то увести из-под носа вполне жизнеспособный биоматериал было, мягко говоря, опрометчиво. Мирай на секунду задумался и пришел к решению. Порывшись в рюкзаке, он достал парочку неприметных маяков. Первый он засунул в один из внутренних швов. Конечно, сигнал может и не пройти через плотную обшивку чемодана. Но куда бы его не увезли, рано или поздно раскроют. Но это был запасной вариант, на случай, если наружный маяк потеряется. Мирай опустил крышку. Воздух с тихим свистом вышел из кофера, произошла герметизация объекта. Второй жучок праведник засунул под одну из заклепок.
Довольная улыбка скользнула по лицу праведника, и он водрузил чемодан на место. Но тут же лоб прошили несколько морщин. Он вспомнил ради чего пришел. Облазив несколько ящиков, Мирай удовлетворенно хмыкнул. Последний контейнер был забит белыми костями. Разбираться принадлежат ли останки женскому телу Мирай не стал. Других вариантов все равно не было. Завернув кости в заранее подготовленный материал и засунув его в плотный пакет, Мирай привязал его к рюкзаку и плавно двинулся ко входу. Игнар застыл в ожидании. Кивнув товарищу, праведник подошел к останкам, что были предназначены для собак и завернул с собой еще пару костей. То, что они пригодятся, он не сомневался.
Чтобы покинуть мрачное место проходить мимо охранника не пришлось. Ребята вышли через ту самую боковую дверь, возле которой стояли контейнеры для отправки на псарню. Замок на двери автоматически захлопнулся за их спинами. Тут даже придумывать ничего не пришлось. Теперь зловоние пустырей вокруг бойни показалось райским нектаром, а не воздухом. Выровняв восприятие и вдохнув полной грудью, ребята устремились в сторону от мрачных ангаров. Вскоре заливчатый лай вперемешку с повизгиванием возвестил, что они близко к цели. Впереди за высоким забором показалось большое трехэтажное строение. Никто не мог сказать какого цвета была краска, она давно облезла, повиснув выцветшими лохмотьями на серых блоках. В довольно широких окнах поблескивал свет. На плоской крыше мелькнули крупные коренастые фигуры. Резиденцию клана волков хорошо охраняли.
Пробежав вдоль забора, ребята нашли самое удаленное от здания место и забравшись наверх сиганули прямо на крышу ближайшего барака. Громкая ругань внутри приглушила шум от приземлившихся тел. Клеток с собаками практически не было. Все они содержались в огромном загоне в другом конце двора. Лишь несколько внутри псарни. Там сидели, то ли особо буйные, то ли больные собаки. Но им пока было не до животных. Мирай огляделся. Надо было пробраться к резиденции. Дом окружала высокая металлическая сетка, крупные звенья отчетливо выделялись на темном небе. За ней простиралась ровная открытая территория. И все бы ничего, опытные бойцы смогли подобраться к дому незамеченными. По двору был разбросан всякий хлам. Старые ведра, бутылки, тазы ржавыми дырявыми боками смотрели в темноту. Этих укрытий побратимам хватило бы. Смущало другое. Земля вокруг здания была вытоптана многочисленными лапами, кое где виднелись ямы, желтыми всполохами блестели разбросанные повсюду кости. Это означало одно. Территория охраняется псами, даже если сейчас их и не видно.
Мирай тщательно вглядывался в местность, стараясь придумать как отвлечь псов. Но тут ощутил легкое касание на плече. Праведник поднял глаза и устремил взгляд туда, куда указал побратим. Передняя дверь дома отворилась и из неё вышел знакомый крепыш. Тот самый, что недавно нанимал воинов Зеона. На этот раз оскаленная волчья пасть красовалась на кожаной безрукавке. Под темной кожей перекатывались огромные мускулы, правая рука покоилась на рукояти свернутой на поясе плети, в левой зажата прозрачная бутыль с ярко оранжевым пойлом. Что-то похожее побратимы наблюдали у подростков в моно-поезде. Глаза на грубом лице уже заволокло пеленой дурмана, но взгляд по-прежнему оставался цепким, а походка кривоватых ног на удивление мягкой. Рядом с крепышом бежал мальчишка лет восьми. Он был на редкость тощим, худое лицо пряталось за нечесаными волосами. Оба шли в направлении одного из бараков, но тут со стороны ворот послышался скрежет и громкий лай.
– Поди, доложи, Груду, чтоб тащил свой зад на псарню, – тяжелая рука главаря отвесила подзатыльник прислужнику, – там его ждать буду.
Паренек мигом сорвался с места, а крепыш свернул к воротам. Через небольшую калитку ввалился отряд из дюжины человек, плюс пять собак. Отморозки шли грязно переругиваясь. И все бы ничего, да только вот объект их ругани оказался знакомым.
– А ну, рты позакрывали, че воздух колыхаем, – грозный рык главаря заставил патруль застыть на месте. Отморозки вытянулись, преданно глядя вожаку в лицо. Собаки присели на худых лапах, только куцые хвосты подрагивали, выдавая возбуждение. Мужик похлопал себя по бедру и псы, сорвавшись с места окружили крепыша.
– Ну, ну, хорош, – мужик, почесал каждому загривок и, махнув рукой, отправил собак на псарню. Взгляд проследил за крепким мальчишкой, тот орудуя плеткой загнал псов в загон и закрыл за ними дверь, – так че вопим, – повернулся вожак к патрулю.
– Дык это…, – заметно побледнев, один из отморозков, обвешанный оружием больше остальных сделал шаг вперед, – свежее мясо привели…
– И на кой, пустыня тебя раздери, – главарь скалой навис над говорившим, – вы его в дом тащите, мясу место на бойне!
– Дык это…, – парня явно заклинило, – он в рейд хочет…
– Чево… – хохот пронесся над псарней, заставляя замолчать даже псов. Отсмеявшись, главарь внезапно замолк, тишина нависла над псарней, был слышен лишь шелест плетки, что скользнула в руку вожака. Мощное тело развернулось в сторону паренька, что притащил отряд, – ты, кусок дерьма, решил, что пустыня будет к тебе благосклонней, чем нож мясника…
– Позвольте уточнить, – надо отдать должное, держался парень вполне неплохо, волнение выдавало лишь побледневшее до серости лицо, – я ничего общего с мясом не имею. Я состою в составе городской стражи и выдвинул свою кандидатуру в рейд по зачистке пустыни от падальщиков. Начальник мой, сказал, наши в рейд не идут, а если мне так приспичило, иди к волкам…
– Смелый значит…, – главаря аж перекосило от такого количества букв в предложении. Освежая мозги, он глотнул из бутыля и протянул емкость неожиданному гостю, – на глотни…
А вот это уже была проверка на храбрость. Пойло, что употребляли отморозки мог выдержать далеко не каждый организм. Рука паренька сомкнулась на бутылке. Поднеся ее ко рту, парень сделал большой глоток. Жидкость, обжигая горло, заструилась вниз по пищеводу. Парень застыл не дыша, вместе с дыханием он пытался сдержать рвущийся наружу хрип.
– Молоца, – тяжелая ручища главаря сомкнулась на плече парнишки, – ты дыши, дыши…, – обманчиво мягкие слова обволокли помутневшее сознание, – в рейд пойдешь, не мне твою жизнь жалеть… Но помни, один косой взгляд на моих ребят и
