придала сил. Попросив Лекс ложиться спать, он наконец занялся лошадьми, устройством лагеря. Подруга лежала, закутавшись в одеяла, и дрожала. Ее снова начинало лихорадить. В чем смысл такой силы, если она вредит носителю? Или дело в том, что Лекс не умеет ею управлять?
Дела слишком быстро закончились. А без них становилось тяжело на душе. Он покинул пещеру, замер у обрыва напротив ее входа, глядя вдаль. Туманная дымка облаков скрывала Путеводную и простирающуюся внизу долину. Зато хорошо просматривались луны и звезды. Красиво, но он ничего не видел. Снова Дайрос вспоминал тот короткий бой, воспроизводил все детали, чувствовал хватку друга на руке. И мысленно пытался вытянуть Арка из пропасти. Сжимал до побеления кулаки, а в голове все еще звучали последние слова Аркариона. Сердце, саму душу разрывало от боли и тоски.
– Дэй, – услышал он слабый голос Лекс.
Уже совсем стемнело, и он, поглощенный тяжелыми думами, не заметил ее появления. Лекс только вышла из пещеры, даже выбежала, испуганно оглядываясь. Но увидев его, она облегченно выдохнула.
– Что случилось? – его охватило беспокойство за девушку.
Лунного света хватало, чтобы оценить, насколько она измучена, как горят в лихорадке ее щеки и затуманен взгляд.
– Тебя не было. Я… мне страшно остаться одной, – она опустила взгляд, смутившись своего признания.
И без пояснения он понимал, что она говорит не о пещере, а вообще о жизни, об одиночестве. Ее слова и чувства резонировали с его собственными страхами.
Он подошел к Лекс и впервые позволил себе крепко обнять ее, прижать к груди, проведя ладонью по шелковистым волосам.
– Пока мы вместе – мы не одиноки, – прошептал он, коснувшись губами ее макушки.
/Хранительница/
Глаза открылись с трудом. Тело горело, а во рту было так сухо, будто из меня высосали всю влагу. Бесик, спящий у моего живота, открыл глазки, заметив, что я проснулась. Приподнявшись, я не сразу поняла, где нахожусь. Воспоминания ударили раскаленным кинжалом в сердце. Аркарион… Глупо, но я развернулась в спальнике, оглядываясь, надеясь, что все это страшный сон, просто кошмар. Но глупая надежда умерла так же быстро, как родилась. Рядом находился единственный спальник, принадлежащий Дайросу. Снова пустой. Как и вчера меня охватило чувство страха.
Голова болела, кружилась. Стоило подняться, как к горлу подступила тошнота. Но я выбежала из пещеры. Дайрос нашелся там же, где и вчера: снаружи, у самого обрыва. Напряженный, задумчивый, с поникшими плечами и опущенной головой.
Я знала Аркариона всего несколько недель, но уже прониклась к нему всей душой. Полюбила, не знаю, как мужчину или нет. Его потеря причиняла почти физическую боль, вгоняла в отчаяние. Не могу представить, что сейчас испытывает Дайрос, ведь он потерял лучшего друга. И что бы он ни говорил, в смерти Аркариона виновата я одна.
– Лекс? – Дайрос обернулся, наверное, услышав мои шаги.
Черные глаза наполнились искренним беспокойством. Он больше не скрывал своих чувств за безразличной маской.
– Александра, – исправила я.
Он кивнул, будто знал мое имя. Может, догадывался, что я соврала.
– Я… – нахлынуло смущение.
Вчера было так больно и плохо, что хотелось только лежать и реветь, жалея себя, изливая свое горе. И вела себя чересчур эмоционально.
Дайрос понимающе кивнул, словно и так понял, что я хочу сказать.
– Пойдем завтракать, – он взял меня за руку и повел в пещеру.
После завтрака мне полегчало. Тошнота ушла, шум в ушах прошел, и температура перестала подниматься. Использование силы выматывало, подводило меня к краю. Кажется, что следующий раз просто убьет. Вчера открылась правда о знаке Исааз. Ч ожидала чего угодно, но не такой правды. Родимое пятно на спине всегда выглядело странно. Симметричная линия с засечками, идущая между лопаток. Многие принимали ее за татуировку, я даже перестала возражать. Так страшно. Что если Дайрос прав? Что если я Хранительница души Безликого? Легче отрицать, чем поверить.
Почему же ты ничего не рассказал мне, дедушка?
– Тебе лучше? – спросил Дайрос после завтрака, который мы провели в молчании.
Не напряженном, а траурном. Ни я, ни Дайрос страдали особой болтливостью. Зато Аркарион всегда скрашивал трапезы беседами, незаметно увлекая и нас. Он умел поднять настроение.
Дайрос отложил пустую миску к костру. Я сидела чуть поодаль на своем спальнике. Бесик за обе щеки поглощал вторую порцию еды. С тех пор, как он попал ко мне, малыш сильно подрос, окреп и обнаглел, чего уж.
– Да.
– Нужно сменить повязки, – он кивком головы указал на мою шею.
Повязка уже размоталась. Я не являлась мастером полевой медицины, перемотала, как смогла. Но от меня не укрылось, что и Дайросу тяжело. Похоже, он повредил спину. Но только отмахивался от моих вопросов. Потому я сама занялась ранами. Ну и еще не хотела обнажаться перед ним, смущать и себя, и его. Ведь оказалось, рана на шее не единственная. Меч врага прошелся и по бедру. Правда, дрожа и плача, я не особо и старалась. Промыла водой, смазала мазью и кое-как прикрепила бинт.
– Я могу обработать, – предложил Дайрос. – У тебя плохо выходит.
Снова он выглядел равнодушным и спокойным, словно камень, а не человек. Хотя, он же и не человек. Вчера он был другим. Я видела боль в его глазах, волнение, даже страх. Ведь ему больно и тяжело, но ни одной эмоции на лице или в черных глазах. Хотела бы и я так же хорошо скрывать свои чувства.
– Кажется, я начинаю лучше понимать тебя, – даже не знаю, зачем это произнесла.
– Да? – густые брови приподнялись в легком удивлении.
– Ты скрываешь чувства за маской невозмутимости.
Дайрос на секунду растерялся, но лишь на секунду.
– Многие стремятся скрыть то, что чувствуют.
– Даже от друзей? – затаила дыхание.
Не знаю, что я мечтала услышать. Мне казалось, вчерашний вечер сблизил нас. Я желала знать, что у меня есть шанс стать ему другом. Пусть не сразу, но я бы этого очень хотела.
– Даже от друзей, – на твердых губах мелькнула горькая улыбка.
Он поднялся и пересел ко мне, потянулся к повязке на шее. Дайрос занялся раной. Наверное, впервые мне представилась возможность рассмотреть его лицо так близко. Суровая внешность, резкие черты, кожа немного обветрилась. И несколько шрамов на правой скуле. Немного кривой нос. Похоже, он не избежал перелома. Даже на вид твердые губы. Хотелось их коснуться, чтобы удостовериться, что они не вытесаны из камня.
– Я не знаю, как сложится в Храме. Мне нужно найти тело Арка. Я собираюсь отвезти его на родину. И… хочу, чтобы ты отправилась со мной.
– Конечно я поеду.
