Ознакомительная версия.
– Останавливаемся, – велела Мэри. – Там везде понатыкано камер видеонаблюдения. Ничего, потом всё сотрём – в лучшем виде…. Итак, что мы имеем? Мисс Вылкаст? Доложите обстановку. Настоящий репортёр должен ориентироваться в гуще событий не хуже заправского американского копа. Просим, просим…
– Ну, кха-кха, – неуверенно откашлялась Илзе. – Двухэтажный коттедж: обшит светло-бежевым сайдингом, под терракотовой черепичной крышей, имеется одноэтажный флигелёк, в котором и располагается пошивочное ателье, две каминные трубы. Свет зажжён только в помещении ателье. Следовательно, нас ждут.
– Всё?
– Коттедж расположен на отшибе. То есть, в стороне от других домов и строений.
– Верно, – достав из вельветовой сумки металлическую фляжку, одобрительно кивнула головой Мэри. – На отшибе. И это – главное. Значит, будем работать в комфортных и тепличных условиях, не опасаясь любопытных соседских глаз и ушей.
Она отвинтила с фляги крышечку.
– Что там, коньяк? – заинтересованно задёргал носом Тим.
– Бери, Брут, выше. Арманьяк двадцатилетней выдержки…. Впрочем, тебя это не касается, – на несколько секунд приложилась к фляжке. – Бр-р-р! Крепкая штуковина, даже слёзы выступили на глазах…. Давай, подруга, твоя очередь.
– Да, я как-то…, – замялась Илзе. – Ну, не люблю я крепких алкогольных напитков. Пиво – ещё куда ни шло…
– Надо, родная. Надо. По вечерам от богатых и капризных дамочек, находящихся в туристическом круизе, должно – в обязательном порядке – попахивать изысканным и дорогущим алкоголем. Для полной достоверности образа, чтобы недоверчивые фигуранты окончательно расслабились…. Всё, Брут, мы пошли. Как только свет в окошке флигеля мигнёт пару раз, так и ты подтягивайся…
Через полчаса свет в окошке мигнул – раз, другой. Тим, на всякий случай обойдя вокруг коттеджа, прошёл внутрь флигеля.
Он, молча, стоял в тесном холле-прихожей и с интересом прислушивался к долетавшему разговору.
– Головой активно мотает, – сообщила Илзе. – Всё мотает, и мотает.
– Наверное, хочет пообщаться с нами, – предположила Мэри. – Просит, чтобы рот освободили от кляпа…. А орать не будешь, как твоя беспокойная и голосистая жёнушка? Обещаешь? Ладно, поверю…
– Вы, дамочки, ещё пожалеете о своём наглом поступке, – сплюнув несколько раз, пообещал мужской хриплый баритон. – Что ещё за дурацкая шутка? От скуки беситесь? То есть, с жиру? Решили, выпив лишнего, поиграть в отвязанных бандиток, воспитанных на американских фильмах про Дикий Запад? Стервы зажравшиеся…
– Шлёп!
– Больно…
– А то, – многозначительно хмыкнула Илзе. – И впредь за каждое грубое слово будешь получать по увесистому подзатыльнику. Понял, морда польская?
– Понял, понял…. Заканчивайте, милые и славные девушки, валять дурака. Пошутили немного, покуражились слегка. И будет. Во всём надо знать меру…. Развязывайте нас. Обещаю, что это досадное недоразумение останется сугубо между нами.
– Недоразумение? – насмешливо переспросила Мэри. – Да ты, родной, так в тему и не въехал. Тебе же пятнадцать минут назад звонили из местной больницы? Отвечай, когда спрашивают!
– Ну, звонили…
– Понукай мне ещё, тварь…. Надеюсь, рассказали про подельника-таксиста, у которого крыша немного съехала?
– А причём здесь это? Хотя…. Вот, оно даже как, – начал запоздало прозревать Ежи. – Интересное кино получается…. А на какую Контору, девочки, вы работаете?
– На какую надо, на ту и работаем.
– Напрасно, честное слово, вы ввязались в эту Игру. За мной, поверьте, стоят очень большие люди…
– И за нами – не маленькие.
– Глупые и безмозглые курицы! Да я…
– Шлёп!
– Больно…
– Тебя же, дурочка польского, предупреждали, – жалостливо вздохнула Илзе. – Мол, не надо выражаться при трепетных дамах…. Эй, соратник! Чего это ты застрял в прихожей? И вообще, подслушивать – это не по-брутальному. Заходи.
Тим прошёл в комнату и мысленно отметил: – «Мисс Толедо не обманула. Действительно, спеленали портного и его супругу профессионально, по высшему разряду. Ничего не скажешь…».
– Брут, – затосковал поляк. – Только тебя мне и не хватало…
– Это точно, – согласилась Мэри. – Не хватало. Сейчас, надеюсь, разговор пойдёт гораздо более продуктивно. Целую кучу времени сэкономим. Лиз, включай свою видеокамеру. Будешь фиксировать проводимый допрос. Так сказать, для компетентных норвежских органов. А также для славной международной компании – «На Краю Земли»…. Объясни-ка, дружище Белофф, этому самоуверенному и хамоватому типусу – что к чему. И картинку мук страшных обрисуй красочно. То бишь, расскажи, что с этой парочкой будет, если они не пойдут на чистосердечное и плодотворное сотрудничество. Только, ради Бога, не увлекайся. Минуты, для начала, будет вполне достаточно.
Он, предварительно откашлявшись, обрисовал.
Анна Вайда (связанная и с кляпом во рту), заплакала, замычала и начала отчаянно дёргаться, пытаясь разорвать крепкие нейлоновые верёвки.
– Зачем же так? – истерично заблажил Ежи. – Садисты какие-то…
– Готов, портняжка, к деловому и продуктивному разговору? – вкрадчиво поинтересовалась Мэри.
– Мне нечего вам сказать, варвары.
– Пафоса-то сколько. Причём, дешёвого и лицемерного…. Брюс, добавь-ка ещё – секунд на сорок пять.
Тим добавил.
– В-всё р-расскажу, – сдался поляк. – В-всё…
– Успокойся, родимый. Не заикайся. Язык ещё, не приведи Бог, откусишь. Вот, глотни-ка благородного арманьяка…. Отпустило? Вот, и ладушки. Давай, рассказывай.
– Это всё норвежец Альвисс Олсен из Ню-Олесунна. Он, скорее всего, работает на ЦРУ.
– На ЦРУ? – удивился Тим. – Заканчивай заливать, парниша.
– Или же на какую-то другую серьёзную международную спецслужбу. Честное слово…. Альвисс шантажировал меня. Мы с Анной – несколько лет тому назад – содержали под Варшавой элитарный публичный дом. Ну, и дорогими наркотиками слегка приторговывали. В основном, колумбийским кокаином. А в какой-то момент поняли, что слегка заигрались, и решили навсегда покончить с криминальным прошлым. Бизнес продали, сюда переехали, ателье открыли…. Потом Олсен объявился и заявил, мол: – «Будешь, Ежи, работать на меня. Иначе – обнародую подробнейшую информацию о ваших прошлых делишках. Все клиенты разбегутся. Норвежская полиция непременно заинтересуется и обязательно арестует ваши банковские счета…». Делать нечего, я и согласился…. Это Альвисс велел – кардинально разобраться с тобой, Брут.
– С бейсбольной битой и выкидным ножом?
– Ага. Он так велел, – неуверенно шмыгнул носом портной. – Прости…
– Бог простит, – презрительно поморщился Тим. – А шкуры двух белых медведей? Их тоже Олсен передал?
Ознакомительная версия.
