оно, и можно ли в него проникнуть.
– Ничего себе задачка, – серьезность, прогнав очарование момента, вернулась к мальчишке, – под стать тебе, – девушка качнула головой, темные волосы послушно повторили движение, – конечно, я попробую.
– Спасибо, – Мирай сосредоточенно кивнул, поднялся и вытащив иглу из руки беглянки, уложил набор в герметичный пакет. Тот спрятался среди вещей девушки. Проверив, не осталось ли капель крови, праведник остался доволен. Игнар поднявшийся вслед за побратимом, помог тому закинуть рюкзак за спину.
– До встречи через неделю, – ребята застыли перед дверью. Мирай напоследок окинул взглядом девушек. Блондинка так и осталась лежать на диване. Бирюзовые глаза наполнились спокойствием, благодарная улыбка коснулась губ. Фло, проверив девушку, сделала пару шагов навстречу. Темная ткань элегантного платья, подчёркивая изящные изгибы, заискрилась в приглушенном свете. Несколько шагов и девушка оказалась почти вплотную к ребятам. Сладкий цветочный запах, коснувшись обоняния, окутал ребят.
– Удачи вам, я буду ждать, – …Мирай, чуть было не добавила девушка, но имя застыло на губах. Не стоит ни выделять кого-то из воинов, ни тем более пускать в сердце странное чувство.
– Мы вернемся, – ноздри праведника дрогнули, Фло, поймав его реакцию, улыбнулась про себя. Искренность и чистота этого мальчишки подкупала.
– Ага, – широкая улыбка застыла на лице Игнара. Хозяйка борделя усмехнулась, этот красавчик разбил бы не одно сердце, живи они в другом мире. Девушка не удержалась. Рассмеявшись уверенности юного воина, она коснулась руками обоих и чуть заметно сжала крепкие ладони. Мгновение и руки скользнули вниз. Легкий кивок головы и девушка отпустила воинов.
…
– Так куда ты собирался заглянуть? – ребята покинули стены борделя и уже устремились вниз по улице.
– На бойню, – отвращение скривило губы праведника и отразилось в глазах побратима, – да, брат, именно туда.
Вполне предсказуемо место, где резали живых ради мяса, находилось рядом с псарней. Оба учреждения содержал клан волков. И если псарня была частью их «дома», то бойня вносила неплохую часть в доход организации. Добравшись до конечной станции, ребята соскочили с монорельса. Дальше добираться надо было пешком. Пробравшись сквозь поток людей, друзья вышли на оживленную улицу перед станцией. Обилие облезлых торговцев, соперничало лишь с количеством нищих попрошаек. Среди куч тряпья и прочего хлама, что люди пытались сбыть за копейки, гремели грязными мисками убогие. Мирай вздрогнул… среди побирающихся не было ни одного здорового человека. У кого-то отсутствовала нога, у кого-то рука, кто-то вовсе недосчитывал нескольких конечностей. Но не это было самое страшное. Взгляд заставил отшатнуться. Глаза кололи злобой, шипение полное ненависти неслось в спину чуть ли каждого прохожего. Грязные навесы, хлопая обрывками брезента, говорили, что нищие живут прямо тут. Тяжелый запах нечистот только подтверждал это. Безразличные прохожие лишь изредка одаривали оборванцев презрительным взглядом и скользили дальше в не менее мрачные районы городских трущоб.
Мирай, не желая больше ловить на себе полные ненависти взгляды, свернул в узкий переулок. Лачуги, жавшиеся друг к другу были настолько ветхими, что ребята не решились идти по верху. Постепенно нищих становилось меньше. Пространство между домами стало шире, пока те вовсе не уступили место безлюдной пустоши. Пустыри утопающие в скользкой болотной жиже и хранящие в себе остатки старых зданий окружали большие ангары. Сумерки уже опустились на город и две темные тени незаметно скользили по рваным краям бывших домов. Вечер был безветренный, смрад плотным ковром застелил пространство вокруг. Легкие отказывались принимать зловонный воздух. Гнилая аура чужих страданий липкими щупальцами цеплялась за мозг. Отвращение стремилось наружу и разбегалось холодными мурашками вдоль позвоночника. Территорию бойни окружал высокий забор, он упирался в мрачные, стоящие квадратом, здания. Забравшись на ближайшее из них, ребята огляделись.
– Как же здесь гадко…, – Игнар сглотнул подступившую тошноту и оглядел загоны с пока еще живым мясом. Небольшие клетки тесно прижимались к внутренним стенам ангаров. Какую-то их часть занимали чахлые животные. Страх давно поселился в их глазах, заставляя каждый раз вздрагивать от звука открывающегося засова. Такой же страх застилал лишенный разума взгляд грязных оборванцев. Они давно потеряли дарованную им от рождения человечность. Изредка порыкивая, полулюди обнажали в звериных оскалах зубы. Клетки сотрясались, когда, они, повиснув на них, пытались трясти прутья. Юный воин поморщился, он никогда не чурался смерти. Только вот смерть в бою, и она же самая, когда убивают ради куска мяса – большая разница. Здесь нет ни доблести, ни смысла, – зачем все это?
– Не пытайся найти смысл там, где его нет, – Мирай покачал головой, – нет оправдания убийству в угоду животу. И не важно чье тело ложиться под нож мясника, животного или человека. Все хотят жить – это качество каждой души. А насильственная смерть – это всегда больно.
– А добровольная? – брови побратима непроизвольно поползли вверх. Внизу с внешней стороны ангара пристроилась небольшая группа людей. Парень с тусклым безжизненным лицом и худая девушка. Ломаные линии фигур и проступившие на коже язвы говорили, что их кровь с рождения не блещет чистотой. Мужчина, чуть старше их держался лучше. Но было видно, что годы уже пропустили его жизнь через решето времени. Девушка обняла мужчину, слезы застыли в усталых глазах. В ответ тот молча похлопал ее по плечу и развернувшись стал на весы.
– Десять процентов от стоимости снимаем за то чтоб прошел вне очереди, – донеслось из окошка принимающей стороны.
– Да, да, снимайте, – голос девушки треснул, – лишь бы не томился в ожидании…
– Хорошо, – продолжил все тот же безразличный голос, – пройдите в кассу, следующее окно налево, – рука с квитанцией вылезла из окошка. Там была указана сумма за полученный вес тела.
Дрожь волной прошла по телу Мирая. Он слышал, что такая практика получала все большее распространение. Но столкнуться с этим вживую оказалось сложно. Семьи, которые больше не могли содержать стариков или просто неугодных членов, сдавали их на бойню. В ответ тех ожидал укол лёгкой безболезненной смерти. Поговаривали даже, что человек умирал в дурмане блаженства. Хотя, смотря на окружающую обстановку, праведник резонно мог предположить, что слова рекламных брошюр были далеки от истины. Родственники же получали вознаграждение за каждый килограмм мяса.
– Счастливая смерть бывает лишь в знании, – праведник наконец-то отошел от увиденного и нашел силы ответить побратиму, – иначе будет и больно, и страшно… Жизнь, мой друг, как и испытания, не заканчиваются с утратой этого тела, – парень вздохнул. Взгляд привлекли одинаковые плакаты на противоположной стене. Те тускло отсвечивали в свете единственного фонаря над входом. Теперь стало понятно такое количество калек в округе бойни. Чтоб сдать мясо, не обязательно было
