узнал из курсирующих по замку последних новостей, Тарквин и сам был способен себя защитить.
Многочисленные родственники короля, очевидно, не считали ритуал его посвящения чем-то из ряда вон выходящим – лифту с горы хватило всего одной ходки вниз, чтобы спустить всех желающих сопроводить Тарквина. Среди них не было и королевы Искарии. Она, правда, сделала милость и лично проводила внука до середины моста, поцеловав его на прощание в лоб.
Саймак тоже остался. Он обиделся на то, как поступили с его личным помощником.
Джек не удержался от ехидной ухмылки. Реакция наследника мэра Меклена на наказание была единственным приятным воспоминанием тех дней и причиной ненавидеть короля чуточку меньше.
На следующий день после возвращения Тарквина в замке царил ажиотаж. Уже все прознали, что принцесса Самира побывала в таинственном другом мире и теперь возвратилась домой. Она привела с собой сестру и ещё двух чужестранцев, один из которых якобы рассказчик, но подозрительно смахивает на шпиона из Корфа. Также все гадали, есть ли у единокровной сестры принцессы какие-либо права на престол и как её романтическая связь с королём эти права укрепляет. Да, о связи тоже все знали.
Ничего удивительного, что местом завтрака был объявлен большой круглый зал, который тем утром заполнился рекордным количеством людей. Тарквин с Грэйс появились чуть ли не позже всех – не хватало только королевы Искарии – и заняли место во главе стола. Это послужило неким вызовом, который должен был поставить жирную точку во всех пересудах. Король держался достойно. На его и без того серьёзном лице не дрогнул ни один мускул, пока он под руку вёл Грэйс через зал, когда отодвигал для неё стул и помогал раскладывать на коленях салфетку.
Самира, как могла, отвлекала внимание на себя, разрываясь между пустой болтовнёй с родственниками, моральной и информационной поддержкой Тони и Джека, а также тихими, короткими разговорами с сестрой. У Сэми и Грэйс был свой особый язык переглядок да перемолвок, который со стороны никто не умел понимать.
Когда тесно сидящие за столом жители замка утихомирились и самый голодный из них потянулся к вилке, Тарквин взял слово.
– Пока мы не начали завтракать, – громко объявил он, – кое-что важное.
Все замерли в ожидании торжественной речи.
– Клэнс, – продолжил Тарквин, – я хочу, чтобы завтра тебя здесь не было.
Все уставились на сидящего рядом с Саймаком молодого человека и замерли сильнее. Самира глумливо хмыкнула. Джек и Тони многозначительно переглянулись. Возможно, Клэнси не нёс ответственности за поступки родителей, и это заведомо негативный настрой заставлял его маленький подбородок и прищуренные глазки казаться такими неприятными, но Джек почувствовал удовлетворение.
Клэнс не смог ничего ответить, за него вступился Саймак.
– Что ты делаешь? – спросил он, приподнявшись из-за стола.
– То, что считаю нужным, – ответил Тарквин, – а тебе придётся найти другого подхалима.
– Ты не можешь принимать такие решения, не согласовав их со мной! – взорвался Саймак.
Грэйс сидела как раз между братьями и поочерёдно смотрела то на одного, то на другого, но открыто вмешиваться не решилась.
– Ты знаешь, что я могу, – отрезал Тарквин. – Когда ты займёшь моё место, Саймак – знаю, как страстно ты мечтаешь об этом, – тогда будешь принимать свои решения. Советую тебе также подыскать другого ответственного по вопросам безопасности в Брокет-Форте.
Саймак скомкал в кулаке салфетку.
– Это уже переходит все дозволенные границы, – заметил он на удивление спокойно.
– Даю тебе время до нового года, Клэнс.
На этом разговор был окончен. Демонстративно отодвинув от себя приборы, брат короля покинул зал. Его бывший помощник, злобно косясь на окружающих, засеменил следом.
– Приятного всем аппетита! – торжественно провозгласила Самира и принялась уплетать яичный мусс с ветчиной.
Грэйс наклонилась к Тарквину и легонько сжала его кисть. В жесте просматривалось что-то неприлично свойское.
«Мне кажется, ты слишком строг с ним», – прочитал Джек по её губам.
– Ты про человека, чьи родители чуть не убили тебя? – Тарквин не утруждал себя говорить тише. – Или про другого, от которого тебе пришлось убегать с синяками на лице?
– Нет, я про твоего брата, – громче сказала Грэйс.
Король кивнул, проговорил ей на ухо уже что-то неразборчивое и под аккомпанемент деликатного шёпота приступил к завтраку.
Эти воспоминания яркими пятнами всплывали из тумана, в котором Джек находился последние дни. Возможно, тем утром многие заметили, как прекрасно Грэйс выглядела в струящемся голубом платье. Однако некоторые знания принадлежали только Джеку. Вряд ли кто-то ещё увидел, что её первый, пусть и короткий взгляд, предназначался именно ему.
Из очередного погружения в раздумья Джека вывел какой-то звон. Это Сефрис стучал по металлической решётке, потому что Джек не расслышал его следующий вопрос.
– Что?
– Почему твой лучший друг не остался поддержать тебя?
– Он хотел, – Джек оправдался за Тони, – но мне это было не нужно.
На самом деле Джеку становилось легче, когда его окружали посторонние люди. Поэтому он с удовольствием принял приглашение Саймака отправиться вместе с ним в Брокет-Форт на пару недель. Когда король со своей свитой вернётся после дурацкого ритуала, Джек ещё какое-то время будет избавлен от необходимости наблюдать сочувствие Тони, подчёркнутую вежливость Самиры и, самое ужасное, счастливую пару.
– А как Тарквин повёл себя? – спросил Сефрис. – Он ведь заранее знал о твоих чувствах?
Джек иронично усмехнулся, ощутив один из тех острых уколов ненависти, которые он всё это время так старательно притуплял.
– О, Тарквин проявил себя чрезвычайно чутким и понимающим, – ответил он.
Тарквин решил объясниться с ним в тот же день. Первые волнения улеглись, основные сплетни были пережёваны и выплюнуты в новом виде, а Джек слонялся в одиночестве по коридорам замка, накапливая злость на несправедливый мир.
Он забрёл в заброшенное северное крыло, когда в эркере верхнего этажа возникли трое стражников и сообщили, что король желает с ним говорить. Джек едва удержался, чтобы не послать гонцов вместе с желаниями короля подальше, и последовал за ними. Он снова удивился: как так получается, что блуждать по огромному замку можно часами, но, когда нужно добраться до конкретного места, всегда находится короткий путь. Джек не успел подготовиться к разговору, ведь уже вскоре стоял перед Тарквином в круглой комнате с окном в потолке.
В центре возвышалась клетка для тех самых разноцветных птичек, которые здесь исполняли роль почтальонов между горой и долиной. Этот домик был просторнее того, который мог предоставить Горк над своим обеденным столом: внутри, кроме жёрдочек и кормушек, поместилось небольшое деревце с гнёздами на ветках. Птички летали вокруг, весело чирикая, а сам король бросал им зёрна между прутьями.
Пока Джек раздумывал, как бы поязвительнее спросить о цели неприятной для обоих
