как сейчас.
Два всадника, покинувших плоскогорье, борясь со снежной бурей… Лицо и силуэт Цзи Юньхэ… Память о том дне вырвалась на волю и проникла в сознание Чан И. Подобно бесстрашной девушке, которая держала речь перед всей вражеской армией, говорил с ним теперь этот демон-лис:
– Покоритель демонов Лу Цзиньянь перешел на сторону севера, потому что доверился вам. Демон-змей, хлебнувший в мире людей немало горя, бежал на север и сражался на вашей стороне, так как тоже доверился вам. Если вы казните этих двоих, то обманете не только их доверие, но и доверие всех, кто последовал их примеру: мастеров, сложивших оружие, и демонов, поддержавших север. Толпы людей прибывают сюда, потому что здесь им обещают достойную жизнь. Если вы казните пару драчунов за сведение личных счетов и тюремщиков – за побег заключенных, то превратите вольный север в подобие императорского двора, а сами окажетесь ничем не лучше Наставника государства. И тогда люди всего мира в страхе отвернутся от вас.
Присутствующие напряженно внимали каждому слову А-Цзи, а Лу Цзиньянь удовлетворенно кивал.
– Я не верю, что вы сами не понимаете этого.
Конечно же, Чан И понимал. Просто ему было все равно.
А-Цзи не стала дожидаться, пока тритон соберется с мыслями, и продолжила:
– Полагаю, вы слишком долго просидели на троне и забыли, с чего начинали. Ваше нынешнее поведение недостойно памяти тех, кто сложил головы за правое дело севера!
Слова А-Цзи потрясли даже стражников, которые теперь смущенно переглядывались между собой. У кого хватило смелости поднять глаза на Чан И, увидел, что тот молча стоял на своем возвышении и пристально смотрел на юношу.
– У вас с лихвой хватит сил, чтобы убить меня. Но я готов довериться вам. Я верю, что вы меня не убьете.
Закончив свою пламенную речь, А-Цзи вернулась на прежнее место и взглянула в глаза Чан И.
Казалось, в наступившей тишине можно было расслышать звук упавшей иглы. Когда долгое молчание владыки стало тревожить подданных, Чан И внезапно спросил:
– Как твое имя?
– Меня зовут А-Цзи.
На короткий миг синие глаза Чан И опустели. Он развернулся и покинул тронный зал, тихо сообщив напоследок:
– Я отменяю казнь.
От неожиданности А-Цзи застыла на месте. Как только владыка севера удалился, Лу Цзиньянь вскочил на ноги, не дожидаясь, пока с него снимут цепи, и бросился к ней.
– Ну ты даешь! Как лихо завернул! Я почти поверил, что если нас казнят, то мастера и демоны поднимут восстание. Впервые в жизни чувствую себя важной птицей!
Цзи Нин не переставая вытирал с лица пот.
– Я один до смерти перепугался, братец А-Цзи. Ты так гладко объяснил, почему нужно пощадить мастера и демона-змея! Мне уж подумалось, что стану единственным, кого обезглавят…
– Ты и впрямь сильно напуган, у тебя даже волосы промокли от пота, – расхохотался Лу Цзиньянь и погладил юношу по голове.
Трое опальных тюремщиков тоже поспешили подойти к недавнему пленнику:
– Спасибо тебе, молодой господин! Премного благодарны!
Видя, что А-Цзи, внимая словам признательности, в недоумении глядит на дверь, демон-змей улыбнулся:
– Что стряслось? Спаситель произнес вдохновенную речь, убедив правителя в своей правоте, а сам растерялся?
А-Цзи покачала головой:
– Нет. Просто мне кажется, нас спасла не моя вдохновенная речь.
– А что тогда? – прямо спросил Лу Цзиньянь. – Твое имя? Ха-ха-ха!
– Похоже на то, – серьезно ответила А-Цзи, однако ей никто не поверил, решив, что парнишка несет чепуху или пытается всех одурачить.
А-Цзи бросила последний взгляд на дверь, в которую удалился тритон, и покинула зал следом за всеми, кто сегодня счастливо избежал смерти.
Наступил третий лунный месяц. Далеко на юге распустились весенние цветы, но север по-прежнему оставался во власти лютого холода. Крепкий лед, сковавший озеро, не собирался таять, а по его гладкой поверхности при свете луны разгуливал студеный ветер. Посреди озера неподвижно стоял, заложив руки за спину, мужчина в черном одеянии. Он напоминал одинокую каплю чернил на белом листе. Если бы ветер не трепал его одежду и серебристые волосы, можно было подумать, что мороз превратил этого человека в ледяную статую.
Горы и реки безмолвствовали. Мужчина тоже молчал. Только когда яркая луна покатилась по небу вниз, он разомкнул губы и произнес:
– Кое-кто сказал мне то, что могла сказать одна ты. Его имя напоминает твое. Он заявил мне, что я неправ.
Мужчина сделал паузу, опустил глаза и посмотрел на лед у себя под ногами.
– Я знаю, что ошибался.
Он совершил ошибку, когда решил остаться на севере шесть лет тому назад. Или еще раньше – когда повстречал Цзи Юньхэ в долине Покорителей Демонов и прыгнул вместе с ней в омут, чтобы выбраться из печати Десяти Сторон. А до этого он по ошибке спас женщину – принцессу Шуньдэ, которую смыло морской волной. Вся эта человеческая кутерьма не имела к нему отношения. Хотя…
Мужчина развернулся и направился прочь.
«Неправ так неправ», – сказал он себе. Его силуэт растворился за снежной завесой.
* * *
Чудом избежав неминуемой гибели, А-Цзи разумно решила, что ей следует немедленно покинуть север и отправиться с Цзи Нином на юг. Когда они оба окажутся в безопасности, она спровадит парня, а сама примется за поиски уютного уголка, где сможет обрести покой.
К ее удивлению, после сцены, разыгравшейся в тронном зале, девушке хотелось снова увидеть тритона. Даже несмотря на то, что после их первой встречи она осталась едва жива… А-Цзи знала, что для нее опасно приближаться к тритону, однако…
Она вспомнила мрачную фигуру, покидавшую тронный зал. Все вокруг ликовали, радуясь чудесному спасению, тогда как тритон, похоже, оставил собственные надежды далеко позади и обреченно, словно на смерть, шел навстречу одиночеству. Ей стало искренне жаль тритона.
– Ну а ты что скажешь, А-Цзи? – Лу Цзиньянь с громким стуком поставил на стол кувшин с вином. – Что собираешься делать дальше?
А-Цзи постаралась отбросить грустные мысли о тритоне. Вчера демон-змей нашел для них с Цзи Нином местечко на постоялом дворе за пределами плоскогорья. Полдень еще не наступил, а Лу Цзиньянь уже заявился к ним в гости с двумя кувшинами вина.
Она с улыбкой поглядела на вино:
– Если я осушу этот кувшин, то позабуду все свои планы. Принеси-ка мне чая.
– Я тоже буду чай… – вполголоса заметил Цзи Нин.
– От ученика Наставника государства я другого и не ждал, никто не заставляет тебя пить, – пробормотал Лу Цзиньянь.
Он принес пару грубых глиняных чашек и плеснул в них дешевого чая, продолжив:
– Но
