«войско содержать нынче дорого», а пировать, видимо, нет…
— Это да… — задумчиво протянул Дори.
Таверна была не просто выдолблена в стене — это было именно что построенное из камней здание в виде шатра. Над входом была вывеска «Молот Наугладура» и вырезанное из дерева больших размеров лицо гнома.
Двалин остановился и указал на это лицо:
— Знаешь, кто это? — спросил он у Дори.
Тот отрицательно покачал головой.
— Это — Наугладур, праотец Огненнобородых.
— Ух ты! Ты знаешь всех Праотцов?
— Нет. Только этого знаю… Кроме Дурина, конечно…
Они зашли. Внутри, казалось, продолжался праздник: гномы пили, пели песни и смеялись. Никто, казалось, не заметил вошедших. Двалин и Дори сели за стол и заказали себе по пиву и вяленой рыбе.
На открытом месте один рыжебородый гном с серьгой в ухе сидел на табуретке, играл на бузуки и пел задорную песню:
Дед Сигдар был безволосый,
Бороды он не имел,
Потому на все расспросы
Он мгновенно свирепел.
И решил: грибы я знаю,
От которых борода
Отрастёт до мира краю!
Отрастёт — и навсегда!
Он набрал грибочков страшных,
Дивный суп из них сварил.
А наутро, глаз продравши,
Обомлел и завопил:
Вместо бороды рифлёной
На блестящей голове
Встали два рога кручёных
Как в бараньем естестве!
«Что ж колдунья говорила,
Что кудряшки отрастут?
Оболгала, обдурила!
Братцы-гномы засмеют!»
Отпилил рога дед сразу,
И с тех пор он отвечал
На расспросы: «Кто-то сглазил»,
А рога он прикрывал.
Когда он закончил, встал и поклонился. Гномы в ответ — кто похлопал, кто поднял кружку с пивом, кто просвистел. Двалин и Дори сел и сделали заказ. Улыбчивая женщина-гном в белом переднике поверх синего сарафана, с густой ярко-рыжей косой поставила гномам пиво и мясо и, улыбнувшись, ушла.
— М-да… — задумчиво протянул Дори, потягивая пиво. — Весело тут у них. Сижу здесь, и как будто не было позади той тяжёлой арнорской дороги…
— Угу, — поддакнул Двалин, пережёвывая мясо.
— Знаешь, меня терзает тревога, — сказал Дори.
— М? — отозвался Дуб.
— Мы уже очень долгое время в пути. Плюс сейчас — зима, метели, все дороги заметает. Когда мы вернёмся обратно? А в это время в Туманных горах идёт война. Дождутся ли наши подмоги? Никаких известий нет. А у меня там друг и товарищи.
Двалин утёр нос и, немного нахмурившись, сказал:
— У меня тоже там много товарищей и родственники. Но я не думаю, что всё плохо. Да, орков много, и они могут потеснить наших, но победить — вряд ли. Я хоть и не был на северных рубежах, но слышал, что тамошние гномы уже собаку съели на борьбе с орками и их набегами. Тем более, что мы — не единственные, кто отправился просить помощи.
— Правда?
— Угу.
Они немного помолчали, и Дори сказал:
— Знаешь, а я видел Рагдука. Он тогда чуть нашего командира не прикончил.
Двалин оторвался от еды и спросил:
— Рагдук? Это кто?
— Это вождь орков.
Двалин искренне удивился:
— Да ладно! И чем всё закончилось?
— Я кинул нож и попал в руку орку. Причем тот самый нож, который мне незадолго до этого подарил командир. И им же, я получается, его спас.
Двалин удивлённо покачал головой и посмеялся:
— Звучит очень удивительно, что в это трудно поверить. Однако, если это так, то Вы и впрямь полны загадок, господин Дори! Кто знает, что я ещё узнаю о Вас, а? Однако, — он сменил тон. — Судя по тому, что ты выдал в Пригорье, это больше похоже на правду.
Дори развёл руками.
— Азагхал гонял нас как проклятых. Так я и научился метать оружие.
— Хороший командир, — одобрительно кивнул Двалин. — Был бы рад познакомиться с ним.
— Ну… — протянул Дори. — Если будет на то воля Дурина, обязательно познакомитесь!
Тут к их столу вдруг подошли два гнома — один русый, а у второго волосы и борода были медного, чуть не красного цвета. На вид они были сверстники Дори, только бороды у них были ещё коротки.
— Это ведь вы вчера были на пиру у короля? — спросил медноволосый.
Дори и Двалин переглянулись.
— Ну да, мы, — ответил Дори. — А что?
— Меня зовут Фрар, сын Строри, а это мой друг и товарищ Телхар, сын Октара! К Вашим услугам! — гномы поклонились.
Дори ответил:
— А я Дори, сын Оина, а это — Двалин, сын Огрина, по прозвищу Дуб. К Вашим услугам.
— Можно, мы присядем? — спросил Фрар.
— Да, конечно! — ответил Дори.
Двалин недовольно посмотрел на них, но ничего говорить не стал. Он не хотел, чтобы его завтрак занимали долгой болтовнёй, а, судя по всему, именно это им и предстояло.
Фрар, как сел, сразу обратился к Дори:
— Это правда, что ты знаешь Грора фи’ункхенеда?[Ястребиного глаза]
— Ну да… А что?
Фрар и Телхар переглянулись.
— А где он сейчас? В своё время про него тут ходило много легенд… Долго ты с ним был знаком?
Дори утёр рот рукавом:
— А какие легенды про него ходили?
Фрар замахал рукой, и торопливо сказал:
— Я расскажу, только давай сначала ты!
— Ну хорошо… — и Дори рассказал, стараясь не утаивая, но и не умаляя чести и достоинства Грора, о том, как они познакомились в Эреборе, как Грор подарил Дори кисет, о том, как они добирались до Кхазад-Дума, о том, как Грор почти вслепую подстрелил орка, и попал троллю в глаз.
На каких-то моментах Фрар и Телхар ухмылялись, но боевые отваги Грора произвели на них впечатление. То ли оттого, что Дори интересно рассказывал, то ли рассказанные вещи казались очень уж необычными, даже Двалин заслушался.
Когда Дори закончил, он обратился к Фрару:
— Я свою часть выполнил. Теперь дело за вами.
— Погоди, — остановил его Двалин. — Покажи кисет.
Дори потянулся за пазуху, пошарил по карманам и достал кисет. Двалин заглянул в него и усмехнулся:
— Хм, а тут есть табак! Хотя табак нам давно не попадался на пути, а ты вроде как, то и дело смолишь?
Дори кивнул и развёл руками.
— Что тут скажешь? Волшебный… Ну давайте, выкладывайте. — он опять обратился к Фрару.
Как оказалось, Грор был и впрямь метким стрелком, и своим талантом проложил себе дорогу в полк королевских арбалетчиков (но злые языки поговаривают, что он просто однажды через знакомых смог попасть на пир к королю и там продемонстрировал свои навыки, а король, поскольку был пьян, с радостью сразу записал его к себе в полк). Он не раз выигрывал турнир по стрельбе. Но любил выпить и имел страсть к азартным играм.
