Дразнящий аромат щекотал нос. Цюй Сяосин перевернул деревянную шпажку, гадая, сколько слюны успел проглотить в ожидании трапезы. Ло Цзиньсан завороженно уставилась на еду, без конца повторяя:
– Уже можно есть?.. А теперь можно есть?.. Почему так долго?..
Цюй Сяосин обернулся и взглянул на Чан И, который хлопотал подле Цзи Юньхэ. Тритон уже заставил девушку проглотить гриб линчжи. У нее спал жар, но она до сих пор не очнулась, поэтому Чан И не отходил от больной ни на шаг.
– Почтенный владыка, – с опаской обратился к нему Цюй Сяосин, – вы целый день ухаживаете за Юньхэ. Почему бы не перекусить?
Чан И поднял голову и бросил на юношу косой взгляд.
– Можете есть.
Ло Цзиньсан мгновенно вытащила меч, притороченный к поясу, и отрезала кусок мяса. Затем насадила его на клинок, нетерпеливо подула и отправила в рот.
– Ах, до чего же вкусно! – простонала она. – Просто восхитительно! Где ты раздобыл такую огромную каракатицу?
Цюй Сяосин поспешно отрезал кусочек, с удовольствием прожевал и, не успев проглотить, невнятно пробубнил:
– Да, эта каракатица – объедение.
– Это не каракатица, а демон-кракен, – равнодушно поправил Чан И.
Едоки, уплетавшие мясо, вздрогнули, а их лица словно окаменели.
– Демон?! – воскликнула потрясенная Ло Цзиньсан.
– Говорящий? – уточнил ошарашенный Цюй Сяосин.
Парень с девушкой вопросительно уставились на Чан И, и тот утвердительно хмыкнул. Ло Цзиньсан и Цюй Сяосин повернули головы, посмотрели на ароматное мясо, которое дымилось у них перед носом, и переменились в лице.
– Это мясо демона.
– Он был живой.
– И умел говорить…
– Это ведь все равно что есть человечину?
Парочка трещала без умолку, не в силах успокоиться, но Чан И не слушал их. Он не сводил глаз с Цзи Юньхэ, которая все не приходила в сознание, и хмурился. Гриб линчжи обезвредил огненный яд, а значит, Цзи Юньхэ должна была очнуться. Почему этого не происходит?
А-Цзи не слышала шумной болтовни юных спутников и не ощущала на себе взгляда Чан И. Впав в забытье внутри лавового потока, она увязла в ловушке первозданного хаоса. Лава терзала ее, сдирала обгорелую кожу, выжигала куски плоти, превращала хрупкое тело в бесформенное месиво. А-Цзи казалось, будто ее пожирает огонь Преисподней. Страдая от жестоких мук, она не могла вымолвить ни слова. Губы точно спеклись, опаленные пламенем, и их никак не удавалось разомкнуть. Лишь изредка ее овевало дуновение прохладного ветра, которое дарило недолгий покой.
А-Цзи не знала, сколько времени провела без сознания, но почувствовала, когда кто-то раздвинул ей губы и влил в рот что-то прохладное. Бодрящая горечь хлынула в горло, попала в грудь, опустилась в желудок и медленно растеклась по телу, утоляя боль.
Огни Преисподней угасли, А-Цзи испытала долгожданное облегчение и смогла оглядеться. Она поняла, что парит в воздухе, не касаясь земли. Ее босые ноги утопали в белом пушистом облаке, в ушах свистел ветер. Внезапно А-Цзи услышала женский голос:
– Цзи Юньхэ…
Девушка растерялась и завертела головой в поисках загадочной женщины.
– Цзи Юньхэ…
Голос звучал, пока дул ветер, и стихал после каждого порыва. По необъяснимой причине имя казалось знакомым и пробуждало в сердце трепет.
– Меня зовут А-Цзи, – прохрипела девушка, всматриваясь в белое облако перед собой. – Кто такая Цзи Юньхэ?
– Это ты, – сообщил женским голосом ветер.
А-Цзи резко повернула голову в сторону звука и увидела женщину в белом, которая стояла на облаке. Девушка нахмурилась, тщетно силясь припомнить, кто перед ней.
– Ты кто?
– Меня зовут Нин Сию. – Далекий женский силуэт мерцал среди облаков, а голос звучал то громче, то тише. – Восстанови свою память. Вспомни прошлое.
– Зачем?
А-Цзи направилась к женщине, однако не смогла к ней приблизиться. Как девушка ни старалась, расстояние до загадочной незнакомки не сокращалось. Белые облака струились по кругу, скрывая женщину от посторонних глаз.
– Я могу одолжить тебе свою силу…
– Какую силу? Откуда ты меня знаешь? Ты…
А-Цзи не оставляла попыток догнать незнакомку, как вдруг ощутила на лбу холодное прикосновение и вынырнула из заоблачного мира.
Девушка вздрогнула и очнулась. Сквозь прохудившуюся крышу хижины пробивалось рассветное солнце, застилая глаза завесой тумана. Вокруг царила тишина, над хижиной с щебетом пролетали птицы. А-Цзи подняла обмякшую руку, ощупала полоску холодной ткани у себя на лбу и огляделась… Что это за место?
Повернувшись, она увидела, что у кровати, подперев голову рукой, дремлет сребровласый тритон. Едва девушка попробовала сесть, он встрепенулся. Пелена дремы в его глазах быстро рассеялась. Он пристально вглядывался в лицо А-Цзи, словно стремился постичь некую тайную суть. Как будто… как будто надеялся, что облик А-Цзи отпечатается на радужке глаз, чтобы затем закрыть их и навсегда удержать дорогой сердцу образ в глубинах сознания.
Девушка озадаченно почесала затылок. Смущенная внимательным взглядом тритона, она отвела глаза в сторону и произнесла первое, что пришло в голову:
– А… где лава? Тебе удалось спасти город?
Она не заметила, как блеск в льдисто-синих глазах тритона потускнел и угас, едва она отвела взгляд. Чан И моргнул и тоскливо посмотрел в сторону.
В хижине оказались еще два человека: парень и девушка. Парня она видела впервые, а девушку, спутницу Кунмина, прежде встречала на юге: именно она помогла монаху поймать А-Цзи. Незнакомые парень и девушка с измученными лицами распластались на земле, словно кто-то задал им хорошую трепку. Когда А-Цзи заговорила, они даже не повернули головы. При виде этого странного места и неизвестной парочки А-Цзи почувствовала себя неуютно.
– Э-э… Где я? Почему оказалась здесь? Ты… что вы все здесь делаете?
– Мы на берегу Замерзшего моря, – спокойно ответил тритон, опустив глаза. – Твое сердце пострадало от дыхания жгучей лавы из жилы Громовой горы. Морской гриб линчжи обезвредил огненный яд.
А-Цзи растерянно моргнула:
– Спасибо тебе, почтенный владыка.
Чан И промолчал, сжав губы. Тихая беседа наконец разбудила парня и девушку, витавших где-то в собственном мире. Едва они заметили, что Цзи Юньхэ очнулась, их уныние как рукой сняло.
Ло Цзиньсан первой метнулась к кровати и крепко обняла А-Цзи.
– Юньхэ! Ты пришла в себя! Знаешь, что натворил тритон, пока ты была без сознания? Он заставил нас есть человечину!
Цюй Сяосин, хлопая покрасневшими глазами, смущенно кивнул:
– Да, мы ели человечину. На самом деле это был демон, но ведь говорящий демон – это почти человек… Какой ужас!.. Зато я увидел верховного стража… Наконец-то мы встретились, наконец-то!
А-Цзи посмотрела на взволнованного юношу, а затем на грустного тритона, который сидел с отсутствующим видом. Если память ей не изменяла, эта незнакомая бойкая девица обернулась невидимкой и напала исподтишка, после чего А-Цзи поймали и отвезли на север. Почему все так переменилось?
Прежде чем А-Цзи успела догадаться о причине, в ее сознании всплыла последняя сцена накануне ее забытья. Она спасла тритона, задействовав силу всех девяти хвостов…
Девять хвостов! Рука А-Цзи сама собой потянулась к пояснице. Хвосты исчезли. Тогда она дотронулась до своего лица… Все пропало! Она обрела истинный облик. Что теперь сделает тритон? Ей вспомнилось, как проникновенно и странно Чан И смотрел на нее, когда она только очнулась.
Девушка решительно высвободилась из объятий Ло Цзиньсан и призналась:
– Тут такое дело… Может, я та, за кого вы меня принимаете, но я не знаю никого из вас.
Ло Цзиньсан и Цюй Сяосин застыли от удивления. А-Цзи обернулась к тритону и вздохнула:
– Прости, я ничего не помню.
– Я знаю, – спокойно ответил Чан И. Его пальцы в широких рукавах черного одеяния сжались в кулаки, но голос и черты лица даже не дрогнули.
38. Нет
Новость о том, что Цзи Юньхэ потеряла память, застигла ее друзей врасплох. Поразмыслив, Ло Цзиньсан тряхнула головой. Действительно, когда они с Кунмином отправились на юг, чтобы исцелить детей от морозного яда, Цзи Юньхэ попалась им под личиной мужчины. Естественно, Ло Цзиньсан не узнала ее, однако та должна была узнать подругу. Этого не произошло.
