– Пойдёмте с нами! Может, в обители для вас найдётся лекарство?
– Нет-нет, девочка. Дальше мне нельзя. Кристаллы в этой пещере ослабляют зло. Только благодаря им я ещё держусь. – Астара дотронулась до амулета Олаи, и тот задрожал как живой. – Так я и думала.
– Что это? Что вы сделали?
– Ничего, просто проверила одну догадку. Скоро ты поймёшь сама.
– Астара, скажите мне…
– Нет времени! Забирай друзей и беги из города на восток, за реку Эо. По дороге, что огибает лес. Севернее, в горах, есть крепость. Там ты найдёшь того, кто отведёт вас в обитель.
– Но как же моя таверна? – ужаснувшись, спросил Атсуш.
– Мне жаль, старый друг, но Эдда падёт. Обращённые близко.
Пламенная сфера в руках Олаи уменьшилась и потускнела. Астара замолчала и, опираясь о стену, побрела в бездонную тьму подземелья.
Ступени, вытесанные в камне, были узкими и высокими. Олаи шла первой, освещая путь. Содержатель старался не отставать, но годы и пивной живот оказались для него слишком тяжёлой ношей. Атсуш задыхался и делал остановки.
– Простите меня, госпожа, – сказал он, вытирая вспотевший лоб. – Не думал, что стану для вас обузой. Надо было брать пример с Грога. Вот он лишний раз никогда не ест. Всё ворчит, что ему лень. Зато поджарый и сильный. Неровня толстяку вроде меня.
– Бросьте, Атсуш. Не такой уж вы и толстый. И вообще, – Олаи обернулась и посмотрела содержателю в глаза, – я видела, как вы сражались с обращённым. Столько прыти и воинской ярости нет даже у Гебба с Аристейем.
Атсуш важно пригладил усы и выпрямился. Слова юной госпожи вдохнули в него силы, а долгий путь наверх почудился сущим пустяком.
– Поверьте мне, этот подъём измотает любого. – Олаи нахмурила брови. – Если правильно помню, выше должен быть поворот. И там рукав пещеры, в котором сидят надзиратели.
– Ага-с… То есть нам бы как-то мимо них прокрасться, верно?
– Да, и сделать мы это сможем, только если пойдём в кромешной тьме и постараемся не шуметь.
– Ага-с… Но куда же вы денете парящую свечу? Из-за неё нас вычислят в два счёта.
– Спрячу. – Олаи засунула сферу в карман. – Она холодная и невесомая, как одуванчик. Тонкое волшебство, красивое. Мне от него вреда не будет.
– Ну-с, как скажете, госпожа. Надеюсь, что стражи нас не заметят.
Олаи согласилась с Атсушем и продолжила путь.
Они осторожно преодолевали ступень за ступенью. Шли на ощупь, надеясь ничем не выдать своего присутствия. Но дыханье казалось предательски громким, а сердце барабанило по рёбрам, как неустанная рука менестреля по тамбурину. Время тянулось, словно загустевший мёд. Дурное предчувствие одолевало беглецов, но те лишь ускоряли шаг. И вот наверху бледно засияла полоска света. Потянуло свежестью и благовониями. Содержатель не выдержал первым.
– Госпожа, как вы думаете, там дверь? – прошептал он, сражаясь с одышкой.
– Похоже на то. – Олаи достала волшебную сферу. – Но странно, что надзирателей не было на месте.
– Наверное, Дугра отозвал их для чего-нибудь более важного, – мрачно произнёс Атсуш, – или опасного… Например, чтобы отбиваться от чудищ.
– Уж лучше бы вы ошибались, господин содержатель, но, боюсь, выход забыли запереть тоже не без причины.
– Ну-с, не выберемся, не узнаем.
Витражи храмовых окон полыхали в лучах заката. В зале никого не было. У заброшенного алтаря лежали сухоцветы и свечные огарки. На пыльном полу виднелись следы от сапог. Рядом с пустой дровницей стояла метла, обвитая паутиной, а в трубе камина печально завывал ветер. Всё говорило о том, что сюда заходили редко.
Олаи посмотрела в окно. Красное солнце медленно катилось за крыши. Меж сторожевых башен летали вороны и стаи белопёрых рурру. Свет не грел, но его живительная сила принесла облегчение двум беглецам, вырвавшимся из подземелья Эдды. На мгновенье сердца их наполнились радостью, а потом…
Зазвонил сигнальный колокол, и загудели трубы дозорных. Олаи опустила взгляд и увидела людей, бегущих в сторону храма. Обращённые гнались за ними, желая вцепиться, разорвать, убить. Чудища настигали эддийцев и терзали их, обагряя снег человеческой кровью.
За стеной послышались крики служительниц и бряцанье воинских доспехов. Атсуш взял в руки метлу, стряхнул паутину и произнёс:
– Придётся защищаться, госпожа! Плевать я хотел на Богиню и её святилище, но вас в обиду никому не дам. Ни стражам, ни демонам.
– Давайте лучше попробуем выжить, – подавляя страх, ответила Олаи. – Сфера слабеет, а значит, демон побеждает Астару. И если он одолеет её раньше, чем мы покинем город…
– Понимаю, госпожа. Лучше этого не дожидаться.
– Да, а ещё надо найти Эссу и предупредить её о том, что грядёт. Быть может, она убедит совет и людей бежать вместе с нами? – Олаи запнулась. – И ребят… Надо найти ребят…
Покинув залу, беглецы вышли в просторные коридоры южного крыла. Открыв очередную дверь, попали в место, где Олаи впервые ощутила воздействие чар Астары. Раненные монстрами эддийцы лежали на койках, столах и брошенных на пол одеялах. Сёстры-целительницы вправляли суставы, бинтовали головы, руки и ноги. Вынимали застрявшие в коже шипы и когти. Пытались спасти как можно больше жизней. Никому не было дела до беглецов. Жрицы с трудом успевали оказывать помощь, а люди всё прибывали и прибывали.
Когда Олаи и Атсуш наконец добрались до главной залы, солнце уже опустилось за городские стены. Небеса потемнели. У статуи Розоперстой Богини стояли согбенные фигуры молящихся. И пока послушницы жгли свечи и благовония, воины Дугры пытались отбить площадь.
Эсса руководила жрицами, а Оззо стояла на возвышении и усмиряла эддийцев. Голос её звучал твёрдо и вселял в людей надежду:
– Чем чернее сгущаются тени, тем ярче должен сиять свет. Не впускайте же в сердце отчаянье. Не бойтесь, но молитесь усерднее. Палланта направит мечи воителей и очистит святую землю от скверны. Да озарит нас Богиня!
– Да озарит нас Богиня! – хором повторили эддийцы.
Олаи достала сферу, шагнула в толпу, и та вздрогнула, словно живое существо.
Люди расступались, глядя на волшебный огонёк как на чудо, ниспосланное Паллантой. Всхлипывая, кланяясь и причитая, они тянули к ней руки, но не решались коснуться.
Верховная с недоверием воззрилась на беглянку. Даже посвящённые смотрели на неё затаив дыхание. Гелиастр сидел на ступенях, ведущих в Залу Советов. Молодая жрица омывала его ногу от крови, а Эсса зашивала рану. Аруката был так бледен и плох, что не узнал Олаи, когда та остановилась напротив него.
– И чего так долго? Ну-ка, опусти факел пониже, – не глядя сказала Эсса. – Тут осталось-то два стежка, но я ж слепая. И ты ещё плетёшься…
– Госпожа, – перебила её Олаи, – я бы пришла к вам раньше, но меня и моих друзей заковали в цепи. По велению этого самого человека.
Не отвлекаясь на услышанное, Эсса зашила рану и лишь затем поднялась, чтобы встретиться с подопечной лицом к лицу. Посвящённая бросила меткий взгляд на сферу и горько улыбнулась:
– Всё-таки волшебница.
– Да, госпожа, но я не желаю зла ни вам, ни городу, ни уж тем более людям.
– Я верю, Исмем. Верю. Иначе ты бы не рискнула сюда явиться. – Эсса дотронулась пальцами до шрама в форме звезды и взяла Олаи за руку. – Прости, что не защитила тебя, дитя. Дугра знал, как надавить на совет, а мы с Оззо бессильны перед высшей властью. Но я рада, что вы с Атсушем сбежали.
– Это неважно. Я понимаю. По-другому было нельзя. – Олаи покосилась на гелиастра. – Но, я надеюсь, вы помните Сумеречные Зори и сражение с колдуном Шаида? Тогда вы прислушались ко мне, госпожа…
– И я готова прислушаться вновь, – ответила Эсса. – Таков мой долг, и он будет уплачен.
Толпа затихла, наблюдая за разговором посвящённой и волшебницы. Олаи помолчала немного, обдумывая, как донести до эддийцев правду об их пророчице и не разрушить хрупкий порядок, восстановленный Оззо.
