выпущенных попали в грудь, остальные в руки Юста, успевшего хоть как-то закрыть ее в испуге. Захлебываясь кровью, он умирал так быстро, что лишь успел взглянуть на небо, так и не произнеся ни слова. Петя в это время не двигался, будто бы рядом стоял обезличенный манекен с нулевой функциональностью. Настя не стала бежать к Юсту, не стала кричать или злиться… ее сковало принятие справедливой казни. В тот же момент, стоило Роде подойти к ней, машинально вызываясь помочь, как та очухалась, удивившись своему мимолетному пугающему безразличию к праведному наказанию преступника. Влияние Роды подвигло что-то предпринять, ведь вдруг его еще можно спасти, да и внутренний инстинкт заботы подал признаки жизни. Но было уже поздно: рядом с мертвым телом Юста появился Бэккер. Он посмотрел на Настю, и та потеряла дар речи, потом кинул ей под ноги рюкзак, после чего сел к Юсту и простился с ним, сказав краткое:
— Прощай, друг. Спасибо.
Глаза Юста устремились в небо, позволив запечатлеть последний миг тем видом, что интриговал его и вдохновлял, отчего даже показалось, что на лице его была легкая улыбка.
Оскар целился в Бэккера и нажимал на спусковой крючок с завидной яростью. Но патронов не было, все было израсходовано в Юста. Оскар повернулся к Роде с ожиданием исполнения приказа, но увидел лишь ее увлеченность содержимым рюкзака в руках Насти. То был череп, человеческий, с челюстью, очень хорошо обработанный, видимо, вручную. Чем-то знакомый, но точно настоящий, трещины небольшой паутиной охватили почти половину площади. Странность происходящего действительно парализовала любые выводы или поспешную реакцию. Все знают: Бэккер — человек непростой.
— Я понимаю, почему ты это сделал. — Бэккер обратился к Пете с искренним сочувствием. — Мне жаль. — Потом он посмотрел на Настю, но сказал Пете: — Я расскажу им. Дальше сами решат. Время есть.
Петя лишь опустил голову. Бэккер сделал пару шагов к остальным, взгляд его коснулся лишь Насти. Кое-что их сейчас объединяло: противоречивость чувств и отношения столь сложные, сколь неописуемые, а ведь прошло меньше суток с их последней встречи, пусть и кажется, что целая жизнь.
— Мы летим на Целестин. У нас оба Осколка. Второй был в Топи. — На груди Пети открылась коробка, внутри которой рядом с уже знакомым Осколком, выглядевшим как спрессованные в небольшой брусок острые камни, чьи концы торчали во все стороны, был еще один, но уже цельный, гладкий и чуть больше размером. — На дне озера, откуда Монолит брал воду столетиями, лежал космический корабль. Топи стали непригодны для иных форм жизни из-за внедренной в их систему россыпи бактерий и прочего, чья эволюция происходила посредством симбиоза с уже имеющейся органикой. Они адаптировались, питались, перерождались, меняя целый вид себя, но при этом сохраняя основу. Этот космический корабль привел на Кому новую генетику, новую биологию. Известные нам особи охраняли то, что мы именуем «Топи», от иных форм разумной жизни. Потому что для владельца корабля Топи — научный эксперимент. Все особи были соединены сетью тоннелей прямо вокруг континента. То количество, которое вы видели, — мелочь. Их задача — очистить поле от врага, а если тот решил уйти в бегство, по-нашему — эвакуация, — то они отпускают, так заложено в их воспитании. Потом, когда пройдет немного времени и они убедятся, что никто не угрожает их зоне ответственности… вновь спать. И это будет до тех пор, пока не вернется хозяин.
На последних словах даже Бэккер пропитался особым, граничащим с любопытством, страхом. И пока разумные вопросы не последовали от слушателей, он продолжил:
— Мы уничтожили корабль. Но Топи все еще опасны — и будут, потому что этот эксперимент по ассимиляции оказался, как мы видим сами, чрезмерно успешен. Иной биологии туда нельзя, чтобы не навредила. Нечто более сложное возымеет реакцию в виде особей. Возможно, проект был не закончен, так что нам еще повезло. Саша и Леша — они были живы. — Бэккер говорил лично Насте и Роде. — Мы их встретили. Они остались там после того, как их работа привела к смертям тех женщин, за которые отвечали Петя, Ингрид и Катарина. Они все рассказали. Как и рассказали, что Андрей приказал убить их, иначе весь Монолит подвергся бы биологическому заражению.
Рода подошла ближе, взглянула на Настю, но та лишь сказала убедительно:
— Я не знала.
Потом Настя уже собралась обратиться к Бэккеру, но тот опередил:
— Доказательств нет. Лишь слова. Но слова убедительные. Я не уверен, что им был смысл лгать. Рода, ты помнишь такого человека по имени Ковак? — Рода безуспешно копалась в обрывках воспоминаний, словно в трясине. — Этот человек заявил себя как руководитель Техгруппы. Он отправил вас сюда с Опуса. Петя его узнал. Возможно, это придаст веса словам Саши и Леши. Но главное — они смогли создать что-то, что позволяет дышать в Топи своими легкими. Я видел, как этот Ковак разгуливает, словно… здесь. И нет, самого лекарства или как оно должно называться, мы не получили. Уже и не получим. Все они мертвы. Большая часть их работы уничтожена.
В долгую минуту тишины слушатели успели посмотреть на Петю, выстроив цепь реакции и решения, отсеяв любые вопросы о причине смерти тех людей. Настя спросила очень осторожно, поступательно принимая все ранее услышанное.
— Если особи… если они скоро могут уснуть… зачем тогда вам оружие против них?
— Они же изначально проснулись из-за вас. — Рода была резче, что в этот жуткий момент придало Насте крупицу успокоения при виде отгласов старой Роды. — Монолиту сто лет, и все было хорошо!
Бэккер долго думал, стоит ли рассказать им, что на самом деле особи проснулись из-за Роды и Насти. Когда проводились раскопки, столкновение с первой особью должно было закончиться гибелью всей команды, включая Роду. Но та выжила из-за Насти, решившей вопреки просьбе Бэккера все же позвонить подруге, чтобы сообщить о смерти Андрея. Этот звонок отвлек Роду от выбора направления раскопки, уже там, внизу, отчего ее команда выбрала ту сторону, где и оказалась особь, поднявшаяся наверх от любопытства. Один звонок изменил все. Бэккер решил умолчать эту правду, то ли заботясь о Насте, то ли не желая раскручивать новый виток событий.
— Я солгал о том, что Рода ищет Осколок. — Бэккер решил сократить число откровений, уступая более сухой отчетности. — Мне нужно было время, чтобы подумать. Меня же хотели выпроводить на Опус. Вот я и воспользовался удачным шансом стечения обстоятельств. Когда Настя переслала нам сообщение, где Рода и Мориц спрятались в грузовике, то засветили
