— И теперь… — с намеком начала Эрика, мотивируя ее не тянуть.
— И теперь я занимаю эту должность официально! — гордо выпятив грудь, заявила Кравцова. — Более того, теперь у меня появились такие полномочия, что вы обзавидуетесь! Хотя нет, падете в ноги и будете молить воспользоваться некоторыми из них прямо сейчас!!!
— Все, мы заинтригованы до невозможности. Пришло время колоться! — заявила Джинг, прекрасно знающая ее характер и не хуже меня понимающая, что издеваться она может очень и очень долго.
— Вредные вы. Но я от вас не уйду, ибо уже привыкла… — притворно вздохнула эта актриса и, наконец, объяснилась: — Мне передали коды доступа к системе видеонаблюдения этого отсека и попросили за время перелета отснять пару небольших, но милых роликов о каких-нибудь доселе неизвестных хобби известного вам товарища. Вопросы?
Вопросов хватало. Как минимум, у меня. Но задавать их надо было тет-а-тет, и я промолчал. А Эрика озвучила даже не предложение, а целую программу действий:
— Раз «во время полета» и «небольших», значит, успеем и сделать, и позабавиться, и как следует выспаться. Но сначала дело. Поэтому Денис прямо сейчас отправится в третий отсек, выяснит, нет ли у его обитателей каких-либо вопросов или пожеланий, в процессе общения поставит их в известность о том, что мы собираемся отдыхать, и вернется обратно. За это время я, Настя и Джинг трансформируем это помещение в одно большое лежбище, ну, а Танька включит голову и фантазию в полный рост.
— А че их включать-то? — усмехнулась Голикова. — Нужные идеи и так лежат на поверхности. Ну, или в нашем случае, сидят на диване и уминают зефир в шоколаде!
Мы дружно посмотрели на китаянку, но этих самих «идей» не обнаружили, и потребовали объяснений.
Блоггерша фыркнула, обозвала нас остолопами и озвучила свои мысли чуть более подробно:
— Процесс превращения Китая в глобального геоэкономического лидера привлек внимание обывателей к самобытной культуре этого государства. Применительно к Чуме это должно выглядеть…
— Он с упоением учится дыхательной гимнастике, традиционному массажу и иглоукалыванию! — перебив ее на середине предложения, воскликнула Линь и мечтательно закатила глаза: — Вы только представьте реакцию девушек на ролик, в котором Денис сидит в позе лотоса с закрытыми глазами, с отрешенным лицом и в одних шортах. Или на его мускулистые руки, нежно разминающие наши шейки, спинки и ножки. Или на сосредоточенный взгляд, направленный на акупунктурную иглу, зажатую между сильными пальцами…
— Варианты с голым торсом и нежными прикосновениями волнуют даже меня! — хохотнула Настя. Потом подумала и задумчиво хмыкнула: — Хотя если эту самую иглу ме-е-едленно покручивать на фоне обнаженной груди Таньки…
— Так, вы у меня сейчас дофантазируетесь! — возмущенно выдохнул я и под дружный смех девчонок был вытолкан к Алферову, Батырову и компании…
Глава 13
20 декабря 2040 г.
…Смену часовых поясов мой организм перенес без каких-либо проблем — утро понедельника я встретил бодрым, полным сил и готовым к привычным нагрузкам. А вот лишние три дня «безделья» откровенно не понравились. Нет, от тренировок я, конечно же, не отказывался — дисциплинированно наведывался в выделенную нашей команде часть мега-спортзала «Овердрайва» каждое утро и каждый вечер — однако нагружал себя в два с лишним раза меньше, чем дома. Дабы не шокировать не самыми стандартными кондициями тех, к кому утекала информация с сотен камер, разбросанных по всему помещению. В результате большую часть дня ощущал себя воздушным шариком, наполненным гелием, перестал жрать, как не в себя, а по вечерам не знал, куда деваться, от избытка «лишней» энергии. Поэтому засыпал только после хорошего постельного марафона и… просыпался уже часа через три-четыре с дикой жаждой движения!
Настя, Джинг и Татьяна, из врожденного благородства предложившие гуманитарную помощь по «качественному избавлению от последствий катастрофической нехватки привычной нагрузки» и с редким энтузиазмом принявшиеся за дело уже в понедельник вечером, после «ударного» утра среды выглядели настолько счастливыми и… хм… сытыми, что изрядно повеселили Дину с Яной, прилетевших в Вегас к обеду.
На фоне этой троицы, сияющей похлеще любого светильника, Эрика выглядела тускловато. Что здорово порадовало ее родителя, прибывшего тем же самолетом. Хотя, на мой взгляд, надо было хвататься за голову. Ведь эта девчонка, определившаяся с планами в отношении меня еще в субботу, неспешно, но уверенно и абсолютно неудержимо двигалась по выбранному пути. И, беззастенчиво пользуясь всесторонней поддержкой Кравцовой и Линь, то изощренной хитростью, то женским коварством, то нахальными наездами отвоевывала у меня позицию за позицией. Да, по большому счету, зашла не так уж и далеко, учитывая ее возраст и социальное положение: после завершения съемок роликов о «доселе неизвестных хобби» выиграла в карты «взрослый» поцелуй в губы и право спать в моих объятиях до конца перелета; в воскресенье вечером согласилась свалить из нашей спальни в одну из гостевых только после того, как получила еще два; следующей ночью, нарисовавшись в нашей постели еще до завершения сеанса «гуманитарной помощи», воспользовалась временным отсутствием света и помощью двух заигравшихся вредин урвала несколько жарких поцелуев в шею и грудь. А в среду, во время послеобеденного валяния на широченном диване, нахально оккупировала правую половину моей тушки, обняла за шею, коснулась губами ключицы и заявила, что делать последний шаг она не собирается из-за традиций их семьи. Зато все остальные распробует с большим удовольствием. Соответственно, мне, мужчине И ЕЕ мечты, пора перестать строить из себя честную девочку и тоже двинуться навстречу.
Что интересно, перегибать палку, требуя своей доли любви и нежности, так и не стала. Ни днем, ни вечером, ни ночью. А в четверг, в пять с копейками утра, вломилась в душевую кабинку, в которую я только-только зашел, закрыла за собой дверцу и заявила, что нам надо поговорить:
— Как я понимаю, СБ-шники Алексея Алексеевича едят свой хлеб не зря, и он, не желая портить отношения с моим отцом, подробно описал тебе его отношение к внебрачным отношениям.
Лжи и сделок с собственной совестью мне последнее время хватало за глаза, так что я утвердительно кивнул.
Девушка показала пальцем в потолок, намекая на то, что нас могут слушать, деловито подобрала температуру воды и тип работы десятков разноуровневых форсунок, врубила чем-то понравившийся вариант на полную мощность, обняла за шею и заставила чуть-чуть наклониться, чтобы получить возможность шептать на ухо. А когда добилась желаемого, еле слышно заговорила:
— Горин перестраховался. Из-за недостатка информации о тонкостях моих отношений с отцом, о которых не знает даже моя мачеха. Причины, из-за которых я люблю и уважаю папу в разы больше, чем ее, опишу как-нибудь потом. Если, конечно, ты изъявишь такое желание. А пока расскажу о нюансах, которые поднимут тебе настроение. Для начала сообщу, что все те черты характера отца, которые так тщательно изучаются аналитиками конкурентов, лишь маска, некогда созданная им для умиротворения моего излишне властного, жесткого и требовательного деда. А под этой маской прячется добрый, понимающий и невероятно теплый человек, которого я безумно люблю, которого страшно боюсь разочаровать, которому не соврала ни разу в жизни и с которым делюсь всем тем, что по-настоящему волнует.
— Ты хочешь сказать, что он знает о твоих чувствах ко мне? — порядком удивившись ее откровениям, спросил я.
— Он знает даже о том, что ты спишь с тремя девушками, и что я жажду стать четвертой.
— И-и-и?
Эрика хихикнула, в лучших традициях Кравцовой помучила меня небольшой паузой и снова коснулась губами мочки уха:
— В день моего восемнадцатилетия папа дал мне полный карт-бланш на любые действия. И заявил, что я, как и любая другая личность, имею полное право прожить свою жизнь так, как считаю нужным. А о проблеме с дедом и воинствующей родней не стал даже заикаться, так как знал, что мне хватит мозгов не тыкать их в глаза теми поступками, которые придутся не по душе. С тех пор подход не изменился: папа принимает, как должное, любые мои решения, при необходимости дает толковые советы и помогает с реализацией даже тех идей, от которых его откровенно коробит!
