– Что ещё за демон? Кроме нас двоих я никого не вижу.
– Не удивлён… Твоя искра сильна, но этого недостаточно: чтобы смотреть ясно, нужны годы практики. Вон те трещины в Камне – это и есть твой истинный враг. Но большего я не скажу, пока не согласишься на сделку. Твоё знание в обмен на моё.
Олаи сжала в руке амулет, успокоилась и сказала:
– Ладно, спрашивай. Я отвечу честно. Всё равно ты читаешь узоры лучше меня и сумеешь отличить ложь от правды. Но потом ты…
– Потом я покажу, как глубоко ты увязла во тьме, и помогу из неё выбраться. Согласна?
Олаи кивнула, и маг вновь рассмеялся, громко и хрипло, как дракон с перевала Сумеречных Зорь. Пространство вокруг них всколыхнулось. Ночное небо подёрнулось рябью. На мгновение вышивка на плаще мага ожила: Уроборос шевельнулся, раскрыл пасть, полную зубов, и вцепился в чешуйчатый хвост.
Когда наваждение закончилось, колдун спросил:
– Как тебя зовут, девочка?
Сновидица удивлённо уставилась в пустоту, зиявшую под капюшоном.
– Ну, и? Чего сверлишь меня глазами? Да, твоё имя сокрыто древней магией. Она следует за тобой по пятам, куда бы ты ни отправилась, и не даёт мне разглядеть твою душу полностью.
– Души, – поправила колдуна Олаи, – у меня их три. Что ещё за древняя магия?
– Сейчас я задаю вопрос, а ты отвечаешь. Если выживем в грядущей войне, я найду тебя, и, может быть, мы станем союзниками. О, да-а-а, занятная выйдет шутка! Эддийская паломница, обуздавшая чары, и маг Шаида, пытавшийся её убить.
– Ничего занятного или смешного, – запротестовала сновидица. – Но сделка есть сделка. Совсем недавно я звала себя церковным именем. Которое выбрала, потому что верила в провидение Палланты. Но Богиня не услышала моих молитв. А Её последователи бросили меня в темницу. Так что отныне то имя мне не принадлежит.
– Ближе к сути, пожалуйста. Ни одно видение не длится вечно. А если твой сон схлопнется, пока мы предаёмся чудным воспоминаниям, спасать мне будет некого.
– Олаи. Вот как меня зовут, колдун!
– Хорошо, Олаи! Сразу бы так.
Чародей откинул капюшон. На бледном лице, испещрённом шрамами, отразилось сияние Камня. Глаза цвета тёмного малахита смотрели гордо и насмешливо. Колдун был ни стар, ни молод. И держался прямо, как воин или представитель знати.
– Моё имя Шагир. И я открыл своё лицо лишь с одной целью – чтобы ты поверила моим словам.
– И чему же я должна поверить? – не отводя взгляда, спросила сновидица.
– Тому, что Астара спуталась с демоном, который призвал тебя сюда, чтобы выпить искру! – Маг снова указал на Хранителя, подошёл к нему и провёл рукой над трещинами. – Шёпот, что вёл тебя сквозь мрак… его слышишь не только ты. С недавних пор он испытывает каждого чародея, имеющего связь с миром духов. А те, кто поддаются, обрекают себя на вечные муки. Демон медленно пожирает их силы и разум. Он оскверняет облик людей и превращает их в монстров.
– Этого не может быть, – тихо отозвалась Олаи. – Госпожа ни за что не стала бы вредить людям.
– Боюсь, ты плохо знаешь свою наставницу, девочка. Астара – не какая-нибудь там деревенская колдунья. Она – маг-воитель из горной обители Тарок’Лад’Намира. Её способности многих ввергали в ужас ещё до того, как она объединилась с демоном. – Шагир прочёл заклинание, и раны Белого Камня затянулись. – Астара пришла в Эдду не ради проповедей или служения Богине. Обретя могущество, она назвала себя пророчицей, чтобы отыскать среди паломников тех, в ком силён чародейский дар.
– Последнее мне известно. Она упоминала о других учениках однажды. Но не хочешь же ты сказать, что Астара находила и обучала их по воле злобного духа?
– И да, и нет… Возможно, её мотивы каким-то непостижимым образом совпали с потребностями демона.
– Что это значит, Шагир? – Голос Олаи прозвучал надтреснуто.
Колдун замолчал, посмотрел на полыхавшую вдалеке Тса’Тум и только потом ответил:
– На западе об этом пока не знают, но Хазиба скоро объявит войну Эллирийской империи. Миддэлин, северная обитель, Этта и Эдда тоже будут втянуты. Так что, вероятно, Астара собирала войско, которому суждено стать волшебным мечом на службе у королей.
– Но при чём здесь демон? Какое ему дело до человеческих государств, правителей и войн?
– Никакого. – Шагир хищно сверкнул глазами. – Существа, подобные ему, желают вырваться из темницы, в которую их заточили боги. Отомстить всему живому. Извратить изначальный узор Эоса. И в конечном счёте – свергнуть своих тюремщиков.
– Прямо как в сказаниях об Энрире, – прошептала Олаи. – И, пробудившийся в конце времён, пожрёт он солнце, и луну, и звёзды…
Тса’Тум погасла, а небеса загромыхали, искажая реальность сна.
Колдун начертил в воздухе печать четвёртой арканы, заполнил её узорами и произнёс заклятье на Древнем Наречии. На удивление Олаи, сверкающие нити не исчезли, как это бывает, когда чары сотканы. Шагир взял её за руку и закричал:
– Пора уходить, девочка! Смотри и запоминай! Эта магия вернёт тебя в тело!
Поднялся чудовищный ветер, и тьма, охватившая сновидение, тяжело рухнула на волшебников. Шагира не стало. Круг печати расширился и зазвенел, раскаляясь добела. Олаи зажмурилась и шагнула в него, словно в раскрытую настежь дверь.
Глава 14
Побег
Олаи проснулась в холодном поту. Некоторое время она хватала воздух ртом, как человек, который только что вынырнул из водной толщи. В пещере царила непроницаемая мгла. Даже кристаллы не сияли. Олаи подумала, что Шагир таки обманул её и увёл глубже в Подгорное Царство. Но сопение Атсуша, дремавшего поблизости, окончательно пробудило сновидицу и вернуло в чувства.
– Как же хорошо, что ты очнулась, – прошептала во тьме Астара. – Я зажгу свет. Только, пожалуйста, не пугайся. Закричишь, и сбегутся стражи.
– Не пугаться чего? – напрягшись, спросила Олаи.
Разрывая тьму, вспыхнул волшебный огонёк. Чародейка подняла руку, и сфера, сотканная из пламени, взлетела над их головами. Повсюду заплясали тени.
Содержатель поднялся, протирая глаза, зевнул, посмотрел на Олаи, а затем на «пророчицу». Атсуш сжался и замер, не понимая, как поступить дальше. Верить в увиденное он отказывался: половина некогда прекрасного лица Астары покрылась чешуйчатыми наростами. Левая рука её была искорёжена, а из пепельно-рыжих кудрей вырос огромный кручёный рог.
– Не бойтесь, я сдерживаю это, – сказала чародейка. – Во всяком случае, пока.
– Что с вами случилось, госпожа? – глухо отозвался содержатель.
– Со мной случились последствия, Атсуш. – Астара пошевелила обезображенной рукой. – Никогда не доверяйте демонам. Особенно тем, что умеют убеждать.
– Так это правда? – Олаи вцепилась пальцами в одеяло. – Вы заключили сделку с демоном, и теперь он пользуется вашей связью, чтобы обращать людей?
– Да, кажется, этого он и добивался, когда предлагал мне силу. – Лицо чародейки исказила гримаса боли. – Олаи, пока ты спала, я прочла твой узор. Шагир не врал – грядёт ужасная война, но хазибская угроза больше не имеет значения. Ты должна… – Астара закашлялась и сплюнула кровью. – Должна отправиться в обитель и рассказать архимагу всё, что знаешь.
– Но кто я такая, чтобы меня слушать? Да к тому же мы заперты здесь, в темнице.
– Ты – моя ученица, и этого достаточно. – Чародейка махнула здоровой рукой, и волшебный огонёк опустился в ладонь Олаи. – Забери мой свет, девочка. Пусть он укажет тебе путь…
Астара снова зашлась кашлем.
– Госпожа, но я не…
– Ты сможешь, – прохрипела чародейка и повернулась к содержателю. – Атсуш, прошу, подними меня. Я открою вам дверь.
Содержатель помог ей встать и подвёл к решётке. Олаи последовала за ними. Астара прошептала заклятье, и в замочной скважине что-то хрустнуло. Дверь медленно отворилась.
– Вот и вся великая магия, – печально улыбнулась чародейка, – жалкие крохи. Остальное пожрал демон.
