– Нет – сказал я. – Случайно ли меня поместили в комнату Вики из Трева?
– Сарм что-то заподозрил. Это он направил тебя туда, чтобы ты поддался ее чарам, чтобы она покорила тебя, подчинила своей воле, превратила тебя, как она поступала с сотнями мужчин, в раба рабыни, раба девушки.
– Неужели это правда?
– Сотни мужчин, – сказал Миск, – позволяли приковать себя к ногам ее кровати, откуда она, чтоб они не умерли, бросала им остатки пищи, как будто они прирученные слины.
У меня в крови вновь вспыхнула ненависть к Вике, я хотел бы схватить и трясти ее, пока не лопнут кости, а потом швырнуть к своим ногам.
– Что с ними стало? – спросил я.
– Их использовали как мулов, – ответил Миск.
Я сжал кулаки.
– Я рад, что она не моего племени, – сказал Миск.
– А мне стыдно, что она из моего.
– Когда ты сломал наблюдательное устройство в ее комнате, я понял, что нужно действовать быстро.
Я рассмеялся.
– Значит, ты на самом деле считал, что спасаешь меня?
– Да.
– Интересно.
– Во всяком случае мы не хотели рисковать, – сказал Миск.
– Ты говоришь «мы»?
– Да.
– А кто же еще?
– Та, что всех важнее в рое.
– Мать?
– Конечно.
Миск слегка прикоснулся к моему плечу антеннами.
– Пошли, – сказал он. – Пора возвращаться наверх.
– А почему после осады Ара меня вернули на Землю? – спросил я.
– Чтобы ты наполнился ненавистью к царям-жрецам, – ответил Миск. – Чтобы захотел вернуться на Сардар и найти нас.
– Но почему семь лет? – Это были долгие, тяжелые, одинокие годы.
– Мы ждали, – сказал Миск.
– Чего?
– Женского яйца.
– А теперь такое яйцо есть?
– Да, – сказал Миск, – но я не знаю, где оно.
– А кто знает?
– Мать.
– А я какое ко всему этому имею отношение?
– Ты не из роя, – сказал Миск, – и потому можешь сделать то, что необходимо.
– А что необходимо?
– Сарм должен умереть.
– Я не хочу убивать Сарма.
– Хорошо, – сказал Миск.
Я думал над тем, что мне сказал Миск, потом посмотрел на него, подняв факел, чтобы лучше видеть его большую голову с дискообразными светящимися глазами.
– А почему это яйцо так важно? – спросил я. – У вас есть стабилизирующая сыворотка. И, конечно, будет еще много яиц, и среди них будут женские.
– Это яйцо последнее.
– Почему?
– Мать вылупилась и совершила свой ночной полет задолго до открытия стабилизирующей сыворотки, – объяснил Миск. – Нам удалось намного замедлить ее старение, но тысячелетие за тысячелетием становилось все яснее, что наши усилия делаются менее эффективными, и теперь яиц больше не будет.
– Не понимаю, – сказал я.
– Мать умирает.
Я молчал, Миск тоже, и слышались только механические звуки лаборатории – этой колыбели царя-жреца – и треск моего факела.
– Да, – сказал наконец Миск, – это конец роя.
Я покачал головой.
– Это не мое дело.
– Верно, – согласился Миск.
Мы смотрели друг на друга.
– Что ж, – сказал я, – ты ведь не будешь мне грозить?
– Нет.
– Не будешь охотиться за моим отцом и моей вольной спутницей, угрожая убить их, если я не стану тебе служить?
– Нет, – повторил Миск. – Нет.
– А почему нет? Разве ты не царь-жрец?
– Потому что я царь-жрец, – ответил Миск.
Я был поражен.
– Не все цари-жрецы такие, как Сарм, – сказал Миск. Он смотрел на меня сверху вниз. – Пошли, уже поздно, ты устал. Давай подниматься наверх.
Он вышел из помещения, и я с факелом в руке – за ним.
Мох в клетке мягкий, но в эту ночь мне очень трудно было уснуть: в голове все перепуталось из-за слов царя-жреца Миска. Я не мог забыть крылатую фигуру на каменном столе. Не мог забыть заговор Миска, угрозу, нависшую над роем царей-жрецов. В беспокойном сне мне казалось, что я вижу над собой большую голову Сарма с движущимися вбок челюстями, слышу крик ларлов и вижу горящие зрачки Парпа, он тянется ко мне с инструментами и золотой сетью, и я прикован в ногах постели Вики и слышу ее смех, и я громко закричал и сел на матраце из мха.
– Ты проснулся, – послышался голос переводчика.
Я протер глаза и сквозь прозрачную стенку клетки увидел царя-жреца. Я открыл дверь и вышел в комнату.
– Приветствую благородного Сарма, – сказал я.
– Приветствую тебя, мэток, – ответил Сарм.
– Где Миск?
– Он занят.
– А что ты здесь делаешь?
– Скоро праздник Толы, – ответил Сарм, – а это время удовольствий и гостеприимства в рое царей-жрецов, время, когда цари-жрецы расположены ко всем живым существам, даже самым низшим.
– Я рад это слышать, – сказал я. – А какие обязанности держат Миска вдали от его комнаты?
– В честь праздника Толы, – ответил Сарм, – он сейчас держит гур.
– Не понимаю, – сказал я.
Сарм осмотрелся.
– Прекрасное у Миска помещение, – заметил он, осматривая с помощью антенн внешне совершенно голые стены и восхищаясь наложенными на них рисунками запахов.
– Что тебе нужно? – спросил я.
– Я хочу быть твоим другом, – ответил Сарм.
Я не шевельнулся, но был поражен, услышав из транслятора горянское слово «друг». Я знал, что в языке царей-жрецов нет удовлетворительного эквивалента этого слова. Я уже пытался отыскать его с помощью переводчика, который мне дал Миск, в лексических нитях. То, что это слово произнес Миск, означало следующее: он специально внес его в переводчик и соотнес с определенным запахом, как если бы мы захотели создать название для вновь обнаруженного объекта или отношения. Я подумал, понимает ли Сарм смысл этого слова или он просто использовал его, рассчитывая произвести на меня благоприятное впечатление. Он мог спросить у мулов – специалистов по трансляторам, каков смысл этого слова; они могли объяснить ему, более или менее адекватно, каким отношениям соответствует это слово, например, хорошее расположение к другому, желание ему добра и прочее. Как ни незначителен этот факт, присутствие в переводчике Сарма этого слова указывало, что он предпринял для этого немалые усилия и это почему-то для него важно. Впрочем, я не выдал своего удивления и действовал так, будто не знал, что к обычному словарю было добавлено новое горянское слово.
– Я польщен, – ответил я.
Сарм осмотрел клетку.
– Ты из касты воинов, – заметил он. – Может, хочешь, чтобы тебе дали самку мула?
– Нет.
– Можешь иметь их несколько, если пожелаешь.
– Сарм великодушен, – сказал я, – но я отклоняю его щедрое предложение.
– Может, тебе нужны редкие металлы или камни?
– Нет.
– Может, хочешь стать надсмотрщиком мулов на складе или на грибной плантации?