— Я не чувствую в нем особой привлекательности! — заметил Скилл.
— Еще бы! Ты целый день просидел в кабаке. У тебя еще все впереди. Ну так вот, убедившись в тщетности своих усилий, золотовики отказались от попыток завоевать соседей. Нечто подобное наблюдается и в остальных случаях. Бронзовый город, город воинов, много сильнее Продуваемого ветрами. Но тот невероятно беден, половина его жителей питаются подаянием, а земли вокруг бесплодны. Поэтому нашим консулам и в голову не приходит пойти войной на соседа. Жители Лунного города очень воинственны и неизбежно захватили бы Город трех стен, но боги позаботились, чтобы этого не произошло. Мощные укрепления Города трех стен не по зубам луннитам. Точно таким же образом Горный город — он расположен на пике огромной горы — недосягаем для войска Города на холмах. Но, разделив таким образом наш мир, боги были вынуждены принять меры, чтобы не началась вражда между сильными городами — Золотым и Бронзовым например. С этой целью они разделили пары городов ручьями, кишащими ядовитыми змеями. Любая армия, которая рискнет переправиться через Змеиный ручей, неминуемо погибнет.
— А как же проходите вы, купцы?
Калгум усмехнулся:
— У нас свои секреты. Купец проворнее солдата, да и рискует он не из прихоти стратегов или консулов, а ради собственной выгоды. Мы знаем места, где ручей неглубок, а змей мало. Там могло бы пройти и войско, но купец ни за какие деньги не раскроет этой тайны. Нам невыгодна война. Накануне я переводил свой караван в одном из таких мест. Все четыре лошади преодолели преграду благополучно, а вот моему приказчику не повезло. Он вытягивал завязшего коня, и в этот миг вокруг его ноги обвилась сизая змея. Бедняга даже не вскрикнул… — Калгум изобразил на своей физиономии гримасу сожаления и тут же перешел к делу: — Так ты поможешь мне?
— Помогу, — сказал Скилл. — Но только сегодня. Завтра я покину город.
Купец покачал головой:
— Сомневаюсь.
— О чем ты?
— Сам потом поймешь.
До вечера они занимались с товаром. Торговля шла споро. Засовывая в кошель последнюю монету, Калгум сказал:
— Из тебя мог бы выйти отличный купец! Иди ко мне помощником.
— Нет. — Скилл покачал головой. — Спасибо за предложение, но у меня другие планы.
— Жаль. Ну, тогда пойдем, я угощу тебя вином.
Скиф не согласился и на это:
— Что-то не хочется. Я лучше пройдусь по городу. Прощай.
— Вот и тебя сразили чары Серебряного города, — тихо прошептал ему вслед купец.
Но Скилл не слышал этих слов. Он шел по вечернему городу, и в душе его играла музыка. Впрочем, музыка играла не только в душе. Из окон многих домов доносились мелодичные трели арф и свирелей, в храме Аполлона рыдал басовитый орган.
Город действительно оказался прекрасен. Его очарование невозможно было передать словами. О, как он отличался от городов Востока с их грязью, вонью, шумом, людской толчеей! О, как он отличался от городов Ионии или Эллады, что схожи меж собой, словно единоутробные близнецы, — бесконечные торговые ряды, озабоченные лица горожан, крикливые народные собрания на залитых солнцем агорах. Серебряный город был совершенно иным — и обликом и духом. В его архитектуре смешались всевозможные стили. Строгие дорические колонны Спарты соседствовали с варварским великолепием столиц восточных сатрапий. Пышные коринфские колонны перемежались строгой готикой кельтских капищ. Пространства скифских степей обрывали стены монолитных римских храмов. Разноцветье дворцов махараджей соседствовало с лаконичной пластикой пирамид. То был город-космополит, вобравший в себя все лучшее, что сумели создать творцы верхнего мира. Казалось, сотворившие его боги решили поиграть буйной фантазией, создать город-мечту, город-мираж, где каждый мог бы найти милые его сердцу черты.
Наслаждаясь благоуханием масличных роз, Скилл обошел храм розовоперстой Афродиты, буквально утопавший в зарослях прекрасных цветов. Из храма доносился девичий смех. Там царили любовь и нежность.
Сердце сжала легкая грусть. В прежние времена Скилл немедленно отправился бы в ближайший кабак и напоил бы ее вином — она быстро пьянеет, грусть! Но в этот вечер ему уже не хотелось пить. Ему было хорошо и без вина.
Скиф пересек небольшой сквер и остановился перед скульптурой, изображавшей застывшую на старте колесницу. Неведомый мастер сумел вдохнуть жизнь в свое творение. Закусили удила кони, возница подался вперед в неистовом азарте. Кажется, еще миг — и взорвутся напряженные мускулы, кони прыгнут с постамента и полетят по городу.
Внезапно Скилл почувствовал легкое прикосновение к плечу. Он повернулся. Перед ним стояла очаровательная девушка. Серые глаза, ровно очерченные губки, изящный, чуть вздернутый носик, пышная волна рыжеватых волос. Скилл не рискнул бы назвать ее писаной красавицей, но она была чертовски хорошенькой. Ему нравились именно такие, с веселыми искорками в глазах.
— Господин выслушает меня, — тоненьким голоском произнесла девушка. — Мы собрались компанией провести вечер, но один из парней не пришел, и я осталась одна. Да простит мне господин такую дерзость, но не согласится ли он быть эту ночь моим кавалером?
— Почему бы и нет?! — пробормотал Скилл, слегка теряясь от столь неожиданного предложения.
Тогда она взяла его пальцы в мягкую ладонь и повлекла за собой.
Беломраморный дом, к которому они подошли, утопал в зарослях сирени, у дверей сидел каменный лев. Девушка постучалась, и их впустили внутрь.
Пройдя небольшой холл, Скилл и его подруга оказались в уютной зале. Вставленные в шандалы свечи разгоняли по углам полумрак. На кушетках сидели или полулежали несколько девушек и парней. При появлении гостей они встали и приветствовали прибывших.
— Это мой новый знакомый, — сообщила девушка. — Его зовут… — Она вопросительно посмотрела на скифа.
— Скилл, — поспешно подсказал тот.
— Странное имя, — заметил молодой человек с выразительными карими глазами. — Но мы рады тебе. Меня зовут Менандр. А это мои товарищи…
Юноши один за другим подходили к скифу и представлялись. Затем его окружили девушки. Чуть кокетничая, они поздоровались со Скиллом за руку, а одна, самая веселая, даже чмокнула его в щеку, вызвав снисходительный смех друзей.
— А теперь, когда все в сборе, будем веселиться! — провозгласил Менандр.
Нетрудно было догадаться, что он играет роль заводилы в этой компании. Девушки упорхнули за разделявшую залу занавесь и внесли кубки вина, один из парней подтянул струны кифары. Менандр принял протянутый ему кубок и воскликнул:
