посмотри.
Я решительно направился к такому манящему фолианту, предвкушая обнаружить что-то невероятное.
Он действительно был огромным и красивым, а к обложке, обшитой темным бархатом, так и хотелось прикоснуться. Я осторожно открыл ее и посмотрел на первую страницу, потом перевернул еще одну и еще, ничего не понимая. Лишь после того, как я пролистал страниц сто, мое изумление сменилось негодованием.
– Это шутка?
Старик грустно покачал лысеющей головой.
– Нет, парень, не шутка. В день, когда вернется великий Словотворец и обретет названого брата своего, этот фолиант наполнится словами, в которых будет крыться истинная сила. Таких книг было много в странах Триединства. Только сейчас никто не может сказать, настоящие они или нет. Понимаешь теперь, почему я вам не верю? Фолиант по-прежнему пуст.
Волна злости стала подниматься во мне, и, чтобы успокоиться, я стал листать дальше пыльные страницы.
– А кто же тебе сказал, Симерион, что твой фолиант настоящий? Или ты сам видел последнего избранного?
– Не смей ставить под сомнение нашу веру, ты, нечестивый король.
Вот этого я уже простить не мог.
– Ты можешь не верить нам. Но твой, якобы девственно чистый, настоящий фолиант давно запятнан.
Я упорно листал страницы и нашел то, что хотел. В самом конце на одной из страниц виднелись едва различимые символы. Создавалось впечатление, что их либо не прописали, либо они выцвели от времени.
– Этого не может быть! Мы каждый день его проверяем! – Старик буквально побагровел.
А я не мог поверить. Каждый день! Они каждый день его перелистывали. Это была не вера, а больная одержимость.
Староста, кряхтя и спотыкаясь, подбежал ко мне и посмотрел на ту страницу.
– Не может быть, не может быть. Этого здесь не было.
Старик даже попытался стереть символы трясущимся пальцем, но у него ничего не вышло. Его забила крупная дрожь.
– Симерион, не в книге благополучие твоих людей. – Бардоулф положил свою руку на его спину. – Тебе нужна вера, так верь в тех, кто перед тобой и кто готов сражаться за народ.
– Ты не понимаешь, ничего не понимаешь! Боги, они все видят, они знают, знают про вашу ложь. Убирайтесь отсюда, убирайтесь!
Было видно, что король хотел еще что-то сказать, но лишь сжал губы и направился к выходу.
Сердце бешено колотилось. Я поступил опрометчиво и не справился?
– Простите, Ваше Величество, я не сумел… – слова давались тяжело.
– Не падай духом, я ожидал подобного. Они здесь принимают только свою веру и больше ничего и никого. Поклоняются несчастной книге и все возлагают на Богов. Боюсь, даже если их подожгут, они все равно будут ждать милости свыше.
Я осознавал его правоту, но все равно хотел доказать, что смог бы быть полезным.
Настроение было хуже некуда, и я даже не заметил, как мы покинули этот до безобразия чистый и идеальный городок, где каждый житель провожал нас взглядом, в котором сквозило пренебрежение. Я так и ехал, мерно покачиваясь в седле, пока не обратил внимание на то, что все стали останавливаться и спешиваться. Наш небольшой отряд сошел с главной дороги и углубился в редкий лес.
– Мы разбиваем лагерь на ночь. – Бардоулф сочувственно посмотрел на меня.
– Прямо здесь? В лесу?
– Мы недалеко от дороги, так что все нормально. Тут будет в самый раз. Если хочешь, можешь помочь поставить палатки.
Я с воодушевлением зацепился за представившийся шанс. К такой работе я привык. Можно было не думать о постороннем. Я закатал рукава туники и бодро направился к остальным. Мы провозились достаточно, чтобы я успел влиться в дружную компанию воинов и даже вызваться вместе с несколькими солдатами собирать дрова.
И вот наконец мы сидели возле костра, жуя вяленое мясо.
– Успокоился? – хитро прищурился король.
– Вы же меня специально отправили помогать остальным, да?
– Работать лучше, чем унывать и заниматься самобичеванием. Все здесь понимают, что те люди просто не в себе.
– Но ведь Совет…
– Они тоже не могут все предугадать, я вообще сомневаюсь, что кто-нибудь сможет переубедить этих упертых. Даже сами Боги. Нам пора отдохнуть, завтра с первыми лучами мы двинемся дальше. Пойдем.
Я махнул остальным и отправился следом за королем. Самая большая палатка из трех была предназначена Его Величеству и поэтому, когда он меня повел к ней, я замер на пороге.
– Ты чего встал?
– Так это же ваша палатка.
– Да, и ты спишь тоже здесь. Конечно, если хочешь, можешь напроситься к кому-нибудь из отряда, но они и так там по семеро в одну набились. Да и не пристало Словотворцу с воинами ночевать.
Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.
Палатка оказалась просторной, а два спальника из тонких шкур и одеял находились в паре шагов друг от друга.
Пока я разглядывал убранство палатки, Бардоулф аккуратно сложил в угол свои доспехи, а меч положил в изголовье и, не снимая больше ничего, забрался под легкое шерстяное одеяло.
Раздеваться при короле совсем не хотелось, поэтому я лишь скинул с себя плащ и тоже устроился на своем спальном месте.
Сдавленный хрип выдернул меня из сна. Я резко сел, пытаясь найти источник звуков. Еще один хрип-всхлип раздался с правой стороны. Бардоулф метался в своем спальнике, то приподнимаясь, то падая обратно. Ему снился кошмар.
Я, осторожно присев возле него, попытался встряхнуть за плечо, за что чуть не получил кулаком в челюсть. Тогда я навалился своим весом ему на руки, при этом пытаясь его разбудить.
– Ваше Величество, очнитесь, Ваше Величество! – Я старался говорить громким шепотом, зная, что вокруг нас остальные солдаты и не все из них спали, дежуря по очереди.
От моих действий стало только хуже – король стал усердно вырываться, пытаясь меня сбросить. Я на секунду отпустил его, чтобы в следующий момент обхватить руками, придавая Бардоулфу сидячее положение.
– Ваше Величество, успокойтесь, это я – Этан. Ваше Величество, вы перебудите здесь всех.
Он забился у меня в руках так, что я чуть было не выпустил его. Черт, какой же он сильный! Нужно как-то его разбудить.
– Ваше Величество! – На мои слова он никак не реагировал, и я, разозлившись, практически заорал ему в ухо: – Король! Бардоулф! Очнитесь уже, черт бы вас побрал!
Тело обмякло, чтобы потом резко напрячься и оттолкнуть меня. Я с нескрываемым недовольством посмотрел на него.
Король тяжело дышал и не мог сфокусировать взгляд – видимо, до сих пор не понимал, где находится. Я знал это состояние, оно преследовало меня практически с детства. Ужасное чувство, когда не понимаешь, где реальность, а
