капитан, мы не можем. Корабль переведен в аварийный режим, реактор заглушен, мы дрейфуем…
— Тревога! Тревога! Атака корабля!.. — голос системы оповещения прервался, а сам корабль полыхнул ядерным взрывом и превратился в кучу развороченного металлолома, дрейфующего в космосе.
Сюр наблюдал за корветом. Неожиданно тот окрашивается желтым, затем красным цветом.
— Корвет противника, — докладывает Маша, — получил попадания всех четырех ракет, его двигатели выведены из строя. Какие будут дальнейшие приказания, вей капитан?
— Приказания? — Сюр удивленно смотрит на андроида. — Добей этих тварей.
— Слушаюсь, вей капитан. — Андроид повернулась к тактическому монитору, а за спиной Сюра раздался могучий храп. Сюр обернулся и увидел спящего с открытым ртом Гумара.
— Умаялся бедненький, — нежно глядя на спящего товарища, пробормотал Сюр. Это Гумар сладил для рельсотронов нужное программное обеспечение. В противном случае у Сюра ничего бы не вышло.
Сюр перевел взгляд на безмятежно стоящего андроида.
— Ну ты, Машка, и молодец! — восхищенно произнес он. — Так мастерски отработала, словно всю жизнь воевала.
— Все для тебя, дорогой, — мило улыбнулась Маша, показав ослепительно-белые зубы. А затем залихватски запела и пустилась в пляс:
Для мово миленочка Родила ребеночка. Все для милого мово. Не сердите вы его…
От звука разнесшейся по рубке песни проснулся Гумар. Увидел пляшущего андроида и слабым голосом обратился к стоящему рядом дрону-стюарду.
— Миша, еще сто грамм «Континенталя», я это видеть не могу. Лучше убейте…
Глава 10
Сорок пять световых лет от Солнечной системы. Созвездие Цефей Независимая торговая станция «Мистфайр»
Сколько бы ни длился полет, он всегда заканчивается на станции. За месяц, проведенный Гумаром с землянином и его крошкой Машей, он научился пить крепкие напитки, материться на земном языке и выучил песню «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“». Причем на земном языке.
Сюр, отправив с помощью андроида корвет андромедцев к их прародителю Ухжаку, выслушал частушку в исполнении Маши, поднялся с ложемента командира, приложил руку к груди и запел. Причем запел очень красиво и непонятно, а главное, очень торжественно.
У землянина даже выступили слезы на глазах, а Гумар, прочувствовав всю торжественность момента, встал рядом в той же позе. Маша встала справа от Сюра и тоже приложила руку к своей выдающейся груди. Сюр пел «Варяга». А Маша, уловив взгляд Гумара на ее грудь, прошипела:
— Не пялься. Не для тебя моя роза расцветала. Прибью, извращенец.
У Гумара непроизвольно взметнулись вверх брови, а глаз задергался. Он понял, что очень боится этого чудовища, порожденного буйной фантазией земного товарища. И он последовал совету Сюра.
— А ты напейся и не бери в голову. Все твои проблемы от того, что ты не умеешь расслабляться.
С тех пор каждое утро их новой жизни начиналось с пения «Варяга».
— Это будет гимн нашей маленькой коммуны, — решительно заявил Сюр и предложил отметить победу.
Отмечали два дня. Эти часы для Гумара слились в один бесконечный поток «Континенталя». Через два дня Сюр так же решительно заявил:
— Все, с пьянкой заканчиваем.
И, заметив недоуменный взгляд товарища, пояснил:
— Вчера ложился спать с Машкой, а проснулся с Мишкой.
Он подозрительно посмотрел на товарища и как бы между делом спросил:
— Ты не знаешь, куда Машка вчера ушла? И почему Мишка, этот железный андроид, оказался у меня на кровати?
— Маша заступила на вахту, сменила Мишу, — ответил Гумар. — А Миша сменил Машу…
Сюр повел рукой.
— Все, молчи! — произнес он. — Ни о чем больше слышать не хочу. Пьянки прекращаем, начинаем жить как люди.
Жить как люди, в понимании Сюра, оказалось ждать пятницы и отрываться в субботу. У землян было много разных непонятных для Гумара традиций. Например, в воскресенье не пить. Сюр вполне серьезно заявил:
— Я завтра за рулем.
Что такое «за рулем», Гумар не понял, а спрашивать не решился. Вдруг это что-то ужасное, как жертвоприношение.
Сюр так и сказал:
— Жертва богу — дух сокрушенный. — При этом перекрестился. — Ох, грехи мои тяжкие…
Еще Сюр часто наводил на себя знаки рукой. Это он называл перекреститься и при этом повторял: «Слава богу».
Когда Маша во время своего дежурства увела их корабль от столкновения с огромным астероидом, Сюр перекрестился и произнес:
— Слава богу, что у нас есть Маша. И дернул же меня черт, проложить короткий маршрут через это скопление камней.
На вопрос «Кто такой бог и кто такой черт?» Сюр, подумав, ответил:
— У человека всегда два спутника. Один сидит на левом плече, другой на правом, и шепчут они человеку в ухо, как поступить. На правом плече вроде сидит посланник бога — ангел, он заботится о душе человека, на левом — посланник сатаны, это черт. Он хочет погубить душу человека.
— Но у тебя нет никого на плечах! — недоуменно воскликнул Гумар. — Я никого не вижу.
— А воздух ты видишь? — спросил Сюр и заставил Гумара надолго задуматься.
— Так они что, невидимые? — уточнил Гумар.
— Точно подмечено, товарищ, — улыбнулся Сюр.
Гумар же подумал, что, судя по Сюру, земляне очень странные люди. Никогда не поймешь, что у них творится в голове. Единственное достойное и правдоподобное объяснение этому крылось в том, что у них были свои ангелы и черти.
«Слава богу! — неожиданно подумал Гумар, — что у меня их нет».
Так и жили. Всю неделю «вкалывали», причем в прямом смысле слова, деля вахты на троих, а в пятницу вечером пели караоке.
Маша все больше и больше приобретала черты поведения своего «любимого». Теперь она звала его только так. А Сюр пьяненько улыбался и сюсюкал:
— Ох ты ж, моя киска… Без тебя бы, Машка, с тоски тут бы сдох. Эх, тебя бы на Землю…
