все мои представления о фейри. То, как он выглядел. Как говорил. Как ощущалось его присутствие – совершенно иначе, чем мне твердили всю мою жизнь.
В тот момент я осознала, что все это время обманывала саму себя. Мое сердцебиение, заглушавшее все остальные звуки, все остальные мысли, открыло мне правду.
Я жаждала проклятья, потому что искренне верила, что не была проклята. Мои ноги начали заплетаться от ставшей реальной возможности проклятья после встречи с фейри.
Фейри больше не были страшной сказкой, рассказанной на ночь.
Фейри. Фейри был здесь.
И он видел меня.
Даже больше: он видел, что я такое… Он узнал меня.
* * *
– Да что с тобой? Ты как будто привидение увидела.
Я на удивление быстро догнала Асциллу и Леофвина на выходе из поместья. Ворота все еще были открыты, а в коридорах кипели последние приготовления к закрытию имения перед приближающимся Мидсоммар. Традиционная мера предосторожности от фейри, которые имели привычку сеять ужас в Алдерии, особенно в этот праздничный день.
Такие же фейри, как тот, который на правах гостя сидел сейчас в гостиной лорда Отто.
Ответила я не сразу. Занятая собственными мыслями, я подтянула на плече наспех собранный узелок с одеждой и оглянулась, ища взглядом окно восточного кабинета. Могу поклясться, что на какую-то долю секунды заметила почти изможденное лицо, выглядывающее из окна на верхнем этаже, но оно сразу же исчезло.
Вот бы неприятное ощущение в животе тоже исчезло.
– Черт, Делф… – выйдя за главные ворота, Асцилла внезапно остановилась, а я и полдюжины других слуг едва не угодили под телегу. – Что-то случилось? Серьезно, ты ужасно выглядишь.
Я отпихнула ее руку и потрясла головой, прогоняя мысли о том, что осталось позади.
– Все в порядке, – произнесла я. Но это была неправда. Фейри, Калдамир, – не единственная проблема, оставшаяся по ту сторону ворот. Я еще поплачусь, когда вернусь в поместье.
Рафул не из тех, кто прощает неуважение, каким бы незначительным оно ни было. По возвращении меня ждет порка.
Если к тому моменту от поместья что-то останется.
Кто знает, что здесь делает фейри: пришел заключить новую сделку или же забрать то, что ему причитается? Оба варианта не предвещали разорившемуся лорду ничего хорошего. Отдавать ему было нечего. А новая сделка явно не выглядела хорошей идеей. Не полнейший же он глупец, чтобы пойти на такое сейчас?
Я не была уверена, что слуги вернутся и продолжат работать на лорда, если он заключит сделку с фейри. Я даже не была уверена, что сама вернусь.
У меня и так было достаточно неприятностей от фейри, хоть лично я с ними дела и не имела.
– Что? Отто решил, что прождал уже достаточно?
Вопрос, заданный писклявым голоском, исходил от моей личной гарпии, Лавинии, невесты сводного брата. Она появилась сбоку от Леофвина, ее лицо исказила гримаса, когда она окинула меня критическим взглядом.
– Это был вопрос времени. Ну, знаешь, этот его масленый взгляд… и руки.
– Лорд Отто никогда бы так не поступил, – перебил ее Леофвин; он перевел взгляд на меня и отвернулся. Недостаточно быстро: я заметила мелькнувшую в глазах ревность. – Кроме того, Делф бы не позволила.
Странно слышать от него такое, особенно учитывая, что меньше часа назад он сам добивался того же самого.
– Ну не знаю, – протянула Лавиния, смахивая локон с плеча. – Я слышала, что твоя драгоценная Делфина с радостью уступила бы бесплатно.
– По крайней мере, я не продаюсь, – огрызнулась я. – Не ты одна слухи распускаешь, знаешь ли. Не ты ли рассказала Дрею, что отец промотал твое приданое? Интересно, горел бы он желанием жениться на тебе, если бы знал.
Лавиния продолжала сосредоточенно смотреть вперед, но ее плечи напряглись.
– Перестань, – прошептала Асцилла, легонько пихая меня локтем в бок. – Ты правда этого хочешь? Неужели мы не можем провести эти три дня вдали от поместья спокойно, не втягивая Лавинию?
Мы замедлили шаг, отставая от остальных. По мере того как постройки за стеной скрывались из виду, деревья аллеи, ведущей к поместью, становились гуще.
– Тебе легко говорить, – сказала я, в последний раз оглядываясь на поместье, видневшееся вдали. Как раз в этот момент ворота закрылись, чтобы в следующий раз открыться уже после фестиваля. Я задумалась, не станет ли этот год исключением. Неужели Отто проведет все праздники запертым наедине с фейри? Хотя если фейри все еще был там, то, полагаю, у него были свои способы войти и выйти из поместья, не открывая ворота. – Тебе ведь не придется жить с ней.
Асцилла еле слышно вздохнула:
– Возможно, ты права.
Я отстала еще на шаг, мой взгляд снова обратился к дороге впереди.
– Асцилла… – начала я, смотря куда-то между Леофвином, Лавиней и парочкой других слуг, которые наконец-то достаточно отошли, чтобы не слышать нас. – Мне нужно рассказать тебе еще кое-что.
Но она меня не услышала.
Телега во главе нашей группы резко остановилась.
Перед нами возникли две наездницы, их кобыла вынырнула из леса, словно призрак в ночи.
Я сразу же поняла, кто они такие. А что еще важнее, я знала, зачем они пришли.
Вернее, за кем.
Знали они или нет, но пришли они за мной.
Как только Асцилла заметила всадниц, она тут же постаралась заслонить меня собой.
На этот раз я подчинилась, ругаясь себе под нос и возясь с плащом, в котором связала те немногие вещи, которые успела забрать из поместья. Капюшон плаща был бы сейчас кстати, он бы спрятал мои серебристые пряди, переливавшиеся на плечах под лучами знойного солнца.
Даже не глядя на эмблему на седельных сумках, я и так знала, кем были эти женщины. И все же при виде круга, охваченного огнем, у меня свело живот.
Я уже имела дело с ними раньше.
Я с ними слишком хорошо знакома. Несущие Истину, как их называли, хотя на самом деле они не несли ничего, кроме страха. Как будто в мире, в нашем королевстве его недостаточно.
– Идете домой на время праздника? – крикнула свысока женщина с поводьями в руках, в голосе явно слышались нотки неодобрения.
– Просто дайте нам пройти, – сказал Леофвин, выступая вперед и поправляя свою сумку на плече. – Мы не хотим с вами ругаться.
На секунду он замер, искоса поглядывая на ворчащего возницу и Лавинию, стоящую сбоку от него.
Взгляд первой женщины, которая была моложе своей спутницы, хоть седина уже и тронула ее волосы, коснулся Леофвина.
– Мы не ругаться пришли.
