'Вероятно, один из склонов овражка, размокший от дождя, не выдержав, поплыл под весом 'Странника'. Ну что ж, с самого утра попробуем подняться в небо', - принял я решение, выходя на палубу.
Цель моей ночной прогулки - показать, что на корабле постоянно все под контролем, ну и заодно сделать одно маленькое неотложное дело, чтобы не терпеть до утра. Дежуривший по ночной поре на палубе корабля Родриг встретил меня словами:
- Хвала небесам, капитан - теперь не нужно будет ковыряться в земле, - на что я кивнул, полностью с ним соглашаясь.
'Хороший у меня боцман. Казалось бы, ну зачем летучему кораблю нужны лопаты? А у Родрига их нашлось целых четыре', - уже снова проваливаясь в сон через какое-то время, подумал я.
К утру дождь закончился, но облегчения хорошая погода не принесла, поскольку ярко засветило солнце. Вскоре оно начнет припекать, над болотом поднимутся испарения, и станет еще хуже. Кроме того, днище 'Небесного странника' углубилось в жидкую землю чуть ли не на локоть. Хорошего мало - земля будет держать его при подъеме, и л,хассам придется трудиться изо всех сил, что непременно скажется на сроке их жизни. Но станет еще хуже, когда земля высохнет и сдавит корпус корабля. Так что стоит поторапливаться. К тому же болота - это всегда болезни, в них любую хворь можно схватить. Помнится, летели мы на 'Барракуде' в окрестностях Ходжера, есть такой город-порт на берегу Кораллового моря. Сам-то он ничего, славный городишко, девушки в нем симпатичные и приветливые. А вот к северу от Ходжера сплошные болота. Что удивительно, и посреди болот деревни попадаются - где только люди не живут!
Пролетали мы над одной из них, так из-за дыма дома плохо видно, только огни пробиваются. Сначала я подумал - пожар, но нет, оказалось - костры жгут. Запах дыма даже на высоте улавливался. И еще пахло яблоками. Я уже решил - обычай у них такой, яблоки жечь, когда капитан 'Барракуды' Кристан Нейсар мне объяснил:
- Опять холера у них, они ее дымом отгоняют. Нефродиум это, кустарник такой. У него яблочный запах еще сильнее, чем у самих яблок.
Подумаешь, эка невидаль! Помню, мы с отцом корюшку ловили, так она свежими огурцами пахнет так, что самим огурцам даже и не снилось.
- Чуть ли не каждый год у них мор от холеры, а они все ветки жгут. А ведь все проблемы от гнилой воды. Не пили бы ее, так и мора бы не было. И всего-то нужно особый наговор прочитать, да хорошенько вскипятить воду, чтобы наговор лучше подействовал. Темнота! - закончил свою речь капитан Нейсар.
Так что нам необходимо убираться из болота, да еще надеяться на то, что Николь наговор над водой знает.
Но убраться сразу нам не удалось. Вообще в тех случаях, когда существует угроза падения корабля с высоты при взлете, на ногах остается только необходимое число человек. Остальные должны лежать в койках, и обязательно - на спине. У коек даже сетка специальная, сплетенная из широких кожаных ремней, чтобы от веса человека не прорвалась. Много раз проверено: самый надежный способ остаться в живых при падении - встретить удар о землю лежа. А те, без кого при взлете обойтись нельзя, должны успеть на палубу упасть и прижаться к ней спиной. Конечно, и от самой высоты многое зависит, но шанс всегда есть. И я уже собрался отдать приказ, чтобы все заняли гамаки и койки, решив, что при подъеме будет достаточно нас двоих - меня и навигатора Брендоса, когда выяснилось, что на борту нет Энди Ансельма. Он еще с рассветом убрел куда-то вглубь острова, и до сих пор не вернулся.
Амбруаз, дежуривший с утра, рассказывал:
- Когда я спросил у него, куда это ты направился ни свет, ни заря, он заявил: видение у него ночью случилось, а какое именно видение, объяснять не стал.
Я уже успел придумать несколько наказаний, и самое милосердное из них - оставить Ансельма на острове наедине со всеми его видениями, ведь время уходит и земля подсыхает, когда показался Энди. Увидев меня, он закричал еще издали:
- Капитан, я здесь такое нашел!
'Такое', как выяснилось - рухнувший с неба корабль, лежавший на дальнем краю острова.
- Он давно там лежит, - захлебываясь от возбуждения, рассказывал Энди. - Может, сто лет, а может, и все триста!
При последних его словах все как один скривили скептическую ухмылку - триста лет назад никаких летучих кораблей еще в помине не было.
Но рассказчика это не остановило:
- Корабль на боку лежит, уже весь заросший, сквозь него даже пара деревьев успели вымахать чуть ли не под облака.
И снова врет - нет поблизости таких деревьев, мы бы их и отсюда разглядели.
- Но самое главное: по-моему, внутри него никто не побывал!
А вот это уже очень интересно. Иногда в таких обломках попадаются всякие интересные вещи, причем - очень дорогие. И оставить без внимания рассказ Энди все мы не имеем права.
В итоге на 'Небесном страннике' остались только повар да навигатор Брендос, а остальные пошли осматривать находку Энди. Даже Лия с нами увязалась, не говоря уже о господине Глувере, проявившему к словам Ансельма очень сильный интерес, и ни слова не обмолвившемуся о том, что мы и без того задерживаемся.
* * *
Всю дорогу я предавался мечтам о том, что на упавшем с неба корабле мне удастся обнаружить целые л,хассы.
'Как славно было бы найти хотя бы парочку! - мечтал я. - Они, безусловно, пришлись бы к месту'.
Еще при постройке 'Небесного странника' мне пришло в голову заблаговременно позаботиться о том, чтобы появилась возможность установить на корабль дополнительные л,хассы безо всякой переделки.
'Один л,хасс я установил бы на корме, в пару к уже имеющемуся там, - даже идущая рядом Николь не сбивала меня с мысли. - И еще на носу - третий. Все предусмотрено - и гнезда под них, и привод от кабестана. Так что остается только поставить их на место. Ну и настроить, конечно же'.
Я помог Николь перебраться через ствол упавшего дерева, и тут мне пришла еще одна мысль.
'Нет, лучше найти три л,хасса. Один из них продать, и тогда денег хватит и на настройку привода. А еще лучше - пять. Не могу же я все л,хассы себе забрать, надо будет и с людьми поделиться...'
Вероятность того, что л,хассов на корабле окажется много, существовала. В том случае, если кораблю больше ста лет, л,хассов на нем может быть и пять, и шесть, и даже больше. Раньше почему-то их много ставили.
'Если еще больше найду, то обязательно сделаю Николь какой-нибудь дорогой подарок, - продолжал мечтать я, поглядывая на свою хорошенькую спутницу. - Такой, от которого даже она отказаться не сможет. И наконец-то поменяю жетон навигатора на золотой. Мой медный, мне его еще капитан Миккейн подарил, и надраивай его, не надраивай, - знающий человек всегда может определить медь. Так что приходится его под одеждой прятать. Это раньше, когда я навигатором работал, о таких вещах даже не задумывался, а сейчас несолидно с медяшкой на груди ходить. Хотя Миккейн и сам с медным ходит, а уж он давно мог бы себе позволить и золотой. Правда, есть у него на то причины. Впрочем, как и у меня самого...'
