском лице, а так же и то, что он был уже полностью готов к дороге.
— У тебя есть пять минут, чтобы собраться на охоту, и советую тебе не опаздывать, если не хочешь остаться без ужина.
Его позиция в таких делах была всегда предельна ясна. Мне потребовалось примерно четыре минуты, чтобы собрать все свои приспособления, переобуться в непромокаемую обувь и накинуть на плечи такой же плащ, так что по окончанию отведённого мне времени я уже стоял на нужном месте. Лишать меня ужина было его любимым наказанием, однако я уже давно приспособился вылезать ночью через окно в своей комнате и незаметно пробираться на кухню, чтобы стащить что-нибудь пожевать. Один раз мать случайно застукала меня, пока я пытался стащить ножку баранины, но она лишь тихонько посмеялась и пообещала не выдавать меня отцу. Поэтому такие его наказания уже не представляли для меня проблем.
Закрыв за собой ворота и помахав рукой маме и Эмили, выглянувшей в окно проводить нас, мы накинули на плечи сумки с припасами и ушли в лес.
Основным занятием жителей нашей деревни являлась охота, многие собирались в небольшие группы и отправлялись на несколько дней далеко в горы. Так у них было больше шансов выжить в случае столкновения с медведем или снежным барсом. И хотя вероятность подстрелить там крупную добычу была довольна высока, отец предпочитал не рисковать, считая, что можно получить необходимое количество мяса не покидая Долины рек.
Наш дом находился у подножия Восточных гор, за которыми на многие мили простирались хвойные леса, куда мы с отцом почти каждый день ходили на охоту. По левую сторону от нас располагалась Дикая поляна, где Мередит обычно собирала необходимые для настоек травы и ягоды, некоторые из которых можно было добавлять в чай или делать из них варенье. Вся деревня занимала небольшой участок равнины, окруженной горными хребтами, а посреди нее текла буйная река, являющаяся неиссякаемым источником рыбы и пресной воды.
Несмотря на то, что Долина рек находилась высоко в горах, к нам на ярмарки часто приезжали люди со всего острова, выставляя на продажу гончарные изделия, одежду, соль, сухофрукты и иногда даже конфеты, Эмили их просто обожала. За несколько дней до этого мы с отцом забивали добрую часть козлов и состригали шерсть с баранов. Затем уходили в лес, где охотились на зайцев и лис, после чего
