Девушка лежала неподвижно, варвар склонился, убедившись, что она без сознания. Пусть Пандора тысячу раз против, но он ее вытащит, таков уж план. Бесчувственное тело нести сложнее, зато никто не выедает мозг и не пытается убить. Легкое, как пушинка, тело подхватилось на руки, Крэг-хан шагнул к выходу.
Эсхин не торопясь спустился во внутренний двор усадьбы, взгляд внимательно осмотрел гостя, брови поползли вверх. Навсифой облегченно вздохнул: не зря потревожил хозяина. Когда же удостоился одобрительного кивка, понял, что предосторожность со слугами тоже не лишняя — все сделал правильно.
— Я тебя помню, — сурово грянул Эсхин, — Мы встречались.
— Да, очень давно. И очень далеко отсюда, — подтвердил Хилон.
— Что тебе нужно?
Хилон задумчиво потер подбородок.
— Как я уже говорил, мы встречались давно… Даже беседовали, насколько припоминаю. Но вот скрестить клинки так и не довелось.
Воин немного прошелся, сдержанно жестикулируя в такт речи.
— Я много путешествовал, исходил всю Грецию вдоль и поперек. Бывал во Фракии, гостил в Македонии. Встречал множество бойцов, сильных, умелых, ловких. Но, так уж сложились звезды, никто из них не мог сравниться со мной, даже близко. Признаться, я разочаровался, уже и не надеялся найти достойного противника.
Хилон остановился, взглянув Эсхину в глаза.
— И вот, вернувшись в Грецию после долгих странствий, что я слышу? Оказывается, лучший — Эсхин! Спарта, Афины, Коринф — все в один голос твердят, что Эсхин Смертоносный — непревзойденный мастер меча. А я, признаюсь, привык считать таковым себя.
Навсифой напрягся, прислушиваясь к разговору, Эсхин скрестил руки на груди.
— Повторяю вопрос. Что тебе нужно?
Хилон улыбнулся, чуть заметно склонился.
— Я хочу поединка на мечах. До первой крови или до смерти — как угодно.
Эсхин мрачно усмехнулся, в его голосе появилась сталь.
— Ты пришел ко мне в дом и жаждешь моей крови. На что ты рассчитываешь, глупец?
— На твою честь! Честь воина.
Эсхин молча развернулся, эхо шагов заметалось между стен. Прежде, чем захлопнуть за собой дверь, он бросил приказ.
— Убейте его!
Хилон бросился к ближайшему лучнику, прежде, чем тот натянул тетиву. Вокруг засвистели стрелы, но попасть по движущейся мишени — не тривиальная задача. Особенно, если цель бежит зигзагами, быстро виляет и меняет направление. Задача для стрелка намного выше среднего, а здесь таковых не нашлось.
Меч вошел в горло врага, он не успел даже поднять руки. Хилон мгновенно ушел в бок, полоснув другого по груди. Бросился дальше, оставляя между собой и лучниками преграду в виде подручных.
Стрелок успел натянуть тетиву, но меч разрубил лук и вошел в живот вместе с острой болью. Хилон с силой выдернул клинок, не останавливаясь, метнулся к следующему врагу.
Навсифой застыл с луком в руках. Он наблюдал за царящим во дворе хаосом. Слишком быстро все пошло наперекосяк: гость не стал дожидаться, пока слуги возьмут его на прицел, а сам кинулся в атаку. Теперь лучники палят, кто куда, несколько окровавленных тел уже валяются на полу, один из стрелков умудрился подстрелить своего же товарища.
— Луки долой! Рубите мерзавца! — заорал Навсифой, сам, впрочем, не торопясь следовать собственному приказу.
Хилон крика не слышал, но перемену ощутил сразу. Теперь на него бросилась толпа с мечами в руках. Двоих удалось зарубить сразу, остальные накинулись скопом. Хилон отмахивался, отступая, пока спина не вжалась в угол. Вот так, теперь нападать будут не больше трех за раз, и то по неопытности помешают друг другу.
Пошла рубка. Меч в руках воина мелькал неразличимо для глаза, звон стали слился в непрерывный вой, крики пораженных врагов звучали сладкой музыкой. Многочисленные порезы на руках, плечах, торсе; кровь, своя и чужая, смешалась; пот застилал глаза. Хилон начал сдавать, навалилась усталость.
«Не слишком ли я стар для таких подвигов?»
Навсифой наблюдал за боем, натянув тетиву. Мужчина все не падал, упрямо сопротивлялся, а число поверженных слуг росло. В сердце лучника пробежал холодок, сомнение пробралось в разум. Он целился, но мельтешащие бойцы закрывали телами врага. Наконец, выбрав момент, Навсифой выстрелил.
Хилон бился, как загнанный зверь. Сила, ловкость, выносливость, умение — все отошло на задний план. Осталась только воля — воля мужчины, воина, что не позволяет опустить руки и рухнуть на колени. Отразить, рубить, колоть, убивать! Весь мир ужался до размеров этих простых команд, меч продолжал кровавое дело.
Сильная боль пронзила ногу, быстрый взгляд вниз — стрела вошла в бедро, пронзив мышцу насквозь. Давно позабытая злость всколыхнулась в сердце, придав сил. Меч вскинулся в поисках новой жертвы.
Навсифой не верил происходящему: выстрел пронзил ногу воину, но тот не только устоял, наоборот — рана будто придала новых сил! Не отрывая глаз от битвы, лучник потянулся за новой стрелой.
Хилон был на грани, руки налились неимоверной тяжестью, ноги подкашивались, меч казался неподъемным. Он отражал атаки и нападал сам абсолютно бездумно, в боевом трансе.
Внезапно все кончилось. Меч сразил врага, тот упал, наступила тишина. Хилон вытер лицо, размазав кровь; дыхание с хрипом вырвалось изо рта; ошалелый взгляд обежал гору поверженных врагов. Колени подогнулись, он съехал по стене.
Мощный удар в плечо — стрела! Хилон недоуменно воззрился на лучника: сучий потрох метил в живот, если бы мечник не присел…
Хилон собрал остатки сил, постаравшись подняться, но не преуспел. Лучник спокойно потянулся рукой, стрела легла на тетиву, лук изогнулся…
Навсифой так и не узнал, кто его убил. Чья-то рука схватила за волосы, с силой тряхнула, стрела ушла в небо, лук брякнулся вниз, сталь ударила в спину стрелку, потом еще раз и еще. Невнятный звук вырвался из горла, пришла боль. Его оттолкнули, пришло ощущение падения, лицо встретилось с камнем. Мраморная плита приковала к себе последний взгляд Навсифоя.
Крэг-хан отбросил умирающего, побоище повергло в изумление: страшно подумать, что это все натворил один человек. Варвар подбежал к Хилону.
— Ты что устроил, дружище? Убить всех — это же был мой план! Ты вроде от него отказался!
— Извини, — с улыбкой прошептал монах, — Я не удержался.
Крэг-хан потащил Хилона к фонтану, кровь долго не желала оттираться от тела воина, но варвар оказался упорнее. Порезы он игнорировал, рассечения замазал смолой, рана в плече скрылась под перевязью. Хуже всего обстояло дело с дыркой в бедре: кровь никак не хотела останавливаться, пришлось прижечь.
Хилон переносил процедуры стоически, бледность не покидала его лица, глаза беспокойно оглядывали окружение.
— Ты теряешь время. В любой момент сюда ворвутся еще враги!
— А что прикажешь, бросить так? — огрызнулся варвар, — Если не перевязать, то ты в любой момент откинешься!
Сознание то покидало Хилона, то на время возвращалось. Череда картинок слилась в неясную последовательность событий.
Мрачный коридор, северянин тащит куда-то… Вода, Хилон пьет через силу… Опять коридор, комнатка, варвар бьется с двумя противниками… Откуда-то появляется Пандора, но она почему-то связана, варвар несет на руках… Конюшня, лошади, он каким-то образом держится в седле… Улицы города, удивленные взгляды прохожих…
Окончательно пришел в сознание на окраине города. Они скакали по узкой улочке, до городской черты оставалось рукой подать. Через седло северянина перекинута, словно куль, бесчувственная девушка.
Крэг-хан с тревогой взглянул на спутника.
— Ты как?
Хилон осмотрел себя, прислушался к ощущениям.
— Вроде жив. Раны страшнее на вид, чем на самом деле.
— Хорошо, — варвар беспокойно оглянулся.
Монах посмотрел назад. Сикион жил своей жизнью, будто ничего не случилось, на окраине города прохожих почти не было, никто не обращал внимания на скачущих. Но такая мирная идиллия долго явно не продлится.
— Как думаешь, когда Эсхин увидал, что его слуги мертвы, а жена похищена, он сильно разозлился?
