Оба случая получили широкий резонанс в обществе, газеты так и трубили о безразличии президента Гувера к нуждам простых людей. Поражение республиканцев на предстоящих выборах было предрешено. Перенесший полиомиелит Франклин Делано Рузвельт одержал уверенную победу, опередив своего противника на семь миллионов голосов. В инаугурационной речи президент взывал к кооперации и чувству общности. Достаточно сравнить его речь со словами, которые произнёс Гувер ещё до того, как стал президентом, чтобы понять — за какие-то пять лет видение ситуации сильно изменилось. Больше того, Рузвельт всерьез говорил о необходимости возложить на себя чрезвычайные полномочия, если договоренности с Сенатом добиться не удастся, о грубом вмешательстве в экономику, активной роли государства в выходе из кризиса. Вот отрывки из его речи:
«<…>
Но все-таки беды пришли к нам не от материального недостатка. Нас не покарало нашествие саранчи. Наши беды не сравнимы с испытаниями, которые наши предки одолели, ибо верили и не страшились, за что мы должны быть им весьма благодарны. Природа по-прежнему приносит щедрые дары, а человеческие усилия их преумножают. Изобилие у самого нашего порога, но мы не можем воспользоваться его щедрыми дарами в силу их недоступности. Происходит это главным образом потому, что те, кто отвечал за обмен плодами рук человеческих, потерпели провал из-за собственного упрямства и собственной некомпетентности, признали свое поражение и вышли из игры. Деятельность бесчестных менял осуждается судом общественного мнения, люди не приемлют ее ни умом, ни сердцем.
Правда, они пытались, но действовали отжившими свой век традиционными методами. Потерпев неудачу с кредитом, они лишь предложили ссужать больше денег. Лишившись возможности прельщать людей прибылью, они прибегли к слезным просьбам и мольбам вернуть им утраченное доверие. Им известны лишь правила поколения корыстолюбцев. Это недальновидные люди, а недальновидные люди обречены на гибель.
Спасаясь бегством, менялы покинули храм нашей цивилизации. Теперь мы можем вернуть этот храм к древним истинам. Мерой этого возвращения служит степень нашего обращения к общественным ценностям, более благородным, нежели простая денежная прибыль.
Счастье заключается не просто в обладании деньгами, — оно в радости свершений, в творческом волнении. В безумной погоне зa мимолетной прибылью больше нельзя забывать об этой радости и о моральном стимулировании труда. Эти мрачные времена будут оправданны, если научат нас, что наше истинное предназначение не прислуживать кому-то, а жить самим себе и нашим собратьям.
Признание ложным такого мерила успеха, как материальное богатство, идет рука об руку с отказом от ложного убеждения, что государственная должность и высокое политическое положение измеряются лишь мерилом поста и личной выгоды. Надо покончить с тем образом действий в банковском деле и в бизнесе, который слишком часто превращал священный долг в подобие бессердечного и своекорыстного проступка. Неудивительно, что доверие тает, ибо оно зиждется только на честности, чести, на нерушимости обязательств, на ревностной защите, на бескорыстной деятельности, а без всего этого оно существовать не может.
<…>
Вместе с тем мы должны откровенно сказать о перенаселенности наших промышленных центров и, занявшись перераспределением в национальном масштабе, постараться наделить землей тех, кто лучше всех готов ее использовать. Справиться с этой задачей могут помочь решительные действия по повышению цен на сельскохозяйственную продукцию, а одновременно и покупательной способности по отношению к продукции, производимой в городах. Этому может помочь эффективное предупреждение нарастающей трагедии разорения в результате лишения права выкупа закладной на наши небольшие дома и фермы. Этому может помочь требование к федеральной власти, властям штатов и местным властям немедленно и резко сократить свои расходы. Этому может помочь унификация выплат пособий, сегодня нередко раздробленных, неэкономичных и неравных. Этому может помочь государственное планирование и контроль над всеми видами транспорта, связи и прочих услуг явно общественною характера. Этому можно помочь многими способами, но никогда не поможешь одними разговорами. Мы должны действовать, и действовать быстро.
Наконец, вновь берясь за работу, мы нуждаемся в двух гарантиях защиты от старых зол. Должен быть установлен строгий контроль над всей банковской, кредитной и инвестиционной деятельностью. Должен быть положен конец спекуляциям с чужими деньгами и обеспечена адекватная требованиям, но здоровая валюта.
<…>
По своей конституционной обязанности я готов рекомендовать меры, которые могут потребоваться раненой стране в раненом мире. В пределах своих конституционных полномочий я постараюсь добиться быстрого принятия этих или иных подобных мер, которые может разработать конгресс с его опытом и мудростью.
Однако в том случае, если конгресс не сумеет принять один из этих двух курсов, и в том случае, если страна по-прежнему останется в чрезвычайном критическом положении, я не уклонюсь от ясного, предначертанного долгом курса. Я буду просить у конгресса единственный оставшийся инструмент решения кризиса — широких властных полномочий для борьбы с чрезвычайной ситуацией, столь же неограниченных, как полномочия, которые мне были бы даны в случае фактического вторжения иноземного врага.
За оказанное мне доверие я расплачусь соответствующей моменту отвагой и преданностью».
Провозглашённый Рузвельтом курс борьбы с кризисом ставил первоочередной задачей возвращение людям работы. По примеру политики, проводимой Гувером, начались проводиться широкомасштабные строительные работы. Удалось трудоустроить почти четыре миллиона человек. Были проведены так называемые «банковские каникулы», масштабная банковская ревизия, по результатам которой ряд банков, находившихся на грани банкротства просто закрыли. Были предприняты шаги, вынудившие сократить фермерские хозяйства с целью увеличения цены на сельскохозяйственную продукцию. Наконец, началась борьба с недобросовестными частными предпринимателями, урезавшими зарплаты рабочим, намеренно сбивавшими цену на продукцию.
Благодаря или вопреки новому курсу правительства, Штаты стали выходить из кризиса. К тридцать пятому году ситуация несколько наладилась, но для полного выхода из кризиса потребуется ещё несколько лет.
2
12 апреля 1935 года. Соединенные Штаты Америки, Нью-Йорк, Центральный парк.
