снова рассмеялся.
– Шаг вправо или шаг влево? Ты даже не представляешь, насколько это пустые и смешные для меня слова.
– Я испортил тебе земную жизнь, но вечность – в твоих руках, и по сравнению с ней…
Блюститель не дал ему договорить – ещё один шар угодил в ногу, и король упал. Принц услышал запах жареного мяса, и его затошнило.
Зубы дедушки были стиснуты, рука темнела на глазах, но Принц чувствовал, что он борется.
– Где он? – повторил свой вопрос Колдун. – Куда ты велел ему лететь? Ты можешь умереть легко и быстро. Только ответь.
Дедушка часто дышал, и Принцу показалось, что в какой-то момент ему стало легче – он разомкнул губы и зашептал что-то.
– Ну уж нет! – взревел блюститель, и раздался взрыв: домик вспыхнул, но блюститель не покинул его. Он остался наблюдать за гибелью своего приёмного отца.
Ковёр под Принцем дёрнулся и полетел прочь. Через несколько мгновений горящая точка уже пропала из виду. Принц сидел в оцепенении.
– Патрис, ему уже не больно… Возможно, он рядом, – сказала Лили.
– Я ничего не чувствую, – холодно ответил Принц. – И уж точно не чувствую его рядом. Это сон, просто новый кошмарный сон. Я сейчас проснусь, няня принесёт какао и злосчастные профитроли.
Лили взяла его руку и крепко сжала её.
– Он сказал, что мы ещё встретимся, поэтому я улетел, – продолжил Принц. – Зачем он обманул?
– Он не обманул. Когда-нибудь мы все ещё встретимся.
– Я не хочу «когда-нибудь».
Почему он злился на деда и Лили, а не на блюстителя? Не понятно.
– Патрис, всё произошло так, как он сам решил. Всё получилось по-его, понимаешь? – утешала Лили.
– По-его? – окончательно вышел из себя Принц. – Ты ничего не видела! Блюститель обвинил его во всём и сжёг! И со мной он сделает то же самое, только на глазах у матери, – добавил он после паузы.
Принц не верил в собственные слова, но выходило именно так.
– Тогда я тоже стану колдуном, – продолжил он свои размышления вслух, – и уйду вместе с ними в это подземелье или куда там их отправят.
– Там вы с дедом не встретитесь, – заметила Лили.
– А ты? – вдруг спросил Принц. – Ты тоже не пойдёшь за мной?
Лили покачала головой.
– Если ты станешь колдуном, я уже не понадоблюсь, – вздохнула Лили. – Патрис, король Апол готовился к тому, что произошло. И он успел сказать всё, что хотел. Значит, надо просто послушаться его.
– Я не хочу бегать от блюстителя как заяц. От того колдуна не бегал и от этого не стану. Унижаться из-за страха перед этим лакеем – вот ещё.
– В этом бегстве нет ничего стыдного и унизительного, – возразила Лили.
Достигнув удобного плато на горе, ковёр обрушился на него без сил. Принц вовремя поймал Лили, иначе она бы сильно ушиблась.
– Предатель утомился – ему надо отдохнуть, – Принц отшвырнул ковёр ногой. – Ты тоже отдохни, – сказал он Лили. – Я погуляю рядом. Хочу побыть один.
Лили прилегла на ковёр, который заботливо прикрыл ей ноги, а Принц сел неподалёку в плаще. Они оказались в совершенно безлюдном месте – ни деревень, ни городов, только горы и леса. Стало прохладно, Принц пытался закутаться в плащ, но он не грел.
Снова над головой простиралось звёздное небо с подвешенной на нём огромной, ярко-жёлтой луной – холодной, равнодушной. Светила так, будто ничего не произошло. А ведь она всё видела.
«Не хватало только злиться на луну», – усмехнулся Принц.
И правда, где сейчас его душа? Может, он отправился в Лакронию, к дочери? Нет, Принцу решительно не хватало воображения на подобное. А вдруг блюститель остановил огонь? Нет, колдуны не могут спасать. От короля Апола осталась горка пепла, которую ветер развеет по его роще. Разве в это можно поверить? Нет, нет, миллион раз нет!
Принц снова злился на деда: если он знал, что финал близок, то почему не приезжал почаще в гости, почему позволил ему увлечься этими дурацкими реформами? У них было столько времени, чтобы пообщаться, дед мог столькому его научить! Принц вспомнил, как несколько раз отказался от дедушкиных приглашений, и досада на себя до боли сжала сердце: когда он подставил Робина, оставался шанс всё исправить, а дедушки больше нет, и ничего уже не вернуть. Больше не будет променадов вокруг дворца, совместных полётов на ковре, лучших подарков на дни рождения. Как же так… Какая несправедливость…
Последний раз они виделись около месяца назад на праздновании восемнадцатилетия Принца. Дедушка впервые разочаровал подарком, вручив внуку толстенную книгу с любовной лирикой. Принц даже открывать её не стал, пробурчав что-то вроде «рановато ещё». И пообщаться они тогда почти не успели. Разве не мог дедушка хотя бы намекнуть, что готовится принять смерть от приёмного сына?
И Даниэль в плену у этого огненного монстра. Мама, папа, Лили – все они теперь в опасности, а помощи ждать совершенно неоткуда.
Принц хотел заплакать, но ничего не вышло.
Он не спал уже почти сутки. Казалось, что начало дня случилось давным-давно. Только Лили всё в том же голубом платье.
Что ж, надо выполнить поручения деда, а потом будь что будет. На сей раз от него почти ничего не зависит. Принц положил голову на колени и сам не заметил, как уснул.
Он проснулся уже на ковре. Воспоминания обрушились на него каменной глыбой, Принц попробовал уговорить себя, что это был лишь сон, но полные сочувствия глаза Лили быстро его разубедили.
– Как я оказался на ковре? – спросил Принц. – Я же был в плаще.
– Ковёр покружил рядом и наткнулся на вас, – рассказала Лили.
– По утрам мы на «вы», а вечером на «ты»? – усмехнулся Принц.
– Как скажите.
– Я уже говорил, – строго сказал Принц. – Прости, дружище, – он похлопал по ковру. – И ты, Лили. Я вчера был не в себе. Кстати, почему ты здесь?
– Вы сами… – Лили окончательно смутилась. – То есть ты сам меня позвал.
– Это ковёр почему-то так решил, – сообщил Принц. – Я напишу бумагу для короля Эмпиции, поживёшь пока там…
Лили отвернулась.
– Надеюсь, ты понимаешь, почему я так делаю? – уточнил Принц.
– Ты когда-то отправился со мной в рискованное путешествие, – напомнила Лили. – Почему мне нельзя?
– Сравнила! Робин попал в плен по моей вине, а у тебя нет причин для участия во всём этом.
– Есть, – возразила Лили. – Такова воля короля Апола.
Принц усомнился, но Лили никогда не обманывала, а, значит, ему оставалось лишь подчиниться. Тем более, что он не имел ничего против, если
