class="p1">– Ханна? – Глаза Андриса расширились. – Ты о маленькой Ханне Мольнар? Дочери Альберта и Норы?
Пять лет назад для него мы были маленькими и юными. Мне пятнадцать, Ханне четырнадцать. Андрис нечасто общался с ней или ее родителями. Вероятно, он запомнил ее как тощую блондинку, которая тусовалась со мной и Кейденом.
– Она здесь? – Его глаза расширились, и, раздраженно нахмурившись, он посмотрел на Мэддокса. – Ты же знаешь правило. Мы не берем пленных.
Ноздри Мэддокса раздувались, он стиснул челюсть.
– Знаю.
– Это моя вина, – вмешалась я, – она моя подруга. И я не позволю ее убить.
– Даже если они убьют нас? – спросил Мэддокс.
Андрис схватился за голову, лихорадочно потирая ее и бормоча что-то себе под нос.
– Расскажи, кто у нас занимает койку в больничном крыле.
Мэддокс поджал губы, не сводя с меня глаз.
Андрис вскинул голову, выпрямляясь.
– Кто?
Я съежилась, уже понимая, как будет воспринята эта информация.
– Кто, Брексли?
– Кейден.
Я вздрогнула, наблюдая реакцию Андриса – вена на его лбу вздулась. Андрис знал Кейдена хорошо – мы ведь были неразлучны. Кейден относился к Андрису как к дяде, потому что я считала его таковым. Андрис работал на отца Кейдена еще до его рождения.
Мне показалось, что Андрис постарел еще на десять лет, если это, конечно, было возможно.
– Что? – взорвался он. – Ты говоришь, что у нас находится здесь сын моего врага, который считает меня мертвым! Здесь? Сейчас?
Он указал на конец коридора.
Мэддокс выгнул бровь, как бы говоря «я же предупреждал».
– Да.
Я кивнула.
Андрис открыл, а затем закрыл рот. Он начал расхаживать по комнате, не в силах что-либо сказать.
Обычно дядя Андрис не показывал эмоций и не «злился». Он сохранял хладнокровие и все улаживал, в то время как мой отец взрывался, как фейерверк. Это случалось редко, но бывало, я видела дядю Андриса расстроенным, злым и иногда даже разоренным. Но вот безмолвным… никогда.
Он издал сдавленный звук, вена на лбу, казалось, сейчас взорвется. Он указал на меня.
– За мной сейчас же!
И зашагал прочь, его плечи тряслись от гнева.
– Кто-то в беде, – тихо пропел Мэддокс.
– Заткнись, – прорычала я, чувствуя себя подростком, которого вот-вот накажут. Я последовала за дядей, Мэддокс хихикал, как старший брат, втянувший свою сестру в неприятности.
Мы прошли мимо импровизированной операционной комнаты, я заметила Линг, сидящую за компьютером – ее пальцы стучали по клавиатуре. На мгновение она встретилась со мной взглядом. Она хорошо умела скрывать эмоции, но клянусь, вздохнув, она словно сказала: «Вот видишь. Снова опасность и насилие преследуют тебя».
Да, верно.
Мы с Андрисом вошли в маленькую бетонную каморку, где стояли лишь стол и два стула. Стол был завален папками, посередине расстелена карта города, обведенная черным маркером и утыканная стикерами.
Комната заставляла меня почувствовать себя в ловушке, грудь сдавило тисками. Я желала выбежать, подняться по лестнице и вдохнуть чистого воздуха, эта потребность причиняла боль легким. Я не любила находиться под землей, особенно в таких замкнутых помещениях, как это. Паника охватила меня.
– Сядь, – приказал Андрис.
Я примостилась на край стула, дергая ногой.
– Брексли… – Он наклонился над столом, тяжело дыша, пытаясь успокоиться. – Я понимаю, что этот мир для тебя нов, но здесь есть свои правила, и они созданы не просто так.
– Ты же не хочешь сказать, что я должна была позволить их убить. Тех, кто был рядом со мной большую часть жизни, кто поддерживал меня, когда я потеряла отца… и тебя. Когда ты решил оставить меня.
Андрис вздрогнул.
– Брекс…
– Нет. – Я встала, так как не могла больше сидеть без движения. – Я сражаюсь за тех, кто мне дорог. И не убиваю хладнокровно лишь потому, что мы оказались по разную сторону баррикад.
– Ты же понимаешь, что они убили бы тебя? – повысил он голос, показывая свои эмоции. Я знала, что такая реакция вызвана страхом, ведь он мог потерять меня сегодня. – Не заблуждайся, девочка. Кейден стал отцовской марионеткой.
– Нет, – раздраженно сказала я, дернув голову в сторону Андриса. – Это не так. Кейден просто верит в то, что он хочет таким быть. Но я знаю его лучше, чем себя. Он бы не причинил мне вреда.
– Но не помешал бы Иштвану убить тебя, – честно заявил Андрис, и я почувствовала, как стрела попала прямо в цель.
– Как ты можешь быть так уверен в этом?
– Очень просто. – Его взгляд смягчился, в глазах читалась печаль. – Мальчик никогда не был таким сильным, как ты. Он желал угодить отцу, даже ребенком. Лишь благодаря тебе он совершал то, что выходило за рамки. Сам бы он никогда этого не сделал. Он следовал за тобой, Брексли… не наоборот. Ты, переполненная энергией и огнем, давала ему силу и мощь. Он бы давно сдался Иштвану, если бы не ты. Ты подарила ему жизнь. И мужество.
– Неправда, мы сделали это друг для друга.
Андрис покачал головой.
– Назови хоть что-нибудь, что спровоцировала не ты.
Я пыталась вспомнить хоть одну идею, которую предложила бы не я.
– Он ведомый, а ты… лидер.
– Неважно. – Я покачала головой. – Кейден – часть меня, он – мое сердце. И если мне придется драться с тобой и со всеми здесь, я это сделаю. Я не позволю причинить ему вред. И Ханне тоже.
Андрис некоторое время наблюдал за мной.
– Я тоже не хочу причинять ему боль, Брекс. Помню, как сидел с вами и читал часами истории. Я забочусь о Кейдене, но он враг. Ты знаешь, что Иштван сделает с этим городом, чтобы вернуть сына? С моими людьми, если их поймают? Это моя семья. Я их люблю и защищаю. – Андрис положил руки на стол и опустил голову. Я видела, в какое мучительное положение я его поставила. – Не могу отпустить его, но я не убью его, потому что понимаю, как сильно это скажется на тебе. Я уже однажды терял тебя. И не сделаю этого снова. – Дешевый стул заскрипел, когда Андрис сел на него. На его лице отразились усталость и страдание.
– Прости. – Я чувствовала себя ужасно из-за того, что поставила его в такое положение, но у меня не было выбора. Кейден не та жертва, на которую я готова пойти. – Может, если мы расскажем ему правду… объясним им, что происходит на самом деле. Что фейри не враги.
– Пойми. – Он потер переносицу. – Кейден не выступит против своего отца. И я уверен, что и девушка тоже. Им с рождения промывали мозги, вбивая в головы презрение к фейри.
– Мне тоже. – Я вздернула
