приходится, – совершенно серьезно ответила Эддис.
Одна бровь Аттолии взметнулась в тщательно передаваемом удивлении. Эттис заметила это – наконец-то поняла, откуда Эвгенидес позаимствовал свой излюбленный взгляд. Она улыбнулась.
Аттолия неуверенно застыла, потом и сама улыбнулась – на краткий миг. В ее выражении Эддис заметила проблеск надежды для своего вора, и на душе полегчало.
– Вам повезло с вассалами, – сказала Аттолия.
– Ваша армия идеально выполнила маневр по разделению, – ответила Эддис. – Вам не меньше повезло с офицерами.
– Они наняты по контракту, – снисходительно пояснила Аттолия.
– Тем ценнее, что они хранят верность вам, хотя легко могли бы предложить свои услуги кому-нибудь на стороне. Куда еще мои бароны могли бы пойти и при этом остаться баронами?
Аттолия помолчала, обдумывая это.
– Должна вас поблагодарить. Мне не приходило в голову взглянуть на дело с этой стороны, – произнесла она.
– Ваше величество! – сказал эддисский военный министр и тут же поправился: – Ваши величества! За отступлением медийцев надо следить. Будет лучше, если ваши величества поедут вместе. Возможно, по дороге вам захочется что-нибудь обсудить.
Королева Эддис села верхом и повернулась к королеве Аттолии.
– Вы простите, если я буду говорить откровенно?
– Конечно.
– Какие договора вы заключили с Медией?
– Никаких.
– Никаких? Но я думала…
– Что мою войну финансирует император? Поначалу он так и делал, но исключительно по собственным соображениям.
– А ваш посол?
Аттолия неожиданно для себя ляпнула первое, что пришло в голову:
– Делит бороду на два острия, словно вилку. И мажет ее дешевым маслом.
– Весьма откровенный отзыв, – рассмеялась Эддис. – Мне казалось, вы от него в восторге.
– Ему тоже так казалось, – сухо откликнулась Аттолия.
* * *
К вечеру армия Медии дошла до Реи. Это был большой порт, окруженный плодородными землями, достаточными, чтобы питать процветающий город. Подобно Эфрате, он был обрамлен прибрежными холмами, но, в отличие от нее, в этих холмах имелся широкий проход, соединявший Рею с внутренними районами страны. По такому случаю здесь был даже построен мост через Сеперкию.
Аттолия и Эддис сидели бок о бок на холме, с которого открывался вид на город, и следили за тем, как медийцы грузятся на корабли.
– Не очень-то мне нравится отсылать императору его солдат, – вздохнула Эддис.
– По его меркам это совсем немного. Их потеря не нанесет ему вреда, лишь еще сильнее разозлит.
– Вы считаете, что он не станет больше нападать. Может быть, он думает, что мы хорошо защищены? – с надеждой спросила Эддис.
– Нахусереш говорил, женщина не может править в одиночку, – напрямую заявила Аттолия.
Эддис усмехнулась.
– Великие державы Континента не хотят, чтобы медийский император распространил свою власть на это побережье, – сказала Аттолия. – Он, без сомнения, будет отлавливать наши корабли в море, но, если он направит войска против нас, можем надеяться, что Континент пришлет нам помощь.
Эддис обратила внимание на слово «нам», и оно ее успокоило.
– И это его остановит?
– На ближайшее время это удержит его от прямого нападения. А в будущем, надеюсь, болезнь нарушит императорские планы по захвату новых земель.
– Разве император болен?
– Император Медии страдает тефисской болезнью, – пояснила Аттолия.
Наступила полная тишина. Лишь скрипнуло кожаное седло – одна из лошадей переступила с ноги на ногу.
– Вы уверены? – спросила Эддис.
– Диагноз был поставлен два с половиной года назад. Он казнил дворцового лекаря и его помощников, но один из этих помощников успел передать сведения моим шпионам в обмен на пожизненное содержание для своей семьи.
– Он знал, что его казнят?
– О да.
Эддис попробовала представить себе, что казнит Галена.
– Не знаю, слышали ли вы, но медийский император, обойдя собственного сына, назначил наследником своего племянника, – сказала Аттолия.
– Слышала, – кивнула Эддис. – Удивительно, что до сих пор удается скрывать проявления болезни. Разумеется, племяннику приходится упрочнять свои силы быстрей, чем он рассчитывал. Держит поблизости верных ему генералов… – вслух размышляла Эддис. – И ваш недавний посол…
– Младший брат этого наследника, – закончила Аттолия.
– Да. Тогда в ближайшие несколько лет им будет чем заняться, верно?
– Пожалуй, да, – кивнула Аттолия.
– Знаешь… – Эддис неуверенно умолкла. Далеко ли стоит заходить с королевой Аттолии?
– Продолжай. – Аттолия склонила голову.
– Я хотела сказать: когда ты так улыбаешься, то немного похожа на куницу.
– Правда? – Аттолия все равно улыбалась. – В тебе тоже есть что-то от лисички.
– Полагаю, да.
И две королевы на миг достигли счастливого согласия.
* * *
Эддис огляделась по сторонам, будто вспомнив вопрос, терзавший ее много часов.
– Где Эвгенидес?
На миг Аттолия застыла на месте, улыбка исчезла, как будто ее и не было. Лошадь под ней вскинула голову, словно ее больно дернули за удила.
– Заперт в комнате, – равнодушно ответила Аттолия. – В Эфрате.
Улыбка на лице Эддис поблекла.
– Я приказала освободить остальных пленников, – объяснила Аттолия. – Забыла, что посадила его отдельно. Вряд ли мой сенешаль освободит его без моего особого указания.
– Забыли? – переспросила Эддис.
– Забыла, – твердым голосом ответила Аттолия. И пусть только Эддис посмеет перечить.
– Вы выйдете за него замуж? – спросила Эддис, снова заколебавшись.
– Я же сказала, что да, – вскинулась Аттолия и развернула лошадь. Эддис поскакала за ней. Поравнявшись с офицерами, Аттолия коротко отдала приказы и помчалась дальше, к Эфрате, не дожидаясь Эддис.
Связной объяснил Аттолии, что основная часть ее сил направится к мосту через Сеперкию и вернется в лагерь. Аттолия с небольшой охраной поедет к Эфрате вдоль побережья. Тропа узкая, зато дорога гораздо короче.
– Тогда мы сделаем то же самое, – решила Эддис и отдала приказы своим офицерам. С ней в Эфрату поедут отец Эвгенидеса и ее личный телохранитель.
– Что вы об этом думаете? – спросил королеву военный министр.
– Не знаю, что и думать, – призналась Эддис. – Наверное, надо и дальше делать то же самое, что до сих пор.
– Что же? – не понял министр.
– Верить в Эвгенидеса, – пожала плечами королева.
* * *
Во дворе Эфраты Аттолия соскочила с лошади и кинула поводья кому-то из слуг. Взбежала по крыльцу ко входу в атриум, расположенный в передней части мегарона. Там ее ждали сенешаль и капитан гвардии.
– Ваше величество, медийский посол…
– Не говорите мне о медийском после, – велела Аттолия. – Эддисский вор еще взаперти?
– Ваше величество не отдали никаких приказов… – робко начал сенешаль. – К сожалению, посол Нахусереш…
– Я сказала, что не желаю ничего слышать о Нахусереше, – перебила Аттолия. – Дайте мне ключи от камеры вора.
Сенешаль покорно перебрал связки на поясе и отстегнул нужное кольцо. Взял один из ключей и передал королеве.
– Вот, ваше величество.
Осторожно, чтобы не потерять ключ среди десятков похожих, Аттолия взяла связку и ушла.
Гвардеец переглянулся с сенешалем. Тот приподнял брови и покачал головой.
Эддис въехала во двор вслед за королевой. Тоже соскочила с лошади, оставила своих спутников и поднялась по крыльцу вслед за Аттолией. Прошла мимо сенешаля. Гвардейский капитан взял ее за локоть.
– А ну, стой, молодой человек, – сказал он. – Куда направляешься?
Эддис обернулась. Капитану хватило одного взгляда, чтобы понять ошибку. Он убрал руку, и Эддис, ни слова не говоря, поспешила за Аттолией.
Когда она ушла, капитан взглянул на сенешаля, поморщился и потряс рукой, как будто схватился за что-то горячее и обжегся.
– Таким взглядом можно вскипятить свинец, – поддержал его сенешаль. – Не пойдешь за ними?
– Ни за что, – отозвался капитан. – Если эти дамы скрестят сабли, я бы хотел оказаться как можно дальше отсюда.
Он вышел во двор и занялся своими прямыми обязанностями. Прибывали эддисские и аттолийские офицеры и солдаты, и неразберихи становилось всё больше. Капитан принялся наводить порядок.
* * *
В хорошо смазанном замке повернулся ключ, и дверь легко открылась. Эвгенидес был внутри. Казалось, он сидит на полу, поджав ноги. Голова и плечи покоятся на кровати, рука на подушке. Крюк на другой руке лежит поперек коленей. Глаза закрыты. Он был недвижим. Аттолия долго
