— Держись, Атар! Держись! — вскакивая на ноги, закричал Зуриаб. Ему с валуна что-то вторил Заир. Крик хозяина подбодрил Пса. Все еще удерживаясь зубами за мягкую шкуру противника, он подобрал лапы и принялся по-кошачьи драть когтями желтое тигриное брюхо Демона. Тот извивался, пытаясь дотянуться до источника боли, но мешали собственные крылья. Понимая, что убить Пса, можно лишь сложив крылья, Демон рухнул на камни. Рыча и завывая, противники покатились по земле. Спотыкаясь, Зуриаб побежал к ним. «Стой!» — крикнула Соня, только теперь заметив, что уже сама бежит к сражающимся.
— Я не могу стрелять, госпожа! — долетел до нее крик Заира. Маленький степняк приплясывал на валуне, то поднимая, то опуская лук. Стрелять в это мелькание лап, оскаленных клыков и клочьев выдранной шерсти впрямь было бессмысленно. На бегу Соня подняла руку с растопыренными пальцами. Этот жест знал любой лучник. «Жди» — означал он. Заир опустил лук.
Соня подбежала к месту схватки почти одновременно с Зуриабом. На всякий случай она держала наготове кинжал, но разглядеть что-либо в мечущемся по земле облаке пыли было невозможно. Изредка девушка видела промелькнувшую лапу, крыло или хвост, но помочь Псу не могла. Зуриаб в бессильной злобе размахивал стиснутыми кулаками.
— Кинжал! — закричал он, увидев в руках девушки оружие.— Дай кинжал!
Рукоятью вперед кинжал полетел к Зуриабу. Едва сцепив пальцы на оружии, степняк прыгнул в рычащее месиво и исчез в пелене пыли. Соня склонила голову. Она не верила, что Зуриаб одолеет Демона, но смерть в бою, рядом с другом — лучший выбор для настоящего воина.
Внезапно рычание перешло в пыхтение, потом в сдавленный стон, затем в тонкий вой, оборвавшийся на самой высокой ноте. Соня шагнула вперед. В клубах оседающей пыли она разглядела вывороченные камни, полосатый бок Демона, разодранное крыло. Чудовище лежало на спине, неестественно изогнув шею. На желтом, залитом кровью брюхе зияла рваная дыра. Из дыры шел пар, выползали зеленоватые, измазанные слизью и кровью кишки. Демон, без сомнения, был мертв. В сжатых челюстях чудовища застряли клочья собачьей шерсти, обрывки кожи. Из глаза торчала резная рукоять кинжала. По резьбе тягучими каплями сползала черная, похожая на кровь, жидкость. «Отличный удар!» Соня огляделась. Зуриаб сидел на корточках, в трех метрах от поверженного чудовища и гладил косматую голову Пса. На собачьей шее и вдоль боков тянулись рваные ссадины, возле носа виднелся глубокий след когтя, одна лапа подкашивалась, но Пес стоял и даже пытался вилять хвостом. Соня покачала головой. Похоже, она недооценивала силу четвероногого Охранника Снов. Заботливо осматривая раны лохматого друга, Зуриаб что-то шептал на непонятном девушке языке.
Соня вернулась к Демону, вырвала кинжал из мертвого глаза и, старательно обтерев лезвие о землю, ткнула за пояс, после чего приступила к исследованию мертвого чудища. «Из этих коготков вышли бы недурные ножи,— разглядывая мощные лапы Демона, подумала она.— В Заморе я получила бы за них не меньше пуда серебра, а в Шеме…»
Ее раздумья прервал взволнованный голос подоспевшего Заира.
— Где шайман? — вопрошал он.— Где шайман?
Убедившись, что жизни его любимой собаки ничто не угрожает, Зуриаб приступил к рассказу об исчезнувшем шаймане. По словам степняка, он нагнал Айри почти у ворот Храма. Шайман ему не обрадовался. Обозвал сыном шакала, приказал держаться подальше вместе с дурацким Псом и потопал к воротам. Откуда появился Демон, Зуриаб не заметил. Чудовище рухнуло на шаймана, словно возникнув из воздуха. Не успев даже вскрикнуть, Айри упал замертво. Когти Демона разорвали меховую накидку шаймана, пропороли грудь и живот. Из ран выперли обломки ребер, по камням расползлись кишки. Зуриаб закричал, надеясь, что спутники услышат его предупреждение, и выхватил меч. Это была глупая попытка — одним движением лапы чудовище выбило оружие из его руки и взмыло в воздух. Зуриаб помнил, что Демон не оставляет живых, и, готовясь к смерти, уже попросил прощения за грехи у Великого Неба, когда крылатая тварь неожиданно оставила его в покое. Степняк проследил за его полетом и увидел Соню.
Рассказ был предельно точен и краток. Похоже, смерть сородича не слишком огорчала Зуриаба. Заир тоже не стал проливать пустых слез. Повздыхал, подумал и сухо предложил похоронить Айри.
— Нехорошо как-то,— потирая ободранное тетивой плечо, сказал он,— все-таки шайман…
Возражений не последовало. Чуть передохнув и подкрепившись, путники двинулись вперед. Когда показались перекошенные ворота Храма, Зуриаб остановился. Дорога сохранила следы битвы — на плоских камнях темнели пятна засохшей крови, в пыли валялась котомка шаймана. Из ее распахнутой горловины высовывались какие-то веревочки, свернутый жгутом платок, крышка фляги. Справа от котомки покачивались переломанные кусты горнодела, а неподалеку, в расщелине между камнями, рукоятью вверх торчал меч Зуриаба. Лезвие крепко засело в трещине. Втроем раскачивая рукоять, путники вытащили меч. На закаленном лезвии виднелись зазубрины, плоские бока меча изуродовали длинные царапины от когтей Демона. Соня погладила сталь и размахнулась, собираясь выбросить искалеченное оружие. Зуриаб перехватил ее руку.
— Этим сразишь только степного тушканчика, и то не с первого удара,— проведя пальцем по затупленному лезвию, пояснила девушка. Зуриаб выхватил меч из ее рук, сунул за пояс:
— Ничего. Все лучше пустых рук.
С этим Соня не спорила. Вернув себе оружие, Зуриаб раздвинул руками густые кусты горнодела, шагнул в проход и замер. Девушка заглянула через его плечо, поторопила:
— Ну?
Зуриаб непонимающе свел брови:
— Он был тут.
Соня покачала головой. Зуриаб ошибался. Наверное, он спутал место. На маленькой прогалине в кустах никого не было. Не осталось даже крови.
— Великое Небо видит, что я не лгу! — ударил Зуриаб себя в грудь.— Айри был мертв. Я столкнул его в эти кусты и побежал к тебе.
Девушка выразительно покосилась на что-то вынюхивающего в кустах Пса. Зверь стоял Перед небольшим, поросшим горноделом валуном. Его губы нервно подрагивали. Соня шагнула к собаке.
За валуном, на обломанных ветвях горнодела, лежал шайман. Телогрейка на его груди была изодрана в клочья. Мех прилип к засохшей крови, скрывая раны, однако разбросанные в стороны руки слабо подергивались. Соня склонилась над раненым. Раны шаймана оказались не такими уж глубокими, вывороченных ребер не было и в помине, но запавшие глаза и синева губ говорили о близости смерти. Девушка склонилась еще ниже. Прядь рыжих волос коснулась плеча раненого, скользнула по его шее. Шайман дернулся. Движение было странным, слишком быстрым и точным для умирающего. Веки Айри дрогнули.
